Жили-были (СИ) - Риз Екатерина (лучшие книги онлайн .txt) 📗

— Взаимовыручка.

— Раньше со мной бабушка сидела, когда я болел, — вставил свои пять копеек Митя.

— Теперь нас больше, — сказал ему Толя. — Это ведь здорово?

Митя посмотрел на него, задрав голову, секунду раздумывал, после чего кивнул.

— Ага. Так веселее. А если у меня будет новый конструктор, станет совсем весело.

— Митя! — воскликнула Саша, не сдержавшись, а вот Ефимов ухмыльнулся, а сына по животу похлопал, в знак одобрения.

— Мой сын, на лету хватает.

— И ты этому рад и собираешься его баловать, да? — спросила Саша чуть позже, как только Митя был уложен в постель, со всей её настойчивостью.

— А разве я балую? — Толя брился перед зеркалом в ванной, а на Сашу, уже одетую, чтобы выйти за дверь квартиры, косил лишь одним глазом. — Какое баловство — конструктор?

— Скейт, конструктор, компьютерные игры…

— Сань, ну он ребёнок! Что я должен, только продукты в дом приносить?

Она вздохнула.

— Нет, конечно. Но я всё равно тебя прошу: держи себя в руках, не надо перегибать палку.

— Хорошо, я стараюсь. Но он болеет, и не просит подарить ему новый компьютер или айфон. Пусть сидит, собирает пожарную станцию из деталек. Скажи «спасибо», что не попросил набор для химических опытов.

Саша едва удержалась, чтобы не постучать по дверному косяку. И именно из-за этой мгновенно вспыхнувшей реакции, точнее, тревоги, в конце концов, и решила этот разговор закончить. Пусть Ефимов купит сыну конструктор, новый велосипед и лыжи, лишь бы не то, что имеет привычку гореть и взрываться.

Конечно, в постели Митю удержать было невозможно, и как только Саша вышла за дверь квартиры, одеяло на детской постели было откинуто в сторону, а у ребёнка тут же появилась уйма важных дел. Правда, надо признать, что температура, пусть и небольшая, давала о себе знать, и Митя быстро уставал. Поэтому бросал все свои занятия и игры спустя недолгое время. Валился на постель, вздыхал несчастно, а когда совсем не знал, чем себя занять, шёл к отцу. Толя в другой комнате с документами разбирался, но послушно отвлекался на сына, когда тот требовал его внимания.

— Я не могу смотреть телевизор, у меня болят глаза, — жаловался мальчик. — И от компьютера болят. Чем мне заниматься?

— Поспать, — предложил Ефимов, особо не рассчитывая на результат.

Митька надул губы, съехал по спинке дивана и приземлился рядом с отцом, привалился к его боку. Без особого интереса взглянул на экран ноутбука.

— Не хочу я спать.

— Тогда поешь. Сделать тебе какао?

Митя подёргал ногой.

— Я подумаю.

Ефимов хмыкнул.

— Ну, подумай.

— Пап, а мы поедем на море?

Толя отвлёкся от работы.

— А ты был на море?

— Нет, никогда.

— Тогда обязательно поедем. Но сначала в Калининград, надо тебя бабушке показать.

— Ещё одна бабушка!

— Это же здорово.

— И ни одного дедушки.

— Что поделать, Мить.

— Чтобы появился дедушка, надо выдать бабушку замуж, — выдал мальчик дельное предложение.

Толя усмехнулся.

— Идея. Предложи кому-нибудь.

— А бабушки, вообще, выходят замуж? — Митя развёл руками. — Они же старенькие.

— Вот такого говорить нельзя, особенно женщинам.

Митя фыркнул.

— А то я сам не знаю! Я же не глупый.

Толя улыбнулся.

— Ты у меня самый умный. — Сына пощекотал. — Самый продвинутый и самый неугомонный.

Митя рассмеялся и вывернулся из его рук.

Вскоре он придумал, чем заняться, достал из шкафа матери папки с её отпечатанными на бумаге историями, и, подражая отцу, принялся их разбирать. Читал, просматривал, складывал в аккуратную стопочку рядом. Толя поневоле заинтересовался, отвлёкся от работы и переключился на Сашины истории. Знал, что она для Митьки сказки пишет, Саша ему сама в этом со смехом призналась, но что в таком количестве, настолько обстоятельно, да и на детские сказки это похоже не было, полноценные истории, Ефимов не ожидал.

— Это всё мама написала? — решил он уточнить у сына.

Митя же в ответ воскликнул:

— Мы вместе! Мы вместе с мамой придумываем, а она потом записывает.

Толя сына по волосам потрепал.

— Здорово. И получается здорово. Вы молодцы.

Митя довольно улыбнулся.

— Нас в Интернете читают.

— Я же говорю: молодцы. Просто я думал, что мама пишет сказки, про зайчиков и собачек, судя по её рассказам, а тут…

— Волшебство! Как в Гарри Потере!

— Да, волшебство. — Толя ещё пробежал глазами текст. — Оставишь мне почитать? Не убирай.

Митя согласно кивнул.

— Хорошо. — И добавил: — Мне нравится про рыцаря из прошлого. Как он попал к нам.

— Я обязательно почитаю, — пообещал Толя.

К его неожиданности, ближе к полудню появилась Валентина Николаевна. Услышав звонок в дверь, Толя в первый момент решил, что это врач, пришла раньше ожидаемого часа, а, узрев на пороге квартиры… кхм, тёщу (наверное, именно так следовало называть Сашину тётю, за неимением других близких родственников), всерьёз растерялся. Пусть и на минуту, но всё же. Затем вспомнил, что нужно улыбнуться, как можно приветливее, чтобы произвести первое и должное впечатление (хотя, какое уж тут впечатление после всего, что было) и дверь пошире распахнул, приглашая женщину войти.

— Валентина Николаевна! Вы весьма вовремя.

Та смерила его, точнее, даже ощупала его придирчивым взглядом, порог квартиры переступила, и всё ещё молчала, видимо, делая для себя какие-то выводы и принимая решения. Затем чуть ворчливо начала:

— Я вовремя, — проговорила она. — Если бы я сама Саше не позвонила, и не знала бы ничего!

— О чём?

— Что Митя заболел!

— А, это. Так я дома пока.

Ефимов мог поклясться, что Валентина Николаевна закатила глаза после его слов. Правда, в этот момент она отвернулась, чтобы расстегнуть кофту и разуться, поэтому поручиться он не мог. Но знал, чувствовал, поклясться мог, что она это сделала.

— Митя, Митенька, ты где?

— Тут, — отозвался Митя неожиданно хрипло, а Толя распахнул перед своей новой родственницей дверь в детскую.

— Я только заставил его в постель лечь.

— Как это — только заставил? У него температура, ему нужно лежать и лежать.

— Валентина Николаевна, вы же лучше меня знаете, что это невозможно, удержать его в постели. У этого ребёнка пропеллер в одном месте.

Ему достался особенный взгляд, неожиданно похожий на Сашкин — столь же предостерегающий и вспыхнувший материнским возмущением, и Ефимов смущённо примолк. Только наблюдал, как Валентина Николаевна подходит к детской кровати, целует внука, тщательно проверяет температуру, прижавшись губами ко лбу мальчика. И самое удивительное, отстранившись, Валентина Николаевна выглядела куда спокойнее. Кажется, женщинам это от природы дано — измерять температуру лишь прикосновениями. Толя вот ничего не чувствовал, только ночью, когда от Митьки реально пыхало жаром.

— Как ты умудрился простыть, — принялась причитать новоявленная тёща Ефимова. — Сколько раз тебе было сказано, чтобы не бегал раздетым. Что за манера носиться по улице?

Толя плечом к стене привалился, сложил руки на груди, а сам усмехнулся. И повторил:

— Пропеллер в одном месте.

— Да, весь в отца, — решительно заявила Валентина Николаевна, а Ефимов лишь шире улыбнулся.

— Приму это, как комплимент.

Валентина Николаевна одарила его выразительным взглядом, головой качнула, но было заметно, что её сопротивление пошло на убыль. Спросила:

— Вы хоть ели?

— Сырники доели, — сознался Митя. На бабушку взглянул с надеждой. — Пончиков пожаришь?

— Никаких пончиков, — воспротивилась та. — Я капусты вилок купила, сейчас тесто на кулебяку поставлю.

— И плюшек! — молнией среагировал Митя.

— И плюшек, — согласилась Валентина Николаевна. А, проходя мимо Толи, не утерпела и сказала ему: — А ты не стой, поезжай, куда тебе там надо.

Толя от её тона слегка растерялся.

— Куда поезжай?

— Я не знаю, у тебя что, работы нет? Я с Митей останусь, врача дождусь. А мужику дома с ребёнком сидеть не дело. Работа у тебя есть? Вот и поезжай.