Боль и сладость твоих рук (СИ) - Люче Лина (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
Ужинали они в гостиной, на низких диванах, и ее с самого начала не покидала мысль, что это место подходит не только для еды, а еще и для игр. И это, возможно, послужило дополнительным фактором для напряжения — ей казалось, она вот-вот подвергнется какой-то атаке.
Подобрав под себя босые ноги, Ира сидела с выпрямленной спиной и мрачнела с каждой минутой.
— Это смешно, — чопорно отрезала она, скривив уголок рта. — То, что вы не встречали удачной модели однополых отношений, вовсе не означает…
— Сама только что сказала, что самые длинные отношения с девушкой у тебя длились три месяца. И ограничивались сексом, — перебил он с насмешливой улыбкой, которая страшно бесила.
Ирина отодвинула тарелку и выпрямилась еще больше, хотя дальше было уже некуда:
— Это совершенно не означает, что такое в принципе не возможно, — холодно отчеканила она.
— Разве не означает? — насмешливо переспросил Тимофей, и в его темных широко поставленных глазах появилось нечто такое, что заставило ее почувствовать себя дурочкой. Но от этого Ирина только разозлилась еще больше и сложила руки на груди.
— Нет, не означает, — отрезала она таким резким тоном, что самой стало противно.
Брови Тимофея слегка приподнялись, взгляд стал абсолютно непроницаемым. Он встал. Ира застыла и отвела глаза.
Прекрасно. Просто прекрасно. Вечер, кажется, удался, и все потому, что кто-то напрочь забыл роль сабы, хотя только что хвастался, что досконально знает правила игры и лучшего эксперта по БДСМ в Москве вообще не найти.
Интересно, какими словами он теперь даст понять, что она не справилась, и ей уже пора идти? Пусть секс не удастся, но унизить ее напоследок он все еще мог.
— Кофе будешь? — внезапно спросил Тимофей, выдержав мучительно длинную паузу. Его голос остался невыносимо спокойным.
— Эммм… да, буду, — ответила она упавшим голосом. Наверное, стоило самой встать и попрощаться, но почему-то у нее уже не хватало на это сил. Если он предпочитал расстаться вежливо после примирительной чашки кофе — она поддержит эту идею.
В глубине души Ира терпеть не могла конфликты. Едва поспорив с кем-то, она мучилась от ощущения, схожего с тошнотой — не то, чтобы больно, но мучительно неприятно. Не заснешь, пока это не пройдет и все время чувствуешь себя виноватой — не стоило гневаться, не стоило. Хорошие люди, а тем более приличные женщины не дают волю злым чувствам.
Тимофей обошел диван, на котором она сидела, и удалился в сторону кухни. Минуту спустя оттуда послышались звуки работы кофейного аппарата, открывания и закрывания дверцы холодильника. Глубоко вздохнув, Ирина пошла за ним, чувствуя себя не в своей тарелке. Он прислал за ней шикарный автомобиль, угостил прекрасным ужином и заслуживал немного терпения. Заслуживал, в конце концов, чтобы она была тем, кем назвалась — сабмиссивом. Вместо этого она устроила кошачью вечеринку двух доминантов и все испортила.
Еще немного подумав об этом, она преисполнилась такого чувства вины, что в кухню зашла уже совсем другим человеком — полуженщиной-полуребенком, осторожно ступая и беззащитно поморщившись от яркого света, бьющего в глаза после полумрака гостиной.
— Можно я тебе помогу? — тихо спросила она.
— Вам, — поправил он все с тем же непроницаемым выражением лица и посмотрел изучающе снизу вверх. Ей показалось, что в его глазах промелькнуло одобрение — он заметил перемену ее настроения и слегка прищурился, внимательно наблюдая, словно ждал: не разочарует ли она его снова?
— Вам, — послушно повторила Ирина и слегка приоткрыла рот, заметив, что в его лице что-то тоже сильно изменилось.
На несколько мучительных секунд в кухне воцарилась такая тишина, что она слышала шум крови в собственных ушах — ее сердце ускорило ритм. Выгонит или простит? Отвергнет или все же даст второй шанс? Поймет ли, что она беззвучно просит прощения?
Грубоватое лицо Тимофея, выглядевшее по умолчанию хмуро, сейчас было абсолютно непроницаемо, пока он думал… или уже принял решение и намеренно мучил ее ожиданием?
— Поиграем? — еле слышно спросил он после долгой паузы, прожигая ее насквозь взглядом, которым мог смотреть только опытный артист или мастер БДСМ, хорошо вошедший в роль.
— Да, — выдохнула она, чувствуя, как слабеют колени от смеси противоречивых эмоций — облегчения, радости и зарождающейся паники. Ощущать, что ее не отвергли, несмотря на ужасное поведение, было приятно. Она привлекательна. Но что теперь? Что ей делать? На секунду Ира ощутила полную растерянность. Она целую вечность вот так не играла с совершенно незнакомым, непредсказуемым доминантом. Что, если она снова сядет в лужу?
— Да, мастер, — поправил он снова, вынимая из кофемашины полную чашку с капучино и делая глоток. Его глаза неотрывно следили за ней.
— Да, мастер.
Едва повторив за ним это слово, Ира поняла, что это правда. То, как он за несколько минут поменялся, говорило ей о многом — ведь она действительно была неплохим доминантом и могла заметить мастерство там, где оно было.
— Неси клубнику в гостиную, — приказал он и поставил вторую чашку в кофемашину.
Ира оглянулась, заметила на столе огромное блюдо с клубникой, осторожно подхватила его двумя руками и послушно понесла в гостиную, стараясь двигаться грациозно и плавно, соблазнительно поводя бедрами — зная, что он смотрит вслед. Ее губы растянула легкая улыбка: каким-то чудом вечер был еще не испорчен. И предвкушение пока побеждало страх.
— Табу? — коротко спросил он, вернувшись за ней с двумя чашками кофе.
По телу прошла дрожь возбуждения. Черт. Ее тело желало его — гораздо больше, чем следовало бы. Если бы только тело могло принимать рациональные решения… Ирина сделала глоток и послушно перечислила свои ограничения: сильная боль, полное обездвиживание, угрозы, удушье.
— Угрозы? — переспросил он, и уголки его губ приподнялись вместе с одной бровью, — То есть ты предпочитаешь, чтобы тебя наказывали сразу, без предупреждений?
— Не совсем, — улыбнулась она и тихо пояснила, — речь об угрозах сделать то, что в табу. Некоторые домы так говорят, считая, что это должно возбуждать.
Тимофей на долю секунды закатил глаза:
— Не волнуйся, я не идиот. Стоп слово: красный. Если надо поговорить — желтый. Пару секунд вздохнуть — назови меня полным именем.
— Хорошо. Можно я переоденусь?
— Зачем?
На этот раз Ира впала в замешательство и бросила на него испытывающий взгляд, но лицо Тимофея было непроницаемым.
— Ну… у меня с собой есть платья поинтереснее, — смущенно пояснила она.
— Лучше сними верх. И садись сюда, — сказал он, бросая подушку на пол под ноги.
Слегка подрагивающими от смущения руками Ира принялась расстегивать пуговицы на блузке, каждую секунду ощущая прожигающий взгляд. Ей все еще было не по себе — казалось, он злится на нее за задиристость за ужином. Она и сама остро переживала свою неправоту и неуклюжесть в беседе. После такого проявления неуважения, после того, как незнакомая саба сходу нарушила их предварительные договоренности… Почему он только до сих пор не выставил ее вон?
Оставшись в одном кружевном лифчике, Ира опасливо устроилась на подушке у его ног, настороженно прислушиваясь к ощущениям в теле. Он теперь был совсем рядом — очень большой и теплый. Тимофей провел рукой по ее волосам, убрал назад одну прядь, погладил костяшками пальцев щеку. Ира приоткрыла рот, слегка повернув голову к нему — возможно, она совсем не была сабой во время беседы, но теперь уже знала, что делать. Просто реагировать. На каждое его прикосновение, на каждое движение и ласку.
Сабы по определению действуют меньше, а иногда и вовсе подолгу лежат без движения, связанные. Но они должны реагировать. Вот чем питаются домы — стонами, взглядами, вздохами, учащенным дыханием… умоляющими писками, вскриками, страхом. Она задержала вдох, когда он провел по ее груди сверху, а затем слегка дернулась, когда нетерпеливая рука разомкнула застежку и дернула лифчик вниз, полностью обнажая ее округлую, слегка тяжеловатую грудь.
