Дочь великого грешника (Небо Монтаны) - Робертс Нора (мир книг .txt) 📗
С ножом он обращаться мастер.
Пока она спала, он забрал из сумочки все деньги – свои и ее. Сумма получилась жалкая, да не в этом дело. Немного поиграл ее смехотворным пистолетиком, повертел в руках помаду.
Наконец она очнулась и забарахталась на земле, мыча, словно попавший в капкан теленок. Он открыл помаду и сказал:
– Шлюха должна быть раскрашена, как положено.
И нарисовал ей вокруг сосков алые круги, похожие на кровь.
– Вот это другое дело.
Щеки у нее были белее мела, и он их тоже подкрасил. Получились румяные, как у куклы.
– Ты что же, хотела застрелить меня из этой игрушки, киска? – Он шутливо наставил пистолет на нее, увидел, как у шлюхи испуганно закатились глаза. – Понимаю. Женщина твоей профессии должна уметь за себя постоять. Одним презервативом тут не обойдешься.
Он отложил пистолет, вскрыл пакетик.
– Я бы не отказался от еще одного минета, Сюзи Квадро. У тебя это получается классно. Но, боюсь, ты откусишь мне все, к чертовой матери. – Он игриво дернул ее за накрашенный сосок. – А это не годится, верно?
Он уже пыхтел от возбуждения и нетерпения, но презерватив натягивал не спеша.
– Сейчас я тебя вздую как следует. Шлюху изнасиловать нельзя, но ведь я тебе за это не плачу, а стало быть, можно считать, что произойдет изнасилование. Итак, приступаем.
Она сжала ноги и попыталась отползти.
Он довольно улыбнулся:
– Ну-ну, не будь такой скромницей. Тебе понравится. Одним движением он раздвинул ей ноги, сцепил их у себя за спиной.
– Будешь довольна. А потом обязательно расскажешь мне, как тебе это понравилось. Конечно, говорить тебе будет трудно, ведь в твоей поганой пасти кляп, но хоть помычишь, постонешь. Давай-ка послушаем, как ты стонешь. Изобрази нетерпение. Живей!
Она молчала, и тогда он врезал ей – не слишком сильно, но ощутимо. Пусть знает, кто тут босс. – Я жду.
Она всхлипнула, и он решил, что сойдет.
– Давай-ка, пыхти погромче. Я люблю, чтобы секс был шумным.
И он засадил ей как следует. Она была сухая и негостеприимная, но это его не смутило. Он трудился вовсю, покрылся потом, спина влажно заблестела под звездами. Рыжая закатывала глаза от боли и страха. Точь-в-точь как кобыла, когда всадишь ей шпоры в бока.
Натешившись, он слез с нее и отдышался.
– Это было неплохо. Совсем неплохо. Сейчас немножко отдохну, и повторим еще разок.
Рыжая свернулась в комок, попробовала уползти. Тогда он лениво подобрал пистолетик, выстрелил вверх. Подействовало – она замерла на месте.
– Ты пока отдыхай, Сюзи Квадро. А я подумаю, хватит ли у меня пороху на второй заход.
Теперь он вздул ее сзади, но получилось уже не так здорово. Во-первых, у него долго не вставало, а, во-вторых, кончил он как-то неубедительно.
– Ну ладно, теперь хорош. – Он дружелюбно шлепнул ее по заднице. – Подведем черту.
Жалко, конечно, что нельзя было поиграться с ней пару дней, как с малюткой Трэйси. Увы, теперь это слишком рискованно.
К тому же найти другую шлюху будет нетрудно.
Он открыл сумку, и там ждал нож, лежавший в своих любовно смазанных ножнах. Свет звезд так вспыхнул на стали – просто красота.
– Подарок папочки. Единственный. Отличная штука, правда?
Он перевернул рыжую на спину, помахал клинком у нее перед носом. Пусть полюбуется как следует.
Все так же улыбаясь, он сел на нее сверху и взялся за работу.
Теперь в заветной шкатулке у него лежит прекрасный трофей – рыжий скальп. Вряд ли труп скоро отыщут – лес большой. А когда найдут, им нелегко будет определить, кто это был. Да и стервятники поработают.
Страх и слава ему теперь ни к чему. Достаточно знать, что они в его власти.
Глава 29
Лето в Монтане жаркое и недолгое, а апогея достигает в августе. Тогда солнце дотла выжигает землю, деревья желтеют, а люди молятся о ниспослании дождя.
Достаточно брошенной спички или разряда молнии, и пшеничное поле выгорает дотла.
Уилла как раз разглядывала засеянное овсом поле, рубашка ее насквозь промокла от пота.
– Такого жаркого лета не помню.
Вуд пробурчал что-то невнятное. Он все время ворчал – то на небо, то на поля, колосившиеся недостаточно буйно. Мальчишек он отослал домой, потому что они ему надоели. Пусть с ними возится мать.
– Спасибо хоть ирригация помогает.
Он смачно сплюнул, словно слюна могла исправить положение. Вся его жизнь на протяжении уже долгих лет заключалась в работе. Ранчо было для него источником и радостей, и печалей.
– Вода-то как опустилась. Еще пара недель такого зноя, и мы
пропали.
– Ты меня не запугивай, – устало отмахнулась Уилла и села в седло. – Как-нибудь прорвемся.
Он опять пробурчал что-то, покачал головой, и Уилла отъехала.
Земля так и дышала зноем. Коровы еле переставляли ноги, лениво помахивали хвостами. В воздухе – ни ветерка. Ни одна травинка не колыхнется.
Вдали она увидела джип, остановившийся возле изгороди. Двое разматывали проволоку. Уилла подскакала к ним и поздоровалась:
– Хэм, Билли, привет.
Она спрыгнула, подошла к ручью, выпила ледяной воды.
– А Хэм говорит, что еще не так жарко, – жизнерадостно сообщил Билли. – Он помнит лето, когда яйца на солнце варились вкрутую.
Уилла улыбнулась:
– Еще бы. Ты поживи на свете столько, сколько Хэм, и тебя тоже ничем не удивишь.
Она сняла шляпу, вытерла лоб. У Хэма был какой-то подозрительный цвет лица – такой багровый, того и гляди удар хватит. Но тут требовалась деликатность.
Она набрала два стакана воды, предложила:
– Выпейте-ка, передохните.
– Мы скоро закончим, – пропыхтел Хэм.
– Организму нужна влага. Ты сам говорил мне это много раз. – Она чуть не насильно сунула стакан ему в руку. – Вы принимаете солевые таблетки, как я велела?
– Принимаем.
Билли выпил воду залпом.
– Хэм, давай я закончу здесь за тебя, а ты отгони мою кобылу на ранчо.
– Это еще зачем?
Он подозрительно взглянул на нее своими слезящимися глазами.
Уилла готова была поклясться, что слышит, как колотится его
сердце. Она знала, что Хэм не любит оставлять работу недоделанной.
– Я же сказал, мы почти закончили.
– Вот и отлично. Отгони лошадь и привези мне бухгалтерские книги. Я здорово отстала с отчетностью.
– Они тебе здесь не нужны.
– Нет, нужны. – Она вынула из сумки перчатки. – Поговори с Бесс, пусть она даст тебе персикового мороженого. Приготовила специально для тебя. Я же знаю, как ты его любишь.
Но Хэм был не дурак, он отлично понимал, к чему она клонит.
– Отстань, девочка. Видишь, я изгородь чиню.
– Нет, чинить изгородь буду я. – Она подняла катушку с проволокой. Билли смотрел во все глаза. – А ты займешься лошадью, потом бухгалтерскими книгами и про персиковое мороженое не забудь.
Хэм швырнул стакан на землю, топнул ногой.
– К черту! Сама возись со своей лошадью.
Уилла положила катушку на землю.
– Хэм, этим ранчо управляю я. Это я буду решать, кому что делать. Если тебе это не нравится, обсудим позже. Пока же отправляйся домой.
Его лицо побагровело еще больше, и у Уиллы от напряжения зашумело в висках, но глаз она не опустила. Секунд десять была тишина, потом Хэм резко развернулся и направился к лошади.
– Если ты считаешь, что я не способен справиться даже с такой простой работой, приготовь мой расчет.
Он яростно пришпорил лошадь, и та, изумившись, с места припустила галопом.
– Ни хрена себе, – присвистнул Билли.
– Черт, я сказала не то, что нужно, – вздохнула Уилла и устало потерла лицо.
– Ничего, Уилл, он образумится. Хэм тебя не бросит.
– Я не об этом. – Она покачала головой. – Ладно, давай займемся этой чертовой проволокой.
Она дождалась темноты, отменила свидание с Беном, долго сидела на крыльце. В небе грохотал гром, мелькали отсветы молний, но дождя, к сожалению, не было.
Несмотря на духоту, Уилла даже не притронулась к мороженому. Тэсс вышла к ней с целой вазочкой, но Уилла только покачала головой.
