Разлучи нас, смерть! (СИ) - "Ginger_Elle" (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
Он знал теперь, когда и какие мероприятия посещает Дэниел с женой, куда они вместе ездят, сколько Камилла расходует на благотворительность, а сколько — на одежду и стилистов (одной только её причёской занималось три человека: два парикмахера в разных городах и один специалист по окраске волос), и в каком ресторане им зарезервирован столик. Он узнал, что София, пятилетняя дочь Дэниела, больна астмой, что уже сейчас решается, в какую школу-пансион отправится его сын через два года, что по просьбе Камиллы покупается новый лимузин, белый «Майбах», и ещё сотни других мелочей, которые делали жену и детей Дэниела живыми, яркими и настоящими. Это, пожалуй, расходовало больше его сил, чем сама работа.
Астон заметил, что Джейсон снова стал подавленным и даже на его ласки в постели отвечал как-то замедленно, словно неохотно. Джейсон говорил, что просто устаёт. Он не видел смысла в том, чтобы раскрывать истинные причины: почти год назад он согласился быть с ним, несмотря на обман, жену и детей, и что проку было снова возвращаться к этому больному вопросу?
Ещё одним напоминанием о другой жизни Дэниела стал визит его кузена, Энтони Дугласа, довольно-таки дальнего родственника по отцовской линии, жившего и работавшего в Лондоне. Он приехал вечером в особняк Астона на Уилтон-кресент для обсуждения деловых вопросов и остался на ужин. Джейсон встречался с ним уже не в первый раз и свободно участвовал в беседе за столом, чем заслужил слегка удивлённый, но, тем не менее, одобрительный взгляд Дэниела, которому была не по душе привычка Джейсона отмалчиваться даже в узком кругу гостей. Дуглас работал на «Ллойд»[18], и после того, как узнал, что Джейсон учится на факультете актуарных расчётов, они переключились на всем им близкие и потенциально безопасные темы страхования и управления рисками. Джейсон практически никогда не сталкивался с этими вопросами в реальной практике, но, по крайней мере, хорошо понимал предмет разговора и был им заинтересован.
— Вы неплохо подкованы для студента, который окончил только один курс, — заметил в конце беседы Дуглас. — Возможно, через несколько лет мы станем коллегами.
— Думаю, не так-то просто попасть на работу в «Ллойд», — ответил Джейсон.
— Хм, смотря на какую должность. Не думаю, что у вас будут проблемы с трудоустройством в этой сфере. Кстати, вы знаете, что семья Дэниела — одни из старейших и крупнейших акционеров «Свисс Ре»[19]? Какая у тебя доля? — обратился он к Астону. — Восемь процентов, кажется?
— Пять с небольшим, — уточнил Дэниел.
— Всё равно это миллиарды. Так что подумайте о карьере в области перестрахования, Джейсон.
— Я пока не загадываю так далеко в будущее.
— И зря, о будущей карьере стоит думать с первого курса, а может быть, даже до поступления.
— Я имел в виду моё будущее с мистером Астоном, — пояснил Джейсон, опустив глаза в тарелку.
На пару секунд за столом повисло неловкое молчание, но Дуглас тут же быстро нашёлся и переключился на другую тему. Джейсон ругал себя на все лады: он сам не понимал, как у него вылетела эта фраза. После ухода гостя ему предстоял жёсткий разнос от Дэниела: тот терпеть не мог такого рода замечаний, а в этот раз — что ещё хуже — оно прозвучало в присутствии постороннего. Даже сейчас, после нескольких минут на обдумывание, он не мог окончательно решить, что имел в виду Дуглас, когда ставил в разговоре рядом семью Дэниела и его, Джейсона, будущую карьеру. Он либо действительно полагал, что Джейсон может рассчитывать на помощь Астона, либо таким изощрённым образом пытался намекнуть как раз на обратное: есть старая уважаемая семья и есть вы, не имеющий к ней никакого отношения выскочка. Это замечание вкупе с его вновь ожившими переживаниями по поводу жены и детей Дэниела вывели Джейсона из равновесия, и он сказал то, что не должен был.
После окончания ужина Дэниел с Дугласом отправились побеседовать в библиотеку, а Джейсон поднялся наверх, где, не в силах сосредоточиться, безрезультатно просидел чуть ли не час за простейшими заданиями по временным рядам.
В библиотеке Дэниел налил гостю виски, а себе коньяку.
— И всё-таки я не могу понять тебя, Дэниел, — произнёс Дуглас, делая первый глоток.
Астон вопросительно посмотрел на него.
— Он того стоит? Я никогда не испытывал абсолютно никакого интереса к мужчинам, но в этом случае я, чисто теоретически, могу поставить себя на твоё место. Он объективно хорош: образован, воспитан и красив. С этим не поспоришь. Но я смотрю на него и думаю: он того не стоит…
— Чего он не стоит? — чуть нахмурившись, спросил Дэниел.
— Я не имею в виду деньги, которые ты на него тратишь. Я говорю о твоей семье. Камилла — идеальная жена, и ты рискуешь своим браком ради этого мальчишки. На её месте я бы давно послал тебя к чёрту и развёлся. Не знаю, почему она этого до сих пор не сделала.
— Мы не собираемся разводиться, хотя у нас с ней сейчас не самые лучшие отношения.
— Господи, неудивительно! — воскликнул Дуглас. — Что ты в нём нашёл? Знаешь, кого он мне напоминает? Моделей из модных журналов — исключительно красивы, аж дух захватывает, но годны только на то, чтобы трахнуть разок-другой. Ни на что большее. Даже среди моих знакомых найдётся парочка идиотов, которые пробовали с ними встречаться: привлекательный фасад, а за ним — бесчувственная корыстная стерва.
— Я воспринимаю его иначе, — уклончиво ответил Дэниел.
— Тебе виднее, я-то встречался с ним всего несколько раз. Но, честное слово, он похож на красивую куклу. Хочется поставить его в витрину, сдувать пылинки и хвастаться перед гостями. Но жить с ним? Боже упаси… В нём нет ничего человеческого, он даже улыбается только тогда, когда это уместно.
Дэниел негромко хохотнул:
— Да, он мало склонен к выражению эмоций. Просто он… Мы не можем судить его по меркам обычных людей.
— Боже, Дэниел, о чём ты? Он пришёл к нам с другой планеты? — Дуглас закатил глаза.
— Он родился в очень необычной семье. Я мало с кем могу поговорить об этом по разным причинам. Ты, наверное, первый человек, кто может выслушать меня и понять, но я не хочу, чтобы эта информация выходила за пределы этой комнаты. Его семья, вернее, его отец был очень своеобразным человеком. Думаю, он страдал каким-то психическим расстройством. Он сам не испытывал эмоций и не выносил их проявлений в других людях.
— Дэниел, ты не думал, что Джейсон тоже?..
— Нет, скорее, наоборот. И тем тяжелее ему было. Если подумать, меня тоже с детства приучали к сдержанности в проявлении чувств, но никто не пытался внушить, что я не должен чувствовать. Это не принимало патологических форм. И я не был изолирован от общества в такой степени, как это происходило с Джейсоном. Ему не повезло дважды — он оказался очень одарённым ребёнком.
— По-моему, это наоборот — везение.
— Это всегда тяжело для ребенка и в сто раз хуже, если у тебя безумный папаша. Его образованием занимался отец. Джейсон не ходил в детские центры, не играл с другими детьми, не посещал школу. В плане взаимодействия с другими людьми он до сих пор учится тому, что мы освоили в подростковом возрасте.
— Послушай, Дэниел, тебе не кажется, что это слишком? Мало того, что ты связался с двадцатилетним мальчишкой, так он ещё и то ли ненормальный, то ли умственно отсталый.
— Признаю, у него есть свои особенности, но он определенно не умственно отсталый. Он сдал выпускной школьный экзамен в одиннадцать лет. В восемнадцать ему предложили работать на американское правительство. В двадцать, когда я с ним познакомился, он строил матмодели, которые могут построить лишь очень немногие из моих аналитиков с многолетним опытом.
— Вся эта история про несчастного гениального мальчика… Тобой движет жалость. Но он… Он же ничего не может тебе дать… В эмоциональном, человеческом плане: когда ты приходишь домой после тяжелого дня и можешь рассказать кому-то о том, что тебя беспокоит, а он сочувствует, находит особенные слова именно для тебя.
