Я ставлю на любовь (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Двадцать присутствующих. Четверо из них мертвы. Еще трое ранены, не факт, что выживут. Настя скользила взглядом справа налево, не узнавала практически никого - разорванная одежда, взлохмаченные волосы и кровь на коже, непонятно уже чья. В ушах предательски зашумело, и девушка вцепилась в пальцы Влада, который тихо подошел сзади и в буквальном смысле накрыл собой, защищая от этой вопиющей жестокости. Лидер во всем, до последнего слова и действия. Казалось, рухни небо, начнись извержение вулкана или что серьезнее, он бы не утратил самообладания. Сжимал ее руку и нежно гладил по голове, прогоняя тяжелые мысли.
- Влюбленные, извиняюсь за Варфоломеевский вечер.
Гуляев, подобно Коперфильду, материализовался из эркерной зоны. Уже привычная ко всему Настя непроизвольно моргнула, когда он, не замечая убитых, оглядел заляпанные кровью стены и недовольно цокнул языком.
- Законы стаи не вытеснить никакой дипломатией. А вот теперь можно цивилизованно поговорить о новых перспективах.
Настя открыла было рот, чтобы сказать ему в ответ что-то резкое, но Влад предупредительно сжал ее ладонь. Мерзкий металлический запах крови, казалось, въедался в каждую пору, пропитывал собой волосы, оседал на языке тошнотворным соленым послевкусием. А крестный отец как ни в чем не бывало раздвинул портьеры, открыл окно, впустив в комнату свежий морозный воздух. Выжившие в бойне зашевелились, поднимаясь на ноги. Никто не проронил ни слова, словно они только сейчас начали осознавать, что же произошло. Один из них - Настя узнала куратора рынка металла по кличке Пиночет - подошел к Спикеру и опустил ему веки, оставив кровавые отпечатки пальцев на коже. Она была так поглощена этим действием, в котором было гораздо больше смысла, чем в целой заупокойной речи, что даже не заметила, как тот коротко кивнул Владу и вытер руки о серый пиджак собственного костюма. И слишком поглощена собственным неприятием происходящего, чтобы понять: ни у кого присутствие Лидера не вызвало вопросов. Создавалось впечатление, что большинство его знало и прекрасно понимало, с какой целью он сегодня здесь.
Влад подвел Настю к креслу во главе стола, выдвинул незадействованный на переговорах стул, на который не попали капли крови, но девушка отрицательно мотнула головой. Тревога разгоралась в ней с новой силой, и даже нежные прикосновения любимого мужчины сейчас не могли ее погасить.
- Кто же теперь возглавит Синдикат и сделает его крепче и неуязвимее? - Гуляев скрестил пальцы в замок, упираясь локтями о спинку кресла. - Я знаю, вы ждете моей фразы, что я собрал вас для того, чтобы сделать выбор. А что делать в том случае, если вы недостойны быть избранными? Никто из вас?
Влад отпустил руку Насти и выпрямился. Только сейчас она почувствовала его напряжение. Театр не закончился. Гуляев продолжал играть свою роль - ту самую, которая казалась понятной лишь на первый взгляд. Настя повернула голову, но тут же внутренне вздрогнула от странного ощущения. Словно все мысли разом зависли в невесомости, а шум в ушах трансформировался в четкий приказ, прозвучавший в голове.
“Убей его”.
Что это было? Она сходила с ума? Но разве не этот самый голос направлял ее ладонь с зажатым в ней скальпелем? И тогда у нее не было сомнений в том, кому он принадлежит.
“Света?..”
“Разуй глаза, Краснова! Как ты могла забыть о политике Синдиката? Ты не знаешь, что делают с сильнейшими?”
Настя сжала пальцы в кулак. Речь Гуляева, которая до того казалась обыкновенным позерством, постепенно начала обретать зловещий смысл.
- Я долго наблюдал за тем, что происходит в Синдикате. Пора вмешаться тому, кто наведет окончательный порядок. И никто из вас не подходит для этой цели. Мною принято решение о полной замене кадрового состава. Ваши никому не нужные нормы морали и совести лишили наш бюджет миллионов, ваши внутренние терки с подачи Спикера превратились в бабские разборки. Вы, как шавки, перестреляли друг друга по одному щелчку пальцев, надеясь заграбастать трон смотрящего. Никому из вас здесь больше нет места.
Настя повернулась на звук взведенного курка. Достаточно было одного взгляда в глаза Гуляева, чтобы понять: никакой паранойи. Она единственная поняла суть происходящего без всякой подсказки.
- Я не дам вам этого сделать, крестный.
Подошла еще ближе, закрыв собой Влада. Сомнений не осталось. Серый Кардинал не собирался назначать нового Спикера. Его цель была иная: прибрать к рукам то, что создавалось десятилетиями, уничтожив всех, кто оказался достаточно силен, чтобы ему в этом помешать.
Почему она была так слепа? Не разглядела тьмы безумия в глазах бывшего коррумпированного чиновника, ныне серого кардинала, который стоял у истоков, дергая за нити, и умудрялся так долго это скрывать?
- Крестница, заткнись. Твой папа будет не рад, если мне придется прострелить тебе голову. Отойди и не мешай…
- Нет никакого Совета, правда? - глухо повторила Настя. - Вы собрали здесь тех, кто умнее и амбициознее. Тех, кто мог бы возглавить Синдикат и повести за собой массы. Но вовсе не с целью провести выборы. Вы собрали здесь всех с целью истребить!
Настя потеряла бдительность. Все-таки Гуляев не был слаб и глуп. Когда он буквально швырнул ее, схватив за горло, на высокий стол, Настя потеряла над собой контроль. Дуло пистолета в руках крестного смотрело прямо в лоб Влада. Все произошло очень быстро.
- Кто грохнет эту суку, останется на своих местах!
Настя едва поняла смысл сказанных слов. Вскочила на ноги, ощутив, как треснул каблук модельных сапог, и кинулась наперерез между Гуляевым и Владом, выхватывая пистолет у кого-то из ошарашенных бандюков…
Она не поняла, что произошло в этот момент. Только краем глаза заметила Пиночета, который схватил ствол обеими руками и направил в ее сторону. Но стрелял не он. Оглушительная боль прострелила ключицу, залила левое легкое сумасшедшим жаром, а ноги перестали слушаться. Да, она сломала каблук, но почему так больно? И почему нарастает гул в ушах, перекрыв грохот нового выстрела, а глаза больше не видят безумия на лице Гуляева? Только темноту… Она похожа на ковровое покрытие, если бы кому-то пришло в голову сделать его из резины. Металлический вкус крови на языке стал нестерпимым, а попытка вздохнуть вызвала удушье с приступом новой боли. Ей не приходилось прежде испытывать подобную. Комната плыла перед глазами, тьма перемежалась багровыми вспышками. Настя попыталась зажать уши, чтобы этот гул не буравил ей мозг, но не смогла поднять рук. Боль ударила на поражение, и, улетая в пустоту, Ангел закрыла глаза…
Глава 25
Темнота никогда не бывает однородной. У нее тысячи оттенков. Тысячи бликов, которые призваны оттенять ее черное великолепие. Вспышка молнии на краткий миг придает ей бархатный темно-синий отлив. Искры огня тонут в ее густоте, затухая красным заревом. Даже луч чистейшего белого света задает ей серый размытый тон, перед тем как мрак схлопывается, окончательно его поглощая.
На первый взгляд кажется, что в этой черноте всегда царит тишина. Но это не так. Сбивчивый шепот бездны режет барабанные перепонки. Столкновение полей разного оттенка сопровождается громовыми раскатами. А искры света гаснут с шипением, от которого хочется зажмуриться. Даже если глаза и без того закрыты, а ты барахтаешься в этой вязкой тьме, слишком упрямая, чтобы вот так просто в ней захлебнуться, и недостаточно сильная, чтобы вырваться из ее вязкой клетки. А картинки, кадры, вырванные из прошлого, бьют по нервам с беспощадностью формата 7Д, непонятно, с какой целью - то ли придать тебе сил для борьбы, то ли, наоборот, отнять последние.
…Пустое помещение душевой с мигающими лампами дневного цвета, заполненное паром. Она не успевает увернуться, когда женская ладонь с зажатым в ней ножом из последних сил поднимается вверх и задевает лицо. От боли мутнеет перед глазами, а красная кровь льется буквально в глотку Гюрзе, стекая с разреза на скуле. Это борьба не на жизнь, а на смерть. Борьба за право выжить. А с ее стороны еще и за мужчину, от которого у каждой матери случился бы инфаркт, узнай, как он любит заниматься сексом с их дочерьми. Зять из страшной сказки.
