Искупление (ЛП) - Ван Дайкен Рэйчел (электронная книга txt) 📗
Выругавшись, я наклонилась и подняла ее. Было что-то знакомое в белом, что-то такое... Красное. В этом не было абсолютно никакого смысла, но я словно могла видеть пятна крови. Покачав головой, я встала, поместив маску обратно на стену, и обулась.
Десять минут спустя я вышла из спальни и крутанулась перед ним.
— Подойдет?
— Да, — он пожирал меня взглядом. — Я верю, ты справишься. Помни, никаких разговоров.
— Со всеми?
— С пациентами.
— Пациенты, — я вздрогнула. — Живые пациенты?
— Нет, один умер.
Я засмеялась.
Но он не засмеялся вместе со мной.
— Пошли, — он с силой сжал челюсть и повел меня к двери. — Мы же не хотим опоздать на нашу первую встречу.
Центр Сиэтла
Шесть часов спустя
— Ты раскаиваешься? — воздух потрескивал от волнения, нож мерцал в лунном свете, струящемся из окна. — Ответь мне!
Но она не могла даже ответить, ее мышцы были совершенно бесполезны благодаря наркотикам в организме.
— Нет? — нож рассек воздух. — Должен ли я помочь тебе покаяться?
Одинокая слеза скатилась по щеке связанной женщины, смешиваясь с кровью из пореза на губе.
— Хорошо, — нож коснулся кожи.
И проколол ее.
Кровь была красной. Чистой.
И справедливость в мире снова восторжествовала.
ГЛАВА 7
Разрезы на теле сделаны идеально, органы извлечены так, будто убийца — самый одаренный хирург. Полиция в настоящее время работает совместно со всеми местными больницами.
~ «Сиэтл Трибьюн»
Майя
— Ты не одет в черное, — выпалила я, когда мы оказались на парковке, взглядом просканировав отутюженную и застегнутую на все пуговицы белую рубашку и те же черные брюки, которые были на нем при нашей первой встрече.
— Какая ты наблюдательная, Майя, — Николай задумчиво положил руку на мою поясницу.
— Придурок.
Его губы дрогнули.
По крайней мере, у него было хоть какое-то чувство юмора.
— Садись в машину, — он открыл дверь черной «Ауди A8». Я скользнула на кожаное сиденье и осмотрелась. Автомобиль казался тяжелее, чем обычные седаны или спортивные машины. Я всегда любила «Ауди», но эта была не такой, как другие, которые мне приходилось видеть на дорогах.
Любопытство победило, поэтому, когда Николай сел и повернул ключ, я спросила:
— Что это за модель?
— Безопасная, — ответил он, пожав плечами, и сжал губы в прямую линию. — Брось в нее гранату, и мы уедем без единой царапины.
— В тебя, эм-м, часто бросают гранаты?
— Не стоит недооценивать безопасность.
— Хм, — я откинулась на спинку сиденья и скрестила руки, наслаждаясь классической музыкой, которая заполнила салон машины. — Так куда же мы направляемся в первую очередь?
— Просто офисное здание, ничего необычного.
— Хорошо, — я нервно похрустела суставами пальцев.
— Не надо, — он сжал зубы и положил свою теплую твердую ладонь поверх моей. — Просто… не надо, не сейчас.
— Хм, ладно, — он убрал руку. — Мне жаль.
— Тебе и должно быть, — огрызнулся он и убрал руку, словно ощущения от прикосновения к моей коже его чем-то обидели.
Отлично. Итак, я вернулась к своим сумасшедшим теориям.
Мы проехали остаток пути в полной тишине, не считая скрипки, игравшей на заднем фоне. Это казалось очень мелодраматичным. Поездка через центр Сиэтла с миллиардером в машине, которая может выдержать Третью мировую войну, и все это только для того, чтобы подготовится к моей новой работе.
На которой я — как человек — не обладала никакими правами.
Да это как ожидать плохого конца романтической истории.
Он остановил машину у 44 пирса и выключил двигатель.
— Выходим?
Не дожидаясь моего ответа, Николай просто вышел из машины. Я молча последовала за ним. А какие у меня были варианты?
Он все еще был одет в облегающую, застегнутую на все пуговицы белую рубашку и черные штаны. Почему мне нужно было переодеваться, а ему нет? Соленый влажный воздух заполнил мои ноздри, когда мы прошли по пирсу и, наконец, остановились перед красной дверью.
Я осматривалась, пока он доставал ключ и вставлял его в замок. Что такой человек, как он, мог делать на пирсе? Поздно вечером? И зачем ему нужна моя помощь?
— Ничего не говори, — прошипел он, прежде чем схватить меня за локоть и потянуть внутрь. Он обернул свою руку вокруг меня. Я не была уверена, сделал ли он это из-за переживания, что я вырвусь и убегу, или потому что в этом месте было настолько холодно, что оно могло сойти за чертову морозилку.
Я вздрогнула.
— Ты привыкнешь к этому, — прошептал он мне на ухо.
— Но я не хочу, — пробормотала я себе под нос.
Его зубы блеснули, как мне показалось, в улыбке, — я не хотела думать, что он скрипит зубами уже в самом начале наших рабочих отношений. Возможно, я пыталась оставаться позитивной.
Я снова вздрогнула и скрестила руки, пытаясь как можно дольше сохранить тепло своего тела в том адском ночном кошмаре, в который только что попала.
Николай подошел к одной из стен и щелкнул выключателем.
Огни загорались один за другим, напоминая мне о тех фильмах ужасов, где жужжание включенной лампы выглядело настолько же странным, как и внезапное их отключение.
Все, на что бы я ни глянула, было белым.
Белые мраморные полы.
Белые диваны.
И белый стол регистрации с красной буквой J, расположенной спереди. Если бы я не была так взволнованна, то подумала бы, что это место выглядит современно и круто, а не вызывающе и ужасно.
Журналы громоздились на кофейном столике в центре комнаты, в конце которой находился огромный эркер, выходящий на залив. (Примеч.: эркер — выступающая за плоскость фасада часть помещения. Позволяет увеличить внутреннее пространство жилища, а также улучшить его освещенность и инсоляцию, в связи с чем эркер обычно остеклен, часто по всему периметру).
— Клиника, — пробормотала я себе под нос.
Звонок телефона практически заставил меня столкнуться с ближайшей кушеткой и опрокинуть ее.
— Телефон, — сказал Николай веселым голосом, — это просто телефон, Майя.
Мне удалось прохрипеть слабое «да». Но было ли с ним хоть что-то нормальным? Нет, вообще ничего, так что простите меня за то, что я волнуюсь из-за телефонного звонка.
— Да, — ответил он после второго звонка, опустив взгляд в пол. Он посмотрел на часы, а затем жестом указал мне подойти к стойке регистрации. — Нет, нет, все должно сработать просто отлично, у меня новый… сотрудник, — он поднял взгляд на меня.
Не уверена, что мне понравилось то, как он произнес слово «сотрудник», словно я была доступной.
Или съедобной.
Он облизнул губы и прошелся по мне взглядом сверху вниз, прежде чем снова уставиться в пол.
— Дай мне двадцать минут, потом как обычно.
Он повесил трубку и выругался.
— Проблемы в сумасшедших владениях? — спросила я сладко.
— Не помню, чтобы в том контракте, который ты подписала сегодня, было хоть слово о сарказме. Или о разговорах.
— Возможно, вам стоило включить этот пункт, прежде чем я поставила подпись на пунктирной линии… Сэр.
Он прищурился.
— Ай-яй-яй…
— Что?
— То, что ты не поняла, что это слово было сказано с уважением… Я мог привыкнуть к нему.
— Да, держу пари.
— Повернись.
— Прости?
— Спиной, — он положил свои руки мне на плечи и повернул меня к белой двери с двумя окнами. — У меня есть ровно восемнадцать с половиной минут, чтобы научить тебя основам, прежде чем мы примем нашего первого пациента.
— Я увижу реальных пациентов?
Николай не ответил. Я начала замечать это за ним. Если он не хотел отвечать, то просто… отказывался говорить, словно ничего мне не должен.
