Просроченное завтра (СИ) - Горышина Ольга (мир книг TXT) 📗
Телефон пикнул, и трубка ударилась о базу. Эльвира откинулась на подголовник кресла и прикрыла глаза.
— Он был до нее нормальным парнем. Абсолютно нормальным. Что эта сучка с ним сотворила! Что в ней такого?!
Этот вопрос не был риторическим — Эльвира задала его, глядя на Алену в упор. Сжавшись еще сильнее, та ответила:
— Оксана очень красивая.
— И что? Погулял, бросил, другую нашел. Жениться-то зачем!
Алена не знала, что добавить, да даже составь она об Оксане хоть какое-то мнение, она бы держала его при себе. Как и мнения о Саше Светлове. Эти люди ее не касаются. Совсем. Это была случайная и ненужная никому встреча.
Эльвира все не успокаивалась и сумела вернуться к уроку лишь спустя полчаса. Однако закончить его не смогла, потому что без предупреждения к ней вломился отфутболенный по телефону сын.
Алена точно приклеилась к креслу. Поскорее б он ушел! Мать вряд ли оставит его на запоздалый воскресный обед. Но дверь все не хлопала и не хлопала. Алена смотрела в экран, чувствуя, как от напряжения леденеют пальцы. Только бы ушел! Только бы ушел! Выходить к нему лишнее. Пусть наговорится с матерью. Эльвира мастер швырять трубки, но сына взашей никогда не вытолкает. Предупреди Александр о своем приезде, Алена бы с радостью сбежала, не говоря ему даже «здрасьте». Но пришлось сказать, когда тот распахнул дверь в кабинет.
— В воскресенье никто не учится! — отрезал он вместо приветствия. — Я отвезу тебя домой.
Алена не успела сказать «нет». За нее это сделала вошедшая следом Эльвира, но сын остался непреклонен.
— Вот в этой части дома, — Александр ткнул пальцем в компьютер. — Последнее слово за генеральным директором, то есть за мной. И ты не будешь диктовать мне условия…
Алена осталась сидеть, не в силах видеть лица обоих — бледные, с дрожащими губами… У Эльвиры глаза блестели, а его глаз она не видела. Но достаточно было сжатого кулака.
— Мам, на улице страшный дубак. Я даже свитер надел.
Алена действительно впервые, за исключением той субботы, видела господина Светлова не в костюме. Только джинсы, рубашка без галстука и грубой вязки свитер не молодили его, а наоборот даже состарили. Похоже, этой ночью он совсем плохо спал.
— Если уж я приехал к тебе, то отвезу Лену домой, — продолжал он, глядя на мать.
— Хоть какой-то прок от сожженного бензина. Лена, шевелись!
— У нас урок, — процедила Эльвира сквозь зубы.
Александр зло расхохотался, но тут же оборвал смех и нетерпеливо махнул рукой, чтобы Алена наконец поднялась.
— Какой из тебя сейчас учитель! Выпей валерьянки, — бросил он матери. — Или лучше коньяка. И если решишься, я куплю тебе билет и отвезу в аэропорт. Если же нет, то не конопать мне мозги.
Алена смущенно опустила глаза, чтобы не встречаться с Эльвирой взглядом, и попыталась обойти Александра, но его рука все равно успела опуститься ей на спину. Какое счастье, что они сделали ее свидетельницей семейной ссоры — иначе бы пришлось объяснять причину пылающих щек.
— Лен, ты не мерзнешь в пальто? — спросил Александр, когда они спустились на два лестничных пролета.
От неожиданности вопроса она обернулась.
— Я не успела съездить домой. Слишком быстро похолодало.
Александр сунул пальцы в рукав пальто пощупать подкладку, но и этого краткого прикосновения оказалось достаточно, чтобы щеки запылали еще сильнее. Он убрал руку и взглянул на часы.
— Могу отвезти тебя к маме. Или купить пуховик. Или что сейчас девчонки носят…
— Я переживу еще неделю!
Алена хотела ответить тихо, но в итоге почти закричала и побежала вниз. Александр нагнал ее и ухватил за рукав.
— А если мать опять не отпустит тебя на выходные? Ты же рта не можешь раскрыть, чтобы настоять на своем!
О, как же верно подмечено. Не могла. А теперь она просто ждет зарплаты. Бизнес есть бизнес. С личным мешать его не следует.
— Тут до Московского рукой подать. Это ведь верное направление. Поехали!
Он распахнул дверь, но Алена не шагнула через порог.
— Нам нельзя туда вдвоем.
— Это еще почему? — Александр понизил голос. — Чем я хуже Стаса?
Вопрос был задан с вызовом.
— Сам знаешь, чем… — прошептала Алена.
Губы Александра дрогнули.
— Я не буду заходить к твоей маме, если ты такая нервная. Или постою в прихожей и скажу, что очень спешу. Лен, ну хватит уже устраивать из наших отношений трагедию, — он понизил голос до шепота. — Ты подарила мне отличный уикенд, и я честно надеялся на взаимность, иначе не стал бы даже начинать. Блин, Лена, ты сама разделась… Сказала «а», говори «б». Это ответственность за свои действия, понимаешь?
Она молчала. Его глаза сузились, как у кошки, и Алена проклинала яркий свет.
— Ничего ты не понимаешь, красотка. Давай уже шевелись! Как идиоты здесь стоим.
Он подтолкнул ее к выходу и потом к машине. Она быстро пристегнулась и уставилась в лобовое стекло, стараясь не покраснеть еще больше. Ледяной воздух в салоне нагрелся от нее до состояния бани, но Алена не решилась размотать даже шарф. Александр замешкался снаружи и извинился, что не открыл для нее дверь.
— Я никогда, наверное, не избавлюсь уже от этого. Каждый раз заглядываю под машину в поисках взрывного устройства. Такой уж я псих, извини.
Он завел машину и протянул Алене мобильный телефон.
— Я снял блок. Позвони маме.
Она справилась с вызовом абонента, а потом точно русский язык позабыла. Предложения выходили жутко корявыми, и Алена надеялась, что мать догадается собрать для нее не все зимние вещи. Свитер, связанный бабушкой, у нее в городе, а ничего другого ей не надо.
— Саша, что у вас произошло? — спросила Алена, возвращая телефон владельцу.
— Не хочу услышать это от Эльвиры.
— Ничего! Абсолютно ничего.
Он смотрел вперед, губы сжаты, пальцы стиснуты на руле. Алена поняла, что подробностей не будет. Только музыка. Однако на площади Победы он вдруг ответил:
— Оксана решила вернуться двадцатого декабря. Говорит, Еве там очень нравится. Но я прекрасно понимаю, что там нравится в первую очередь самой Оксане тем, что рядом нет Люды. Мать зря бесится. Сама рассуди, не полечу же я в Турцию, чтобы насильно усадить их в самолет. Когда они вернутся, будет серьезный разговор, а пока я ничего не могу сделать. Наперед буду умнее. Теперь знаю, что жена может выкинуть такой фортель. Она и туда улетела без спроса. Вернее, я сказал нет, но видимо недостаточно твердо. Она все равно пошла и купила путевку. Я мог бы не везти их на самолет, но не хотел скандала при теще. Ты спросила, обиделся ли я на Оксану. Да, обиделся. Но к тебе это не имеет никакого отношения. С тобой я был не из-за Оксаны. И точка. Я не хочу это больше обсуждать. Никогда.
А больше обсуждать оказалось нечего. Перешли на финансы, и Алена обрадовалась, что стараниями Эльвиры понимает, о чем говорит ее сын. Так и добрались до места. Деревья на кладбище уже голые. Все кресты как на ладони. И мысленный тоже, который Стас на том берегу поставил на их отношениях.
— Лена, куда дальше?
Куда-куда? Прямо в грязь, по раздолбанному асфальту, к подъезду, перегороженному царапанной восьмеркой.
— Ну, я сижу жду или подняться?
— Посиди, пожалуйста, — почти умоляюще попросила Алена и помчалась в подъезд.
Второй этаж. Звонить не понадобилось. Мать, видимо, увидела их в окно.
— Даже не пригласишь? Это некрасиво, — насупилась она. — Стыдно за квартиру, да?
Алена сжалась, но не сняла с головы даже берета. Так и поцеловала бабушку.
— Мам, его дома ждут. Воскресенье же! Мне вообще стыдно, что он поехал за моими шмотками. Я такой заботы не заслужила.
Она запихнула теплую шапку, шерстяной шарф и перчатки в рукав пуховика, вытащила сапоги из пакета и сунула под мышку.
— Эти оставь, — хотела скомандовать мать, но Алена отказалась.
— А вдруг снова осень?!
Алена уже отвернулась к двери, когда бабушка выскочила из кухни с банкой варенья.
— Не надо ему варенья! — замахала пуховиком Алена. — Это другие люди, как ты не понимаешь!
