Любовь как закладная жизни (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна (читаем книги бесплатно txt) 📗
И все равно, не так, дык эдак, нервы у него сдали, и когда она после церкви попыталась от него улизнуть, просто поймал малышку, устав от ее постоянных забегов. Крепко прижал к себе, зарывшись лицом в волосы, с которых сдернул бесивший его платок. Он уже даже не пытался скрыть свою потребность в ней. Нет, не брал ничего. Просто обнял.
Бусинка не оттолкнула его. Не вырвалась. Но ее руки не обняли его в ответ. Хотя, мать его так, он точно чувствовал, как сильно она прижалась лицом к его груди. Как вся к нему прилипла.
Боров уже даже рот открыл, чтоб начать разговор. И начхать, что они стояли на улице, посреди ее двора. Так нет же, черт принес ее соседку. Агния тут же отошла. А эта бабка, соскучившись за время праздников, проведенных у сына, никак не хотела уходить, будто не видя, что он реально готов придушить ее прямо здесь. И Агния, вновь что-то пробормотав про работу и необходимость торопиться, смылась от него.
Короче, Боров вполне созрел, чтобы банально закрыть ее в комнате и наконец-то заставить с ним поговорить. Он подозревал, что поначалу она может не прийти в восторг от подобной идеи, но в итоге его малышка расколется, выхода-то другого не будет. Ну а что ему оставалось, чтобы наконец-то прояснить все?
Агния пыталась заплести косу, но волосы не желали слушаться. Или она устала. И сильно дергала, нервничая и раздражаясь. Надо было поглубже вздохнуть и успокоиться. Еще раз расчесаться и заплести по новой. Но не хватало терпения. Она все последние дни ходила настолько нервная и дерганная. Даже однокурсники начали удивленно коситься в ее сторону, когда она раздражалась от пустячного вопроса или того, когда кто-то садился на ее место в аудитории. И Зоя Михайловна интересовалась, все ли с Агнией хорошо?
Преподавательница, кстати, вообще изменилась в эти дни. Она больше и не вспоминала о Щуре. Да и поглядывала на Агнию… ну, странно, в общем. Но отношение у нее поменялось. Однозначно. И нельзя сказать, чтоб она вела себя как обиженная ученицей наставница.
Повернув кран, Агния умылась холодной водой. Прижала полотенце к щекам, вытирая капли.
Она и устала, и одновременно чувствовала себя перевозбужденной. Дожилась — у нее подрагивали пальцы, и петь выходило через пень-колоду. Ясно, что она не сможет вечно избегать Вячеслава Генриховича, да и обида на него уже утихла, и хотелось вернуть хоть бы то время, что у них было. Только он стал каким-то странным. Напряженным и будто взведенным. И Агния очень боялась того, что Боруцкий, определенно, хотел о чем-то с ней поговорить. Она боялась, что он откажется от нее. Ну, в том плане, что она его достала своим детским поведением. Или еще что-то. Или что ему просто надело нянчиться с ней. Или что она его раздражает. Или еще тысячи возможных поводов…
Агнии даже в голову не приходило, что в таком случае, он мог бы просто перестать появляться, а не преследовать ее везде, как какой-то маньяк. Она просто безумно, дико боялась все испортить. Но даже не представляла, что же надо сделать, чтобы Вячеслав Генрихович понял ее. Ведь Агния старалась его и не трогать, тем более не целовала. А он, наоборот, вроде, был вовсе не против, и то и дело обнимал Агнию, касался ее. Может ему не нравилось только то, когда женщина проявляет в этом инициативу? Короче, Агния совсем запуталась.
Аккуратно повесив полотенце на крючок, она бросила еще один взгляд в зеркало. Но в этот момент ее внимание привлек какой-то шум из коридора. Совершенно не понимая, что бы это могло быть, она вышла из ванной комнаты. И с растерянностью, непониманием и нарастающим страхом уставилась на двух мужчин, входящих в открытые двери ее квартиры. А ведь Агния те закрыла. Она точно помнила.
Первой и единственной мыслью, мелькнувшей в сознании, было то, что это воры. Но у нее даже не получилось развернуться и убежать на кухню. Хотя, что она бы там сделала? Отмахивалась ножами? И о телефоне, лежащем в кармане домашних штанов, она забыла. Просто стояла и смотрела на незнакомцев, так уверенно входящих в ее дом.
И тут один из них поднял голову. И с настоящим недоумением посмотрел на нее:
— Ты кто такая? И что тут забыла? — в голосе мужчины слышалось непонимание. Но и явно прорезывалось возмущение. — Ты что делаешь в нашей квартире, а? Я не понял, ты как сюда вошла?! — он двинулся в ее сторону явно не с приветливым выражением на лице.
А Агния пыталась понять, что значит: «в их квартире?».
Спустя десять минут она все так же ничего не понимала. А эти люди, которые продолжали утверждать, что именно они хозяева ее квартиры, кажется, начинали злиться. Один из них, не тот, кто первым заговорил с Агнией, казался постарше, лет так под пятьдесят. И он, точно, был уже очень зол. Он почти не участвовал в разговоре, в котором второй, Дима, пытался объяснить Агнии, что квартира принадлежит им. Они ее купили, и у них есть все документы, заверенные у нотариуса.
Она ничего не понимала: как купили? Ведь это ее квартира. И у нее все документы есть, и Агния не выставляла квартиру на продажу. Она была готова показать им документы, как доказательство, только боялась отойти, оставить этих мужчин одних, хоть и не знала, чем сейчас-то им мешала. Но как же ей было страшно, Господи!
И только тут она вспомнила, что Боруцкий говорил, если что-то по квартире «всплывет» — сразу ему звонить. Она уже полезла в карман за телефоном, когда не выдержал тот, второй мужчина, что постарше:
— Да что ты с ней церемонишься, Дим? Мошенница это какая-то, точно тебе говорю, — зло и раздраженно проговорил он повышенным тоном. — И мозги нам пудрит, под девчонку косит. Выгоняй ее взашей. А лучше, вообще, милицию вызвать и сдать ее. Где она ключи взяла, а? Как сюда влезла?!
— Да это моя квартира! Моих родителей! И я ее по наследству получила! — уже не выдерживая, чуть ли не плача, крикнула Агния, достав телефон из кармана. — Это вы что тут делаете?! Вас в милицию надо, что вломились ко мне! — с трудом сдерживая страх и отчаяние, нахлынувшее от непонимания ситуации, добавила она.
И нажала на дозвон, выбрав номер Боруцкого. Хорошо, что у нее было записано совсем мало номеров, искать не пришлось.
Увидев, кто ему звонит, Вячеслав искренне удивился. Не то, чтоб Бусинка так уж часто ему названивала. Особенно после Нового года, как вся эта канитель началась. В последние три недели Боров ее сам больше по телефону дергал, она и два раза не звонила, кажется. Даже любопытно стало, что это вдруг на нее нашло? Не дай Бог, еще что-то выдумала. И сегодня попытается от него слинять? Дудки. Все равно ведь не отвертится. На долю секунды даже было искушение не ответить, чтобы не дать малышке шанса что-то наплести. Но он прекрасно помнил, как обещал девочке, что она теперь всегда до него сможет дозвониться.
Махнув рукой Федоту, с которым решал вопросы по клубам, Вячеслав отошел в сторону, чтобы не так мешала грохочущая музыка нового ди-джей, которого они «тестировали», и ответил на вызов:
— Да?
— Вячеслав Генрихович…
Его будто током прошибло от того, как звучал ее голос.
— Бусинка? Что случилось?! — он сам не заметил, как «стал в стойку», будто почуяв что-то недоброе.
Зато увидел, как Федот, наблюдавший издалека, нахмурился и двинулся к нему, с явно читаемым настороженным вопросом во взгляде.
— Вячеслав Генрихович, извините, что я вас отвлекаю, — как-то робко и чуть ли не плача лепетала она. — Тут какие-то люди, они говорят…
— Малышка, ты где? — потребовал Вячеслав ответа, уже двинувшись в сторону выхода из клуба. Чтобы там ни было, а он собирался разыскать ее как можно быстрее.
— Я дома, Вячеслав Генрихович, — она словно таилась от кого-то, потому что приглушила голос, но продолжала всхлипывать, — а тут люди пришли, и они говорят, что квартира — не моя, и документы у них…
Может из БТИ кто приперся, или из опекунского совета?
— А ты спрашивала кто? И зачем пустила? — привычно возмутился он, но больше для того, чтобы слышать ее, наверное, а не упрекнуть. Чтобы понять, разобраться.
