Невинная оговорка (ЛП) - Хокинс Джессика (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
– Как это?
– Я обожаю делать тебя счастливой, ты знаешь, это правда. Но, когда я всё выяснил, я
осознал, что я всегда ставил тебя превыше всего, но от тебя ответной реакции так и не дождался.
Я отверг предложение о повышении по службе, чтобы иметь возможность проводить с тобой
больше времени…
– Нет, – перебила я. – Ты сделал это, чтобы в любую минуту оказаться рядом с больным
отцом.
– Я сделал это для тебя. Ведь это подразумевало большее количество времени,
проведённого в офисе. Но, когда Амелия предложила тебе повышение несколько месяцев спустя, ты приняла его в тот же день. Ты никогда со мной не советуешься.
Я нахмурила брови.
– Ты что, издеваешься? И поэтому ты заставлял меня чувствовать себя изгоем в
собственном доме целых три месяца?
– Все эти факты наслоились друг на друга. Ты даже не знаешь, какую выпечку я люблю.
Жизель должна тебе об этом напоминать. Месяцами я пытался уговорить тебя прийти на мою
игру в боулинг, а потом ты вдруг ни с того ни с сего изъявила желание её посетить, ещё и
обвинила меня в том, что я тебя не приглашаю. Ты слышишь всех кроме меня, когда тебе говорят
о новом баре или ресторане. Я сто раз тебе говорил о Парк–Слоуп, но только лишь, когда Донна
упомянула о нём, у тебя открылись глаза на то, что такое место существует. А потом ты
принимаешь судьбоносные решения без меня. И тут меня осенило, а ты вообще, чёрт возьми,
заметишь или нет, если я исчезну.
У меня отпала челюсть.
– Это так несправедливо,– возразила я. Выпечка? Бруклин? Я не могла поверить, что из–за
этих мелочей между нами образовалась такая пропасть. Может всё, о чём он говорит и правдиво, но у него было предостаточно возможностей всё это мне высказать. Вместо этого он позволил
ситуации усугубиться, а потом и вовсе отгородился от меня. – И из–за этих глупых причин, ты
подвёл наш брак к краю?
Он указал на меня.
– Именно поэтому я не торопился обсуждать это. Ты себе даже не представляешь, каким
бараном я себя чувствовал, когда расстроился из–за грёбаного пончика. Но суть–то лежит намного
193
глубже. Суть в том, что ты даже не паришься узнать и запомнить то, что мне нравится. Вот какие
мысли занимали мою голову.
– Но я столько раз пыталась вызвать тебя на разговор, чтобы всё выяснить. И ты мог бы
рассказать мне о том, что тебя тревожило, но ты предпочёл меня игнорировать. И в этом Натан ты
зашёл слишком далеко. Может я и не была такой внимательной, как ты того хотел, но я такой и
была, когда ты женился на мне. Ты же, напротив, полностью изменился и оставил меня в
неведении и одиночестве.
– Я был обижен, я был в замешательстве.
– Но я не намеренно обидела тебя,– внезапно в моей груди разбушевалась буря эмоций, и
мне стало просто необходимо дистанцироваться от него. Слишком долгое время я была очень
уязвима. Он злоупотребил этим моим положением, больше я ему этого не позволю. – Ты не
любил меня в темноте, когда сумерки сгустились, как обещал.
Его глаза удивлённо расширились, он, несомненно, был ошеломлён тем, что я
процитировала его клятву. Я буду любить тебя как при свете солнца, так и в темноте.
– Любить? Я ни на секунду не переставал любить тебя. Мне было так больно, потому что я
очень тебя люблю.
– Всё должно быть не так, – я схватила вазу с каллами и протянула её ему. – Я купила их
потому что люблю тебя, они твои любимые. Я приготовила тебе рёбрышки барбекю, я нарядилась
в то, что тебе нравится. Я не посторонний человек, я – твоя жена.
Он взял вазу из моих дрожащих рук.
– Они не мои любимые.
– Нет, это не так.
– Каллы – твои любимые цветы, именно по этой причине я их и люблю.
Я нахмурилась от внезапно нахлынувших воспоминаний о том вечере, когда мы впервые
встретились, который мы провели на пляже под сияющими звёздами. Он интересовался, какие
мои любимые цветы, книги, города. Он помнит всё это и по сей день, а вот вспомнить,
спрашивала ли я о его любимых, я не смогла.
– Я этого не знала. Полагаю, это значит, что я люблю тебя не так сильно, как ты меня. Если
тебе не нравится такая жена, как я, тогда уходи.
– Это не то, что…
Я развернулась и направилась в спальню.
– Мы ещё не закончили,– сказал он.
– Я закончила. У меня была тяжёлая ночь, сейчас я хочу побыть одна,– я захлопнула за
собой дверь в спальню, но он открыл её. Я направилась в ванную, он следовал за мной по пятам.
Я обернулась, начав расстёгивать штаны. –Тебе здесь больше не место. Выйди.
– Нет,– ваза всё ещё была у него в руках, он поставил её на раковину. Джинджер металась
меду нами, смотрела то на меня, то на Натана, будто посредник. –Да, я совершил ошибку, но ты
тоже. Я готов закрыть глаза на те решения, которые ты принимала без меня, но не в этот раз.
Теперь я не позволю тебе поступить эгоистично.
– Я не понимаю, что ты от меня хочешь. Между нами всё кончено. Назад пути уже нет,– я
была “загнана в угол”, поэтому забралась в душ в одежде и задёрнула занавеску. Он дёрнул её
обратно.
– Я говорю не об аборте.
Находясь в нерешительности, рукой я опёрлась о плитку. Сперва, я подумала, что
ослышалась. Решение, которое я приняла за нас, но не аборт. Какое тогда? Потом я вспомнила о
нашем уговоре. Мы договорились, что если у кого–то из нас появится соблазн изменить, то мы не
будем этого скрывать друг от друга.
Он всё знает о Финне. Но как он узнал?
Мы с Финном были неосмотрительны. Нью–Йорк не такой уж и огромный, как многие
думают. Нас могли увидеть где угодно: в прачечной, на Таймс–сквер. Вчера он звонил Джил,
может быть она ему что–нибудь сказала.
194
У меня в животе что–то сжалось, но не от того, что он всё знает. А от того, что я не знала, расстроен ли он от того, что я совершила или от того, что нарушила наш договор и ничего ему не
сказала. Наименее болезненная часть моей измены состоит в переплетении и соединении частей
тела. Наибольшие страдания и муки заключены в душе, в причинах, кроющихся внутри. Подпустив
к себе Финна, я не предпочла его Натану, я выбрала себя.
Я посмотрела Натану прямо в глаза, даже после всего этого, его взгляд был открытым.
– Как давно ты об этом знаешь?
– О чём?
– О Финне.
Он склонил голову и свёл брови к переносице.
– О Финне? Нашем соседе?
В ту же секунду, как он выпрямился, я всё поняла. Натан ничего не знал о моей измене. Но
он не глуп и, услышав имя Финна, обо всём догадался. Он отступил от меня на несколько шагов, качая головой из стороны в сторону.
– Нет.
Моё сердце бешено заколотилось, наблюдая, как осознание отразилось на его лице.
– Натан…
Сначала его рот лишь немного приоткрылся, но затем его нижняя челюсть отпала, и он
стрельнул в меня взглядом своих карих глаз.
– Финн? – спросил он так, будто никогда раньше не слышал этого слова.
Впервые в жизни я не могла предугадать его реакцию. Я видела напряжение, пронзившее
его руки, выражение его лица сменялось от замешательства, гнева до отчаяния.
– Ты была…с…как долго это продолжается? – задыхаясь, спросил он. – Стоп. Не говори,–
его взгляд пробежался по комнате, он посмотрел на рулон туалетной бумаги, на корзину для
мусора, на мыло для рук с морским запахом. –Когда он фотографировал тебя.
Я скрестила руки и на вдохе произнесла.
– Да. Мы этого не планировали…
– Когда это было? Всего две недели спустя как он сюда въехал? – ноздри Натана
раздувались, как у огнедышащего дракона. –Думаю, всё могло быть намного хуже. Ты могла
сделать это прямо в день его переезда.
Он молча сверлил меня взглядом, его лицо и шея начали потихоньку краснеть.
