Сливово-лиловый (ЛП) - Скотт Клер (читаемые книги читать .txt, .fb2) 📗
— Вроде того, — неопределенно отвечаю я, проводя большим пальцем правой руки по кольцу Роберта.
— Что ты здесь делаешь в этот безбожно ранний час? — спрашивает он, беря протянутую ему через прилавок кофейную кружку и, вытащив из штанов банкноту, зажав ее между указательным и средним пальцами, передает продавщице. Я замечаю, что у него на руке шина.
— Помогаю в женском клубе. Я, так сказать, отпускная замена мамы.
— Женский клуб? Что-то новое? Где он находится?
— Это не новое, клубу уже тридцать лет. В Капелленгассе (прим. пер.: Капеллном переулке). А что ты здесь делаешь?
— Две с половиной недели назад мне сделали операцию на руке, и у меня назначена встреча с физиотерапевтом. Она ведет прием и по субботам с утра, так что мне очень удобно. Я все еще не могу правильно двигать большим пальцем, поэтому приходится ходить туда два раза в неделю.
— Мне жаль это слышать. Скорейшего выздоровления. И удачи.
— Ты тоже — если это возможно.
Я улыбаюсь ему на прощание и выхожу на улицу. До Капелленгассе всего несколько метров. Мони уже ждет меня, и мы начинаем день с односторонне восторженной беседы о вязаных крючком шапках. Как и ожидалось. Я вздыхаю про себя и смотрю на часы. Осталось пять часов пятьдесят минут.
***
День тянется безумно долго, стрелки часов ползут, словно черепаха. Здесь тихо, лишь периодически заглядывают постоянные посетительницы, которых Мони хорошо знает. Большинство для того, чтобы просто поболтать с ней и обменяться схемами вязания крючком, и несколько, которые действительно ищут помощи. В половине второго, когда я уже борюсь с желанием трусливо покинуть свой волонтерский пост пораньше, дверной колокольчик возвещает о новом посетителе.
— Чем я могу вам помочь? — раздается голос Мони, а я начинаю мыть использованную посуду. Ее немного, десяток чашек, но не хочется оставлять грязную посуду до понедельника.
— Я к Аллегре. Она еще тут? — спрашивает Дэвид, и я замираю, глядя на кольцо, которое сняла во время мытья чашек.
— Да, она сзади. Проходите.
Я на секунду смиренно прикрываю глаза и оборачиваюсь.
— Эй, — говорит он, хватает кухонное полотенце со стола и, забрав из моей руки мокрую чашку, вытирает ее.
С шиной это неудобно делать, и я качаю головой.
— Оставь. Я сама. Зачем ты пришел? Явно не для того, чтобы сушить посуду.
— Я хотел спросить, когда ты закончишь работу и не хочешь ли выпить со мной кофе.
— Дэвид, это очень мило с твоей стороны, но… нет. Спасибо. Нет.
— Почему ты здесь, в этом заведении, Аллегра? У тебя проблемы в отношениях?
Очевидно, последние несколько часов он использовал не только для физиотерапии, а также переоделся и провел исследование о клубе на Капелленгассе, в котором я провожу день.
— Нет. Я здесь работаю, как видишь. Женщинам, которые обращаются сюда за помощью, не нужно мыть посуду. Заменяю маму, которая обычно проводит здесь свои субботы, а сегодня не может. Ничего более.
Дэвид подходит ближе, не касаясь меня, но достаточно близко, чтобы я уловила его запах. «Он пахнет кедром и мускусом», — думаю я и опускаю глаза, прочищая горло. Он меньше Роберта, максимум метр семьдесят пять, очень спортивный и чрезвычайно самоуверенный. Тщеславный тип, который любит использовать женщину рядом с собой, как аксессуар. Кто-то, кто гордится своей предполагаемой интеллектуальностью. Он думает, что неотразим, потому что красивый, подтянутый ботаник. Саре он очень нравится, я это знаю, и она считает, что тот действительно отличная партия.
— Аллегра, — тихо зовет он, — почему ты не хочешь дать мне шанс?
— Я живу со своим парнем, Дэвид. Я в отношениях.
Мой взгляд падает на кольцо, тянусь к нему и надеваю на палец. Звенит дверной колокольчик, и я слышу, как Мони кого-то дружелюбно приветствует. Дэвид подходит еще ближе и шепчет мне прямо на ухо. Его дыхание согревает мою кожу, он берет меня за руку, переплетая наши пальцы.
— Ты бы не пожалела. Твой парень — высокомерный мудак, который плохо с тобой обращается. То, как он разговаривал с тобой в баре, отличается от того, как нужно разговариваешь со своей девушкой. Нет, если ты любишь ее.
«Ты понятия не имеешь», — думаю я, убираю руку от него и делаю шаг назад.
— Пожалуйста, уходи, Дэвид.
— Я хочу тебе помочь. Ты заслуживаешь лучшего, чем тот занудный тип, который не дает тебе повеселиться. Знаю, ты была немного пьяна, но тебе понравилось. У нас был веселый вечер. Тебе нравилось, когда я целовал тебя в шею, тебе нравилось ощущение моих рук на твоей коже. Мы также отлично беседовали на кинофестивале. Нам нравятся одни и те же вещи, у нас схожие интересы. Дай мне шанс, Аллегра.
— Нет. Я в отношениях, я счастлива.
— Это звучит неубедительно. Пошли, выпьем кофе.
— Нет.
— Почему нет?
— Сколько раз ты хочешь, чтобы я повторила это, Дэвид? — спрашиваю, ставя последнюю чашку в шкафчик. Можно было бы, конечно, высказаться грубее и доходчивее, но это не мой стиль. Я стараюсь, пока возможно, мирно решать проблемы. Ненавижу конфликты, ненавижу споры и всегда боюсь кого-то обидеть.
— Я знаю почему.
— Ну, наконец-то. Долго же доходило.
Вытаскиваю заглушку раковины и наблюдаю, как уходит вода. Снова чувствую, как Дэвид приближается. Думаю, что пора выбираться отсюда. Даже если только в зал к Мони.
— Ты лояльна и верна. Ты боишься, что захочешь переспать со мной.
— Что? Нет!
— Да. Ты испытываешь слабость ко мне.
Он нежно кладет руку на мою поясницу и очень деликатно и искусно ласкает меня в этой чувствительной точке.
— Не смей. Руки прочь, — рычу я и сбрасываю его руку со своего тела.
— Тебе это нравится, — шепчет он, — твой пульс учащается, это сводит тебя с ума. Я вижу это.
Глубоко вздохнув, я оборачиваюсь, упираясь взглядом в шею Дэвида, переходящую в широкие плечи. Видимо, мужчина действительно проводит много времени в спортзале. Словно в танце, протискиваюсь мимо него, который в свою очередь тоже разворачивается и неожиданно останавливается, не следуя за мной, когда я делаю два шага назад.
— Нет, Дэвид, — говорю я. — Просто нет. Да, я была пьяна, но я никогда не хотела флиртовать с тобой или поощрять тебя. Мне жаль, если у тебя сложилось подобное впечатление. Мне не хочется с тобой ни дружить, ни пить с тобой кофе и уж точно не хочется с тобой…
Я врезаюсь во что-то, чего не должно было бы быть на том месте. Теплое и твердое. Мой нос осознает это первым. Роберт.
— Привет, — тихо говорю я, поворачиваясь и утыкаясь в грудь Роберта, облаченную в футболку «Колумбийского университета», которая так ему идет.
— Привет, — отвечает он, но смотрит не на меня, его взгляд прикован к Дэвиду.
— Вон отсюда, — говорит тихо, но угроза в его голосе безошибочна.
Я сглатываю и хочу протиснуться мимо него.
— Не ты. Он.
Он сжимает руку на моем плече. Крепко держит меня, притягивая к себе. Дэвид понимает, что проиграл битву, и уходит, не сказав ни слова.
— Что здесь происходит? — с любопытством спрашивает Мони, появившаяся в дверях. — Вокруг много негативных вибраций… Вы двое, проваливайте, я закрою. Спасибо за помощь, Аллегра. Я передам через Регину схемы вязания крючком, о которых мы говорили.
— Это так мило, Мони, но необязательно. Я не вяжу крючком.
— Значит, тебе стоит начать. Это так легко и так весело. Знаешь, вязать крючком можно и детскую одежду?
— Я…
Я совершенно не могу придумать, что сказать в ответ на это.
— До встречи, — говорит Роберт, — хороших выходных.
***
Он берет меня за руку, вытаскивает на улицу, осматривается и направляется к киоску. Оставляет у двери, и я чувствую себя ужасно, даже не зная почему. Спустя несколько секунд Роберт разрывает пачку сигарет с невиданным ранее пылом.
— Почему… — спрашивает он, беря сигарету в рот и поджигая ее, — почему мужчины всегда испытывают потребность всунуть свой член в женщину, которая уже принадлежит другому, а?
