По воле тирана (СИ) - Бишоп Марина (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Афира не заставила себя долго ждать. Бесцеремонно отодвинув Дакай в сторону, она заглянула под простыню.
- Это ведь не ее кровь, так?
Дакай неуверенно покачала головой и вопросительно посмотрела на каменщицу, которая первой вошла в спальню этим утром. Та, прижавшись к стене, сжимая в руке передник платья, лишь шмыгнула покрасневшим от слез носом.
- Она вся горит, но, слава Богам, на ее величестве нет никаких ран, - констатировала Афира.
- Необходимо известить короля, - Дакай тут же осеклась, вспомнив, что произошло с последним посланием к королю. Она подавила очередной позыв опорожнить желудок.
- Госпожа, ответьте! - Афира несильно потрясла Коутрин.
Безрезультатно.
- Принесите воды, нужно остудить ее.
Дакай кивнула и передала распоряжение каменщице. Она нервно вздрогнула, когда Афира сильнее встряхнула Коутрин.
- Госпожа!
Она довольно сильно ущипнула ее между шеей и плечом, на что шалфейя, наконец, соизволила отреагировать - тихим стоном.
- Сожмите мою руку, госпожа, если меня слышите!
Коутрин дернула мизинцем, силясь выполнить просьбу знахарки. Ей было необходимо подать знак, что она в сознании. Афира тогда наверняка смогла бы состряпать какое-нибудь зелье, что вернет ей силы. Пленница своего собственного тела, королева неуклонно требовала от себя результата. Судорога в руке дала нужный толчок, и она ухватилась за теплые пальцы Афиры.
- О, Святая Лантана, ты услышала меня, - лихорадочно выпалила Дакай.
Чутье травницы подсказало, что нечто или некто полностью лишил ее физической силы, воздвигнув каменную стену, через которую пыталась пробиться ее душа в измождённое тело, поэтому Афира тут же упорхнула к своим лекарственным запасам. Вернувшись, она тут же зажгла палочку ароматного дерева.
- Это пробудит ее чувства, - пояснила она для Дакай. - А это вернет силу ее телу. Главная фрейлина помогла поднять голову Коутрин, пока Афира вливала королеве в рот настойку, одновременно массируя ее горло.
- Как быстро это подействует?
Афира отставила чашу и продолжила выводить непонятные узоры тлеющей палочкой вокруг. Сладкий дымок закружил голову Дакай, и она сделала шаг назад, наступив на ногу стоящей за ней каменщице, и чуть не упала.
- Принеси горячей воды и чистое полотно, - быстро восстановив равновесие, распорядилась она.
К счастью, служанка перестала всхлипывать и, кивнув, выпорхнула из комнаты.
- А как подействует, так сразу и узнаем, - односложно ответила Афира. - Хорошо бы приготовить госпоже жирный бульон, - продолжила она.
На этот раз Дакай решила самолично отдать распоряжение на кухне и оставила Афиру наедине с королевой. Кушина продолжала свой ритуал, а в кажущейся напрасной борьбе Коутрин истощила волю; ее мысли своей безумной скачкой не оставляли в покое. Хоть после ночи осталось лишь смутное воспоминание, но осознание произошедшего опустилось суровой грузностью. Шалфейя должна была выбраться из-под тяжести, выжить и не сойти с ума.
Внезапно Коутрин опомнилась, словно кто-то заново воспламенил свечу ее жизни. Она окинула взглядом свои покои. К ней возвратилось зрение. Вместе со зрением наружу вылилось отчаяние.
- Ваше Величество, - с облегчением выкрикнула Афира и поспешила помочь королеве сесть.
Угнетаемая собственным разумом, Коутрин попыталась стряхнуть с себя вину, но ее липкие щупальцы сомкнулись плотным кольцом.
- Что я наделала? Что же я наделала? О, Бог мой, что же ты со мной сотворил - на одном дыхании сипло запричитала Коутрин.
- Ваше Величество....
- Что я наделала?
- Госпожа, пожалуйста, успокойтесь!
Огорошенная поведением королевы, Афира застыла на мгновение, встретив в глазах госпожи ужас. Коутрин закрыла уши руками и громко застонала, ограждая себя от посыпавшегося на нее града ругательств.
- Я не блудница, нет-нет, хватит!
Афира в замешательстве уставились на Коутрин. Королева была явно не в себе.
- Я не блудница!
- Госпожа, успокойтесь, - Афира подобрала подол платья, опустилась рядом и взяла руки Коутрин в свои.
- Госпожа, вы в безопасности.
Взгляд королевы моментально зафиксировался на знахарке.
- У кого просить милости, как отмолить мой грех?- в отчаянии всхлипнула шалфейя. - Помоги мне!
Афира обняла несчастную. Кожа Коутрин была раскаленной.
- Помоги мне, Афира, я согрешила.
Травница молча водила рукам по спине королевы. Выражение лица Афиры выдавало напряженную работу в голове. Она никак не могла свести вместе увиденное и то, о чем шокированная Коутрин слезно причитала. Куда делась шалфейя - королева, которая сумела заворожить не только короля, но и всех обитателей замка. В руках Афиры трепыхалась лишь поверженная тень сильной личности.
- Мне нужно исповедаться, - глухо, почти безнадежно объявила Коутрин. Сомнение в слабом голосе шалфейи уверили Афиру, что исповедь вряд ли принесет облегчение, но, хватаясь за соломинку в потоке событий, покаяние казалось спасительным мостом к воротам душевного исцеления; любые способы будут оправданы, если королева оправится.
- Приведи ко мне капеллана.
Прозвучавшая просьба - словно разорванные нити ожерелья извергли бусины отчаяния. Коутрин сама не верила, что исповедь поможет ей. Она всегда обращалась к Кутаро за милостью без посредников. Что она скажет капеллану? В каком грехе покается? Кто отпустит ей грех, возможно, самый чистый из самых праведных поступков совершенных смертными? Ведь покаяние в грехе должно приблизить ее к Богу.
- Но, покаясь в грехе, я очерню Кутаро...
Коутрин, наверное, пробормотала вывод вслух, потому что Афира попросила повторить сказанное. Но Коутрин обессиленно опустила голову на подушку, уставившись в потолок.
- Госпожа, я приведу к вам капеллана.
Не сводя глаз с Коутрин, Афира решительно отступила к двери, чтобы передать поручение.
- Я помогу вам подготовиться. Почему бы нам не переместиться в смежную комнату? Там вас никто не побеспокоит.
Под этим предлогом Афира надеялась увести Коутрин из пропитанной кровью опочивальни. На что королева лишь кивнула и, завернутая в чистую простыню, дала отвести себя в холодную, но светлую приемную, которая протапливалась только по приказу Рэндела, когда ему было необходимо побыть одному. Комната служила своего рода громоотводом, когда король был не в духе. Однако это случалось довольно редко, ведь король обычно успешно регулировал своё настроение.
- Сейчас принесут дров, и я разожгу камин.
- Нет! - выкрикнула Коутрин так резко, что Афира почувствовала, как сердце подпрыгнуло в груди до самого горла.
- Пожалуйста, уходи. Я хочу видеть только капеллана.
Только сейчас Афира заметила при ярком свете, сочившемся из окна, как на меловом лице королевы проступили отчетливые синяки, протянувшиеся от скул по подбородку и вниз по шее, расползаясь по плечам, исчезая под простыней. Но знахарка видела, что и под покрывалом кровоподтеки разоблачали некое жуткое действо, произошедшее ночью. Афира была уверена, что тот, кто был причастен к этому, не умел контролировать силу. Вряд ли это был мертвец возле ее кровати.
- Я оставлю вас наедине с капелланом, как только он придет и ни мгновеньем раньше, - безоговорочно объявила кушина.
Коутрин обреченно вздохнула и откинулась на спинку кресла.
- Мне больно, Афира, - изнеможенно призналась шалфейя. Тревожная морщинка залегла на лбу травницы.
- Я вам помогу, госпожа, но вы должны мне сказать, где у вас болит. Королева моргнула и наморщила лоб, словно стряхивая острые осколки наваждения.
Кутаро... Она больше не слышит его. Его нет в ее мыслях, его нет в ней, он оставил ее. Шалфейя задохнулась от осмысления последствий последнего контакта, дыхание участилось, и она раскрыла рот, жадно хватая ртом воздух. - Душа горит, - горько вымолвила Коутрин.
Стук в дверь оповестил о прибытии капеллана. Бросив тревожный взгляд на королеву, Афира пропустила шалфейя в комнату, указав на кресло напротив.
