Ботаники не сдаются (СИ) - Логвин Янина (полные книги txt) 📗
— Ого! — чуть присвистывает Ванька, когда я появляюсь в комнате и вздыхаю. Он надел штаны, но грудь все равно притягивает взгляд наготой.
— Ага, — соглашаюсь. — У тебя метлы случайно нет? Я бы полетала. Хотя, может, и веник подойдем. Буду домовитым домовым. Что, пугаю? — пытаюсь пригладить волосы, пряча за шуткой смущение, но где уж там.
— Нет, — хмыкает Воробышек. — Привлекаешь. Никогда еще не рассматривал свою одежду так пристально.
— Э-м… — ну и что тут скажешь? И как ему удается всякий раз вроде бы обычными словами вогнать меня в краску?
Я топчусь на месте, раздумывая, чего бы ему такого остроумного ответить, как вдруг улавливаю в комнате знакомый аромат и распахиваю глаза.
— Ой, Вань! Чем это пахнет? Ведь это же… кофе-е?! Ты что, сам сварил?
Мое изумление тут же гасит его улыбку.
— Кать, издеваешься? Я ж не безрукий, чтобы с кофемашиной не справиться. Оно самое. С молоком и сахаром по пеночке. Иди уже в постель, ведьма! Иначе не дам.
— Ага! Сейчас!
Я колеблюсь всего секунду, разложенный диван и мягкая постель просто упрашивают упасть и забыться. Я ныряют под одеяло и протягиваю руки за чашкой. Вот у Ваньки тут анархия! Красота! Хочу пряники за столом жую, а хочу под столом. Да хоть верхом на люстре! Да и вообще…
Нет, это не пряники.
— Что это? — я отставляю чашку на тумбочку и беру в руки протянутую мне парнем небольшую коробку, перевязанную красивой атласной лентой.
Нет, конечно, я уже догадалась «что». Просто поверить не могу.
— Я говорил, что у меня для тебя кое-что есть, Умка. Это конфеты. Хотел еще вечером тебе принести, но твой подлый Семён сбил меня с толку. Я подумал, что ты захочешь к кофе.
Просто конфеты? Черта с два!
— Вань, я умею читать. Мне сложно разобрать без очков и все же. Это же Швейцария, ручная работа!
— Да? Кажется. Мать с отчимом позавчера вернулись из Цюриха — у Босса там банковские дела, вот я и попросил купить. Они все равно везут что-то Машке с Матвеем, им не сложно. Ты разве не любишь шоколад?
Я? Не люблю шоколад?
— Нет, конечно же люблю! — отвечаю. — Еще как люблю, тем более такой! Просто, — смотрю на Ваньку, — они же ужасно дорогие.
— 50 —
Он подходит к шкафу и достает полотенце. Я не могу сказать наверняка, мне не видно его лица, но я почти уверена, что Воробышек смущен.
— Я же сказал, Кать, что им не трудно, — твердо бормочет. — Да, ерунда…
Вот и мне нетрудно встать с постели, прошлепать босиком по ковру, подойти и обнять Ваньку под грудью.
— Ну зачем ты меня обманываешь. Я же знаю, что это ты… Что ты сам! Спасибо, Ваня.
— Ох, Катя! Да я же грязный…
Ну, не такой уж он и грязный. Я целую его в лопатку и быстренько возвращаюсь под одеяло на кровать. Сажусь по-турецки и беру коробку с конфетами в руки. Развязываю ленту и подношу шоколад к лицу.
— М-м, как пахнет! Ой, чувствую объемся сейчас на год вперед! Это же с миндалем и апельсиновым ликером, мои любимые!
Ну вот, улыбка вернулась на лицо Воробышка. А с ней и парень — красивый и уверенный в завтрашнем дне. Я не хочу, чтобы между нами была неловкость и прошу его:
— Вань, можно я включу телевизор? Допью кофе и подожду тебя.
— Конечно, Катя. Но, зачем? Ты можешь спать, я лягу в спальне.
— Ну, я расскажу тебе сказку на ночь — хочешь? — мне и самой немного неловко и я стараюсь ответить бодро. — Я могу. Все равно не засну, пока горит свет, а твой кофе остывает.
И это правда. Трудно заснуть в чужом доме, чувствуя, как душу будоражат события вечера, присутствие Ваньки, а еще понимание… Называйте это как хотите, но когда тебе в первый раз в жизни парень сделал подарок — трудно думать о сне.
— Ох, Умка, я не сомневаюсь, что ты у меня Шахерезада! — смеется Ванька, направляясь в ванную комнату. — Но только не сегодня. Хватит с тебя подвигов!
«Тачка на прокачку». Ну, конечно, что еще может смотреть девчонка-ботаник в половину четвертого утра, лежа в постели популярного парня? Да еще и без очков? Только крутую прокачку не менее крутого «Хаммера»! Но я едва ли слушаю передачу и слежу за мелькающими картинками. Я лежу и думаю о том, скольким девушкам Ванька еще дарил конфеты? А, возможно, и что-то гораздо больше, чем конфеты? Например, цветы?
Хм, что-то мне не нравится эта мысль. Да и какая разница? Я ведь Костика поздравляю с днем рождения и ничего. На последние именины вот подарила… решебник задач по алгебре и билеты в органный зал. Нет, ну, в самом деле, сколько можно. Надоело за них с Лялькой решать задачки и слушать сутками орущую из колонок псевдо-готику. А девушки чем хуже Костика?
Воробышек выходит из ванной комнаты, заходит в зал и гасит свет.
Следом за ним я тоже тянусь к пульту и выключаю телевизор. Почему-то громко вздыхаю в темноте, опускаясь на подушку.
— Что, Катя? — спрашивает Ванька, напрягшись. — Не понравились?
— Нет, ты что! Конфеты очень вкусные. Там еще много, я и тебе оставила.
— Я не хочу, ела бы все.
Смешок вырывается сам собой. За кого он меня принимает?
— Я лопну. И не придумывай, Воробышек. Если ты сейчас скажешь, что не любишь шоколад, я тебе все равно не поверю.
Ванька молчит, словно раздумывает, что ответить.
— Люблю, — и не думает спорить.
— Но?
— Но сейчас мне хочется совсем другого.
Мы замираем, оба понимая, о чем речь. Я вижу в темноте его тень, остановившуюся от меня в двух шагах, и отвечаю на это признание участившимся пульсом.
— Спокойной ночи, Умка. Не слушай меня, — просит он. — И… я не буду тебя целовать.
— Спокойной ночи, Звездочет. Не целуй.
Ванька пятится, спотыкается обо что-то, чертыхается и уходит. Я продолжаю лежать и смотреть в окно, когда слышу в темноте какую-то возню.
— Воробышек? — отрываю щеку от подушки и привстаю на локте, но разглядеть все равно не получается.
— Не обращай внимание, Катя. Сам не пойму, что происходит, но не могу я спать там, зная, что ты здесь. Мне хватило и твоего исчезновения в лесу. Спи! Я лягу на полу!
— Ваня, но это же смешно!
— Что именно? — он затихает.
