Блестящая девочка - Филлипс Сьюзен Элизабет (читаем книги TXT) 📗
— Недавно, Флер, я услышал о тебе кое-что. Я думаю, тебе стоит узнать, — сообщил он. — Кто-то упорно и настойчиво напоминает людям о контрактах, которые ты много лет назад нарушила.
Она попыталась изобразить, будто новость ничуть не расстроила ее.
— Нашли о чем сплетничать. Такое старье…
— Но когда ты начинаешь свой бизнес, важно все…
Флер не надо было объяснять, чем грозят ей подобные слухи.
Если в прежние времена она могла сделать такое, то где гарантия, что ничего подобного не повторится? Но почему это всплывает сейчас, через столько лет? Казалось, кто-то нарочно… Ее осенило: конечно, нарочно. Алексей сделал свой следующий шаг.
Спортивная звезда на ленч не пришла. Флер без труда догадалась о причине. Она вернулась в офис в тот момент, когда раздался звонок Оливии Крейгтон. Неделю назад она послала Флер дюжину старинных фужеров баккара в знак благодарности за подписание с ней контракта на «Бухту дракона». Сейчас голос Оливии звучал встревоженно.
— Я слышала о тебе какие-то ужасные рассказы, — призналась она. — Конечно, я уверена, что это не правда. Ты знаешь, я тебя обожаю, но после того, что случилось с бедняжкой Дорис Дэй и со всеми ее деньгами, сама понимаешь, приходится быть очень осторожной. Мне так неуютно…
— Ну конечно, понятно. Любой может заволноваться, — согласилась Флер.
Немного подумав, она назначила дату встречи Оливии с Дэвидом Беннисом. Завтра, за ленчем. С кожаными нашлепками на локтях и ароматной трубкой в зубах, он излучал уверенность и стабильность как никто другой. Она не знала, кто мог бы с ним сравниться, и очень надеялась, что он сумеет успокоить Оливию.
Однако, взбираясь по лестнице в кабинет Дэвида, расположенный на балконе, она почувствовала закипающий в ней гнев.
В тот вечер Флер уже взялась за трубку, чтобы позвонить Алексею, но потом передумала. Ну и что, если она обвинит его в том, что он распускает сплетни? Лучше всего удивить врага, отбивая его нападки. Может, такая манера борьбы хоть немного выведет Алексея из равновесия?
Она откинулась в кресле и заставила себя думать. К тому времени, когда слухи о нарушенных контрактах умрут, появятся новые. Связанные, например, с Джейком. И уже без всякого участия Алексея. Флер могла себе представить его радость, которая, не следует забывать, не помешает ему обдумать следующий коварный шаг. Очень скоро Алексей догадается, как невероятно важна ей коллекция Майкла. Успех показа слишком много значит для ее профессиональной репутации. А провал… В общем, не стоит идти к гадалке, чтобы вычислить следующий шаг Алексея Савагара. Флер поняла, она больше не может откладывать разговор с Майклом.
Надо рассказать ему все.
Флер нашла его на втором этаже в «Астории», где уставшие швеи-итальянки делали последние стежки. Майкл побледнел от напряжения, глаза ввалились. Брат торопился, и вполне понятно, что Флер не хотелось волновать его.
— Ах какая сволочь! — воскликнул он, дослушав до конца. — Что же нам теперь делать, Флер? Как его остановить?
— Не нам, — поправила она брата, сделав ударение на слове «нам». — Я отвечаю за показ, так что предоставь все мне. Я нанимаю круглосуточную охрану для коллекции и для бутика. Но думаю, он начнет охоту за образцами.
Майкл казался совершенно больным.
— Ты действительно думаешь, что Алексей попытается уничтожить мои образцы? Мою работу?
— Даже не сомневаюсь, Майкл, — тихо призналась Флер. — Именно таким образом он может нанести наибольший урон. Не исключено, что он попытается поджечь зал в отеле, где будет происходить демонстрация коллекции. Я просто уверена, его следующим шагом станет попытка погубить образцы.
Майкл поправил шарф от платья из белого кашемира; которое он недавно придумал для Флер. Для этого ему пришлось потянуться к шее Флер; теперь сестра носила туфли только на высоких каблуках. Он сам убедил ее, что каблуки должны стать безусловной деталью любого делового костюма сестры, и она очень скоро поняла, что высокий рост дает ей преимущества и, как ни странно, помогает в делах: она становится еще более заметной.
— Алексей не остановится, — сказал Майкл. — Если мы отразим этот натиск, он придумает что-то новое. Сама знаешь.
— Да, знаю. — Флер пожала плечами. — Но мне ничего не остается, кроме как терпеть, противостоять и надеяться, что когда-нибудь ему надоест. Больше я ничего не смогу сделать.
Джейк поселился в мансарде, и по ночам, засыпая, Флер слышала его шаги. Иногда до нее доносился звук бегущей из крана струи или воды, спускаемой в туалете. Но очень скоро Флер поняла, что стука пишущей машинки она не слышит. Тишина бесила. Еще бы, ее опасения очень скоро подтвердились: слух о ее сделке с Корандой перекрыл все ужасные россказни о нарушенных ею некогда контрактах, Реакция на слухи не заставила себя ждать. Бродвейский актер и певица, уже готовые подписать контракт с ее агентством, передумали.
День ото дня Оливия Крейгтон все больше капризничала. Всякий раз, входя в дом, Флер испытывала огромное напряжение. Помимо собственной воли она прислушивалась, не раздастся ли треск пишущей машинки. Она с трудом удерживалась от желания побежать вверх по лестнице и наорать на своего жильца. Она не могла заставить человека писать. И не знала, как его вдохновить на это.
В соответствии с теорией, что физические упражнения помогают человеку жить, подбадривают и уж по крайней мере способны помочь утром подняться из постели, Флер начала оставлять Джейку записки под дверью, приглашая присоединиться, к ее ежедневным пробежкам. Однажды октябрьским утром, за несколько дней до показа коллекции Майкла, она вышла на улицу и увидела, что Джейк сидит на ступеньке и ждет ее. Он был в сером спортивном свитере, в синих тренировочных брюках и потрепанных «адидасах». Он посмотрел на нее, и нижняя губа расплылась в улыбке.
Сердце Флер подпрыгнуло; снова почувствовав себя точно так, как в девятнадцать лет, она быстро перемахнула через три ступеньки и побежала. Джейк засмеялся и пустился за ней.
— Что, думаешь догнать меня, ковбой? — бросила она через плечо.
— Не встречал еще женщину, которой под силу перегнать меня!
— Ты уверен? По-моему, в последнее время ты слишком обленился.
— Три раза в неделю днем играю в баскетбол с кучкой черных ребятишек, они зовут меня «мистер». И знаешь, это нелегко.
— Удивляюсь, что ты можешь заниматься этим в твоем-то возрасте.
— А кто тебе сказал, что могу? В коленках стреляет, прыгать нет сил, я обычно выхожу из игры до конца третьей четверти. Они со мной возятся только из-за формы. Я их всех одел. Понятно?
Они перебежали через улицу и оказались в парке. Флер подумала, до чего же ей нравится, когда Джейк вот так подсмеивается над собой. Если бы ее спросили, что в нем ей нравится больше всего, она бы ответила: на первом месте его тело, а на втором — юмор. Что еще? Мужественность. Лицо. Боже, как ей нравится лицо Джейка Коранды! Внезапно Флер разозлилась на себя. А как насчет двойной морали? Тоже нравится? Может, ей по душе предательство? Это ведь он, тот самый Джейк Коранда, поднял ее на вершину горы и сбросил оттуда без всякой жалости.
— Я что-то не слышу стука пишущей машинки у себя над головой, — резко бросила она.
— А ты когда-нибудь слышала о карандашах?
Она вспомнила библиотеку в его доме в Калифорнии, пол, забросанный листами бумаги, и не поверила ему.
— Я слышала о карандашах, Коранда. Очень полезная вещь для тех, кто горит желанием заполнить словами чистые листы бумаги.
— Не подталкивай меня, Цветик. Хорошо?
Флер умолкла. Она почувствовала, что больше не стоит пытаться. Пока. Только пока. Если Джейк думает, что она позволит ему разрушить все, на что положено столько сил, то его ждет хороший сюрприз. Она должна понять, как его заставить писать. Внезапно Флер решила пригласить его на воскресный ужин, который они с Кисеи собирались устроить, чтобы познакомить Майкла и Саймона. Может быть, в обществе симпатичных людей Джейк немножко расслабится.
