Я ставлю на любовь (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Насте плевать на Хаммера с высокой колокольни. У нее к нему иной интерес. Этот варвар с садистскими закидонами работает с лучшими из лучших. Ученица у него будет только одна, и Настя намерена застолбить эту нишу. Второй год ее обучения подходит к концу. На кону отбор в серьезные структуры… и если повезет, доступ в святая святых Синдиката, где и находится ее главный враг. Увы, иначе к нему не подступиться…
Кровь продолжает бежать по лицу. Она не имеет права отключаться сейчас. Пальцы сжимаются на горле Гюрзы до боли в фалангах, и нож падает на плитку. Настя отшвыривает его в сторону ногой, сняв колено с груди противницы и сильнее сжав пальцы, пока та не начнет хрипеть. Хочется ее грохнуть прямо тут, но это будет крахом всем планам. Саму Настю тоже не оставят в живых.
Она не понимает, что помещение заполнилось людьми, а кто-то пытается за плечи оторвать ее от поверженной Гюрзы, которая уже не хрипит, а просто дергается в конвульсиях. Выучка не прошла даром, Настя медленно рисует в воображении мантру самообладания и разжимает пальцы на ее горле, позволив поднять себя на ноги. Футболка камуфляжной расцветки пропитана кровью и паром, сознание уплывает. Она очнется в лазарете спустя полчаса. Врач без обиняков скажет, что ее лицо теперь подпорчено, останется шрам. Стоящий рядом Хаммер устало вздохнет, мысленно похоронив перспективы использовать Настю как универсального агента, не вызывающего подозрения своей смазливой внешностью. Это будет единственный раз, когда она обратится к крестному с просьбой найти пластического хирурга высшей категории.
А потом будет долгий период реабилитации в израильской клинике. Возвращение на базу, где придется в течение месяца восстанавливать прежнюю физическую форму. И привыкать к новому образу. Ей казалось, что она мало изменилась, просто ушла прежняя округлость лица и скулы стали четко очерченные. Появилась даже какая-то трогательность. Обманчивая, сбивающая с толку. Никто не воспримет ее всерьез такую. За что и поплатятся однажды. Так она себе каждый день говорила.
Гюрзу куда-то слили. Никто не знал куда и зачем. Больше никто не смел покушаться на жизнь и спокойствие Насти после того случая. Даже не потому, что она считалась любимицей Хаммера, она и без покровительства главного инструктора теперь умела за себя постоять…
Хаммер. Чего этот маньяк никак не уходит из кадров этого черно-белого кино? Лента без звука, а она слышит его голос.
Иногда снисходит нечто вроде озарения. Становится понятно, что застряла в невесомости между жизнью и смертью. Но непонятно другое: почему больше не слышит голос Светы. Почему не уведет вместе с собой навстречу новой жизни или не вернет в прежнюю. Похоже, ее все бросили. Хотя иногда кажется, что она чувствует руки Влада. Влад? Разве его не убили? Она не успела… стрелял Гуляев… еще и Пиночет. Два выстрела, один поразил ее, а второй… Влада или крестного? Мысли путаются, убегают и растворяются в вязкой тьме. Сколько еще ей тут барахтаться? И неужели это все?
Пару раз ей показалось, что она выбралась из черного омута. Но свет был таким ярким, что буквально опалил сетчатку, а голоса и писк приборов слишком громкими. Тьма не преминула этим воспользоваться и потащила обратно в свою вязкую трясину. Насте не хочется думать, что же случится, когда она устанет с ней бороться. Сдастся? Или все закончится гораздо раньше?
Здесь нет времени. Невозможно понять, сколько прошло минут, часов, дней, недель и на исходе какого именно временного отрезка наконец-то догоняет усталость. Тьма ждала именно этого момента. Теперь Настя знает: так выглядит ад. Никакого огня, котлов с грешниками и чертей. Что обидно, никакого Князя Тьмы, которого так часто любят рисовать в образе сексуального мужчины со сказочной мускулатурой и рогами, которые его вовсе не уродуют. Даже этой шаткой иллюзии лишили. Что дальше? Будет задыхаться в вязкой тьме целую вечность? Такие девочки, как она, не попадают в рай. Чтобы там оказаться, ей надо было отойти в мир иной вместе со Светой девять лет назад…
Настя уже готова сдаться, понимая, что преисподняя никогда ее не отпустит. Вроде бы ей показалось, что вернулась, но разряд, похожий на электрический, так больно уколол, что она непроизвольно нырнула обратно. Сама виновата.
…Опять эти стальные тиски взбесившейся темноты. Вне времени и вне пространства. Ты падешь в это снова и снова. Будет момент, когда тебе станет вдруг легко и свободно в этой тьме. Ты почувствуешь, как вырываешься из ее черных тисков и пытаешься взлететь. Взлететь в такую же непроглядную тьму с одним лишь различием: там нет стальных оков, там свобода и уникальная возможность покорить тёмное небо взмахом сильных крыльев. Они уже раскрылись, твоя персональная божья или дьявольская благодать, ты взмахнула ими… и закричала от боли.
У тебя вырвали сердце. Вырвали гуманно, для начала решив его отключить при помощи разрядов высокочастотного тока. Это было посильнее, чем в первый раз, и от этой боли ты рухнула обратно в жесткие объятия своего черного хаоса. Его густая тьма обволокла изгибы твоего тела, застывая твердым обсидианом. У тебя не получилось вырваться, и рай остался недостижимой мечтой. Хотя разве твой ад был так жесток к тебе? Он позволял уснуть и забыться. Просто ты оказалась слишком крутой и упрямой, чтобы это сделать.
Хотя, наверное, ты все же уснула. Даже послала соблазнительную улыбку Сатане, который по закону жанра должен был существовать. И когда тьма озарилась светом, даже не удивилась. Шаблоны созданы для того, чтобы их ломать. Все считают Дьявола воплощением ужаса, забывая о том, что он прежде был ангелом. Пусть падшим, но все ангелы миловидные. Даже если отпустят бороду, набьют на теле татухи и заставят всех себя бояться.
“Дьявол? Краснова, я так хохотала, что свалилась с поверхности своей планеты и даже не знаю, примут ли меня обратно без консультации у Фрейда…”
Нет, не могло быть все так просто. Тьма съедает ее рассудок. Забралась под черепную коробку и разрушает мозг, активировав программу миражей из прошлого. А Настя пытается повернуть голову, чтобы увидеть Светлячка, но вокруг пустота. Все та же тьма, пусть и разбавленная сиянием до оттенка серого шелка.
“Ты взлететь пыталась, да?” - любопытствует Тьма голосом подруги. И ты киваешь в ответ, устав вертеть головой.
“Ну как бы да…”
“Рожденный ползать летать не может”.
“В смысле?”
“В смысле рано тебе пока”.
“Разве ты не пришла забрать меня с собой?”
Ее смех, такой до боли родной и звонкий, ты узнаешь из тысячи. Никому не под силу так его повторить, это может быть только она, Светлячок. А потом мрак озаряется светом. Каким-то уж очень ярким. И оковы тьмы слабеют.
“Забрать? Ты смеешься? У нас нет оружия, полигонов смерти и негодяев. Всего того, к чему ты за эти девять лет так привыкла. Свихнешься от тоски. И тебя ждут в иной епархии”.
“В аду?”
“В Валгалле”.
Ты не осознаешь, что улыбаешься.
“Правда?”
“Нет конечно. Не надейся. Там, на земле. Я попрощаться пришла. А ты давай, возвращайся, пока он не сошел с ума от переживаний…”
Он? Наверное, Влад. Почему ты о нем не вспомнила? Отрицала очевидное? То, что его нет в живых? Ты и сейчас гонишь прочь эти мысли, тебя куда больше волнует, почему она прощается. Наверное, ты достаточно грешила в своей жизни, и ангел от тебя отвернулся.
“Почему, Свет?”
“Потому что в этом больше нет необходимости. И он справится с этой ролью куда лучше, чем я. Пора мне помочь тому, кому повезло с защитниками меньше…”
«Но я не хочу… не уходи… я бы ничего этого не достигла, если бы не ты…»”
“Ты сделала правильную ставку. Теперь все будет хорошо. Черная полоса и без того затянулась. Возвращайся…”
“Ставку?”
Подруга уходит, а свет становится ярче. Ее голос почти не слышен:
“Именно. Ты поставила на любовь. Теперь все у вас получится…”
Ты открыла глаза в ослепительно белой больничной палате. Пошевелила руками с обилием трубок, зажимов и пластырей, поморщилась от слишком громкого писка электронных приборов. Когда над тобой склонилось чье-то лицо в хирургической маске, непроизвольно потянула руку к бедру, испытав что-то похожее на панику от отсутствия пистолета на привычном месте. На боль в области плеча не обратила внимания. Ты к подобному привыкла. Но так ничего и не успела сделать: ни вырваться из тисков капельниц, ни задать вопросы. Обезболивающее и успокоительное сделали свое дело. Ты уснула.
