По воле тирана (СИ) - Бишоп Марина (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
-Дверь открыта, но за ней моя охрана, - мягко предупредил шалфей. - Расскажите, что вас привело сюда, раз вам не спится. Развейте мои сомнения, я ведь правильно понял - король прислал вас для моего увеселения? Или для того, чтобы ... убить?
Его голос резко изменился на последнем слове, и если до этого Рэндел развлекался, то теперь он был настроен вполне серьезно.
Коутрин мотнула головой. Легкими шагами он сократил расстояние между ними и вежливо попросил Коутрин присесть на низкую кафедру. Она не сомневалась, что перед ней король шалфейев. Только высокородные аристократы позволили бы себе столь вольные выражения по отношению к ее персоне.
- Я хочу извиниться за это недоразумение. Вы и ваши воины спасли меня из позорного плена, и я...я, - она даже стала заикаться.
- Не могли дождаться утра выразить мне лично свою благодарность, - продолжил за нее король, но тут его тон вновь сменился.
- Или вы искали кого-то другого? Что вы скрываете за полами вашего ночного туалета?
Коутрин только сейчас обратила внимание, что скрещенные на груди руки затягивают ворот длинной котты, при этом сдавливая шею. Теперь ей стало ясно, почему было так трудно дышать.
- Хотя это неважно, - вновь повеселел король. - Честно признаться - я вас ждал. Только не предполагал, что вы решите явиться ночью. Поэтому, уж простите за подобный прием - меры предосторожности.
Шалфейя не сразу расслабилась.
- Говорите и уходите, - вдруг резко заявил шалфей.
Он не буравил принцессу взглядом, она не увидела ни единой искорки интереса в его глазах. Принцесса замялась, не зная, как повести себя, еще при этом находясь в одиночестве с шалфейем ночью в его покоях. Коутрин в очередной раз поругала себя за глупую беспечность. Она посмотрела на свои босые ноги и сморгнула дымку благовония, тлевшего на переносном алтаре.
- Позвольте узнать, о чем вы думали, когда открыли дверь в эти комнаты? - сказал он тоном, которым часто награждала ее королева. Неужели он ее пристыжает? Принцесса накрыла ладонями щеки, разгоревшиеся при его словах.
- Вы смущены, - не унимался шалфей.
Он сложил руки на груди, блуждая скучающими глазами по спальне, намеренно или нет пробив стену ее фасада.
- Пожалуйста, не говорите королю.
Ей было все равно, прозвучало ли это, как просьба или мольба. Позор для ее семьи, если обнаружится, что она одна провела время в обществе шалфейя, а еще и ночью. Незнакомца и чужака.
- Я советую вам удовлетворить цель вылазки, и мы распрощаемся.
Его голос затопил ее, она чувствовала себя намного лучше будучи под сеткой - там она имела возможность сопротивляться, а здесь стыд распял ее прямо перед глазами того, с кем ей предстоит найти общий язык по настоянию Кутаро. Она облизала губы, собираясь с мыслями. Самолюбие Коутрин пострадало, потому что шалфей потерял терпение и вышвырнул за пределы своих покоев, как будто она была мусором, и ее присутствие оскверняло его обоняние.
Коутрин стерпела унижение и, заваливая выход обиды пустыми мыслями, обратилась за помощью к Кутаро. Вернувшись в свои покои, она мысленно вознесла себя к священному саду. За стеной яркого света золотой шар говорил с ней голосом ее Бога. Властным и мягким. Теплым и ледяным одновременно. После она попросила за брата, за его скорое выздоровление. Золотой шар наполнялся ее просьбами. Кутаро велел ей ждать. Принцесса обнаружила себя позже лежащей на полу своих покоев в неудобной вывернутой позе. Подвернутая рука затекла, и мириады мурашек начали свой путь от плеча, восстанавливая кровообращение. Коутрин поднялась на ноги и, прихрамывая, поплелась к кровати, рухнув на живот. В этом мире больше ничего не существовало, кроме мягких подушек и ее усталости.
Казалось, что она сомкнула глаза на мгновение, как двери в ее спальню распахнулись, и рабыни принялись за ежедневный обряд. Принцесса пошевелила пальцами на ногах и потянувшись зевнула.
- Мммм... - застонала шалфейя, застигнутая врасплох болью в висках. Выпитый на ночь отвар перестал действовать, и ее голова трещала по швам, начиная с затылка. Она потерла лоб и ущипнула переносицу в поисках облегчения, но оно не пришло. Нежные пальцы рабыни помассировали разрываемые болью виски. Она уловила успокаивающий запах любимого масла.
Как обычно, ни говоря ни слова, рабыни помогли Коутрин подняться и отвели в купальню, где в широком бассейне она утопила свою боль и вину. Не высушив до конца волосы, она стряхнула в себя руки каменщиц и устремилась к брату.
Охрана пустила ее к соколу, заперев за ней дверь. Она привыкла к тому, что принца охраняли во дворце, как самое дорогое сокровище.
- Фалькор...
Он не отозвался.
Осторожно она подобралась к большой кровати на подиуме и поднялась на одну ступень.
Коутрин приготовила себя к худшему, отвернув полог. Укрытый одеялами до плеч сокол прерывисто дышал; хриплые сипы испарялись из его открытого рта. Он лежал с закрытыми глазами, парализованный слабостью и неугомонной болью.
Сколько он потерял крови, пока шалфейи не отвоевали его у разбойников? Ей сделалось дурно от собственного бессилия. Колени подкосились, и она упала рядом с кроватью, обнимая неподвижное тело брата.
- Прости меня, прости, пожалуйста, борись, живи! - взмолилась Коутрин, забираясь к нему на кровать и устраиваясь на краю с левого бока.
Она сдвинула одеяло. Раненное плечо было аккуратно замотано белыми тряпицами, плотно перетянуто узлами. Коутрин приложила руку ко рту, подавляя крик. Она хотела разрыдаться, но в который раз проглотила набежавшую слабость. Брату не нужны ее слезы и жалость. Он выберется, он сильный, ему необходимо только время.
Принцесса погладила его волосы, мягкий шелк оперенья ласкал ее ладонь, отчего она угомонила свои эмоции, и прильнула к брату, нашептывая ему нелепости, как когда-то в детстве. Она не заметила, как погрузилась в дремоту; как его дыхание стало ровнее, и сокол открыл глаза, не уверенный в открывшемся ему зрелище. Коутрин снилась ему, успокаивала его боль и лепеча глупости. Он наслаждался ею, молча разглядывая сестру из-под полуприкрытых век. Он не хотел прогонять наваждение. Сокол не понял сначала, как такой сон смог перекочевать в реальность: но она рядом с ним, так близко, что нужно только протянуть к ней руку, смахнуть со щеки гладкие пряди смоляных волос, втянуть аромат цветочного масла.
Он женится на ней, как только станет королем, твердо решил Фалькор. Он перепишет законы, он повернет новую религию так, как будет выгодно его правлению. Она станет его единственной Королевой, равной ему и страстной любовницей в супружеской спальне, где они будут коротать жаркие ночи. В этом не было никакого сомнения. Ему не нужен Гарем, как его отцу. Ему достаточно будет внимания грациозного создания, лежащего рядом с ним, разделившего с ним кровь соколов. Во всех землях нет прекрасней этой шалфейи - волшебное облако, окружившее ее ореолом, завлекало сокола глубже в несбыточные мечты.
-Что ты делаешь? - шокировано прошептала Коутрин, чувствуя его руку на бедре, проложившую путь к развилке ее ног.
Их глаза встретились и затянулись в прочный узел; принцесса быстро откатилась от брата. Он не в себе. Первым пришло в голову оправдание его поведению.
Внешне спокойный и невозмутимый, как будто он стоял перед толпой своих подданных, рвущих глотку в его честь, Фалькор сузил зрачки, не удостоив ее ответом. Пересохшее горло помешало ответить сестре. Коутрин каким-то образом поняла его проблему и скрылась за шторами, появившись тут же с чашей воды в руках.
- Я хочу, чтобы ты осталась, пока не придет Тесла, - не узнав свой голос, произнес сокол, вдоволь напившись. Он вытянул ноги и скривился. Боль от плеча пронзила каждый застывший от лежания мускул. Фалькор мужественно уместил свои физические страданиям в единой точке где-то за пределами сознания, и, собрав всю силу воли, сдвинулся с места, изменив положение онемевшего тела.
- Проклятье! - выдохнул Сокол. - Помоги мне. Коутрин тряхнула головой.
