Жестокий роман (СИ) - Ангелос Валерия (книги онлайн полные версии .txt) 📗
— Ты звал — я пришел, — выдает хрипло.
По мне взглядом проходится. Ровно, без эмоций. Просто оценивает. Не стесняется и нагло чужое изучает. Считает, что имеет на это полное право.
— Пойдем, — холодно произносит Марат.
Уводит незнакомца в свой кабинет. А тот идет, но вдруг оборачивается и еще раз меня удостаивает вниманием. Даже прикрыться хочется. Однако я и так скромно одета. Ничего вызывающего в моем виде не найти.
— Кто это? — спрашиваю Замиру.
Та брезгливо кривится, плечами пожимает.
— Зачем тебе знать? — отвечает, наконец.
— Хочу понять, что за гость пожаловал.
— Он не гость, — отмахивается. — Бешеный пес. Зря Марат его принимает, лучше бы сразу добил.
— Он и правда не кажется приятным, — выдаю осторожно.
— Люди зовут его «Татарин», — продолжает Замира. — Но я уверена, что к татарам он никакого отношения не имеет. О нем ничего неизвестно. Предал память отцов, род оставил. Как такому доверять? Нож вгонит в спину и не задумается.
Ограничиваюсь кивком.
Тут никому нельзя доверять. Вообще. Но от этого мрачного типа веет леденящим душу холодом. Дурной знак. Черная метка.
Глава 53
— Ты мне башку отбил, — говорит Татарин и зубы скалит, по виску двумя пальцами постукивает: — Но врачи залатали. Мозг вернули на место.
Я молчу. Отвечать нечего. Все уже сказано. Ход сделан, теперь настает чужой черед действовать. Принимать правила игры или идти в отказ. Сливаться или рисковать. Он должен сам выбрать дорогу. Принуждать не собираюсь.
— Это шутка? — уточняет боец. — В руку врага нож вкладываешь и горло подставляешь. Зачем? Гребаный псих. Так доверяешь? Кому? Мне?
Хохочет. Недолго. Сам веселье обрывает. Резко. На рычание срывается и бросается вперед, через стол перегибается, нависает надо мной.
— Охереть, — бросает прямо в лицо. — Совсем одурел? Я вот понять не могу. Что у тебя на уме? Подстава такая? Или забава? Охота на живца?
— Сядь, — кивком приказываю вернуться обратно на стул.
Челюстями ворочает. Аж скрипит. Но подчиняется. Плюхается куда указано. Дымится от ярости.
— Решай, — выдаю прямо. — Здесь и сейчас. У меня нет времени трепаться. Суть я обрисовал. Делай шаг.
Головой мотает. Хмурит брови. Не доверяет. Подвоха ждет. Верно. В боях силен, но по жизни тоже не идиот. Оценивает риск.
Все просто.
Либо он со мной. Либо против меня. Другие с ним никогда не поладят. Других он сам не потерпит. С потрохами сожрет. Не подавится. Кости разжует до порошка. Переварит. Ни один кусок ему поперек горла не станет.
Правду говорят. У жеребца бывает единственный хозяин. Даже у буйного и норовистого. Кто его объездит, тому и будет служить. Остальных может и прокатит. Забавы ради. Но потом сбросит на землю. Растопчет. В пыль копытами вобьет.
Титана я объезжал месяц. С Татарином разделался за час.
Ха. Зря коня вспомнил. Как по заказу. Заноза в голове. Царица. Сука гребаная. Темный круп зажат между ее ногами. Чтоб она меня так зажимала. На хуй насаживалась. Лихо. Жестко. Вся такая раскрасневшаяся и взъерошенная. Чтоб скакала, не жалея сил. Чтоб ебала меня. Как я ее. Чтоб мой хер до крови стерла. Дикая. Бешеная. Чтоб была вся как будто из железа.
Стерва. Драгоценная. Расчетливая. Хитрая. И до одури ранимая. Наивная. Невинная. Шлюха-девственница. Реально. Член засасывает в рот, под корень заглатывает, а щеки краснющие. Точно в первый раз так берет. А пизда чего стоит. Узкая. Тугая. Горячая. Градусов там немеряно. Еще и не раздолбанная. Сколько не растрахивай. Хоть часами выдирай.
Вика-Виктория. Сладкая. Грязная. Моя рабыня. Неземная.
Титан тоже повелся. Разомлел. Прямо шкура заиграла.
А кто бы не повелся? Кто бы такие ноги вокруг себя не обернул?
Кулаки сжимаю. Стояк каменный. Сейчас штаны порвет. Везет, что сижу за столом. Иначе бы напугал Татарина до усрачки.
— Твоя взяла, — вдруг рвет тишину тот. — Знал, соглашусь. Знал, да? Иначе бы не предлагал такой расклад. Угадал?
Усмехаюсь.
— Но скажи, — продолжает. — Разве тебе нечего терять? Жизни не жалко? Даже деваха не держит? Она улетная. Видная баба.
Блядь. Чего?
— А вот это тебя ебать не должно, — рявкаю. — Забудь, что видел. Если не хочешь, чтоб я твои глаза выдрал.
— Я со всем уважением, — мрачнеет. — Забыл. Уже.
— Двигай отсюда, — цежу сквозь зубы.
Кивает. Поднимается. Скрывается за дверью, не задавая лишних вопросов.
А бью кулаком по столу так, что поверхность трещит и разлетается в щепки.
Дьявол.
Она привлекает слишком много внимания. И я привлекаю. Своей реакцией на нее. Своим видом. Совсем не отстреливаю главное. Косяк за косяком. Слабость никто не простит. Я нас похороню однажды. Очередной вспышкой гнева. Собственной похотью. Страстью. Жадностью. Желанием держать рядом всегда. Не отпускать, не разделять свое. Никогда. Ни за что. Подмять. Загрести. Заграбастать. И владеть ею. До гроба.
Отлично. Что делать? Как себя контролировать?
— Дератизация, — читает надпись на брошюре Монах и хмыкает: — Это еще что такое? Как придумают словечко, хрен выговоришь. Про финансы читаешь?
Кладу листовку на пустую тарелку перед ним.
Вздрагивает. Рожу мигом кривит.
Согласен. Зрелище отвратное. Размозженная башка. Крысиная. Крепко-накрепко зажата в мышеловке.
— Изучаю комплексные меры, — говорю я. — По уничтожению грызунов.
— Ого, — присвистывает. — И как?
— Здесь разные методы описывают, — отвечаю. — Пищевые ядохимикаты. Газ. Капканы. Электронные ловушки.
— Увлекательное чтиво, — хмыкает. — Где отрыл?
— Парнишка при входе всучил.
Официант принимает наш заказ. И убирает листовку вместе с тарелкой. Даже бровью не ведет.
— А знаешь, — продолжаю. — Эта денар… депар… эта де-хер-его-разберет-что сейчас в тему.
— В доме завелись мыши? — удивляется. — Вроде не сезон. Они обычно сразу после лета набегают.
— Мышей нет, — усмехаюсь. — Крыса. Наглая. Живучая. Загребущая.
— Не понял, — скрещивает руки на груди. — Только одна крыса завелась, а ты решил спецоперацию развернуть?
— Ну, так за одной целые косяки потянутся.
— Я не уверен, что правильно понимаю, — напрягается.
— Монах, — фыркаю. — Ты чего? Реально не просекаешь?
Изумляется. Глаза вылупливает.
— У нас крыса, — бросаю я и разжевываю ему в деталях: — Кто-то близкий настолько охренел, что ворует деньги. Уводит на левые счета. Регулярно. Крупные суммы отмываются через Мальту. Я лично навел справки.
— В смысле? — челюсть роняет. — Стоп. Так это ты туда летал? Недавно. Вот сорвался и помчал. На Мальту? А я все голову ломал, что за срочная поездка…
— Не важно, — отмахиваюсь. — Не забивай башку.
— Ну как же это? — возмущается. — Я сам займусь делом. Помогу. Надо эту сволочь выжечь каленым железом.
— Я поручил дело Татарину, — пожимаю плечами. — Но тебе тоже стоит знать. Ты в курсе всех вопросов.
— Татарину? — голос срывается. — Этому… этому… больному уроду? Да что он смыслит в таких вещах. Ему разве что подозреваемых пытать до смерти. Забивать кулачищами.
— Смышленый малый, — выдаю я. — Зря ты на него наехал.
— Отморозок, — кривится. — Ему доверять нельзя. Сольет быстро. Безумный тип. Чокнутый. Натурально психованный. Уверен, ему стоит сидеть на таблетках.
— А ты знал, как этот тип в компьютерах разбирается?
Молчит. Откидывается на спинку кресла.
— Круто шарит, — произношу вкрадчиво. — На раз щелкает задачи. Это он схему пробил. Вычислил те счета, отследил все переводы, выявил метод наеба. И принес мне данные. Видишь. А ты его прикончить хотел. Напрасно. Ценный кадр.
— Он… он реально… он хакер что ли?!
— Хакер? — ухмыляюсь. — Да хер знает. Лишь бы ту гниду нашел. И он найдет. Поверь. Такой и правда если вцепился, то уже не выпустит, пасть не разожмет.
— Верю, — продолжает губы кривить. — Но мутный все равно. Я бы советовал его под прицелом держать.
