По воле тирана (СИ) - Бишоп Марина (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Листы упали на колени Коутрин. Отшельник? Жертвоприношение? Спаситель? Они не говорили об этом. Такого не было. Королева все выдумала.
"Зачем?" - встрял внутренний голос из глубин сомнения.
Коутрин смахнула листы на одеяло и метнулась на балкон - ей не хватало воздуха. Она оперлась на балюстраду из вытесанных из белого камня птиц и сделала несколько глубоких вдохов, приметив двух зависших неподалеку соколов - преданную охрану дворца. Их темные силуэты были похожи на сдвоенный головной убор Кутаро.
Ее Бог, Творец, Правитель, Господин. Почему он не сказал ей всей правды? Почему разрешил услышать только половину, доверив самую важную часть клочку пергамента? Коутрин прикусила нижнюю губу, мучая ее зубами, пока не выдавила каплю крови. Она твердо решила поговорить с королевой. Она должна помнить, что выводила рука, даже находясь в трансе. Но для Коутрин эта мантра не стала успокоением, откуда она вообще знала, о чем именно шел разговор в контакте. "Нет, она не выдумала", - произнесла шалфейя, постукивая пальцем по саднящей ранке на губе.
Она позволила яростному стону, полному непонимания, взорваться в темени. Чтобы не привлекать внимание стражей, ей пришлось вернуться в покои, проклиная духоту.
Раскрыв шкатулку, она сняла с пальцев несколько колец и браслет, уложив на бархатные подушечки. Она залюбовалась подарком отца в который раз. Выполненная лучшими мастерами своего дела, рабами-каменщиками, шкатулка, наверное, обошлась королю в непростительное количество драгоценных камней. Коутрин захлопнула крышку и провела пальцами по гравировке вокруг гладкой овальной выемке на крышке.
Она выпила воды, прежде чем спрятать листы и задремать под проблески рассвета.
В этот же день Коутрин не удалось осуществить задуманное. Королева сопровождала короля в одном из многочисленных выездных приемов. Толпа в воздухе и на мостах перед дворцом росла с каждой минутой, делая доступ к воротам невозможным, если шалфейя решится на прогулку. Рабы помогли Коутрин с ее утренним туалетом, замазывая белой мазью темные круги под глазами. Она точно не помнила, посчастливилось ли ей заснуть или она блуждала где-то между.
В зале за завтраком шептались только вторая жена короля и ее сын. При появлении Коутрин соколица поднялась с своего места и отделалась коротким книксеном перед дочерью короля. Шалфейя ответила на приветствие, в свою очередь изящно присев в почтительном реверансе, адресовав его наследнику. После необходимых любезностей она прошла к своему месту. Перед ней опустилась тарелка, двое рабов подали жареный хлеб, текучее масло, мед и кубок с вишневой настойкой.
Коутрин молча расправила салфетку и уместила на коленях. Она чувствовала на себе взгляды обоих соколов, но уже давно перестала чувствовать дискомфорт, находясь рядом с ними. Тесла - вторая жена сюзерена - заканчивала свою утреннюю трапезу, допивая настойку. Соколица теперь сверлила ее суженными зрачками, каким-то образом одновременно бросая взгляд на своего сына.
- Фалькор, - нежно пропела Тесла, останавливая молодого сокола, - негоже подниматься из-за стола раньше принцессы.
Коутрин не оторвалась от увлекательного занятия поглощения пищи, смотря в дальний угол, где, как статуя, замер раб с кувшином. Фалькор скривился, но вернулся на место, пальцы нетерпеливо забарабанили по столу.
- Прекрасная погода сегодня, вы не находите, ваше высочество?
"Когда же вы замолчите", - оскалилась Коутрин внутри себя.
- Пекло, ненавижу это время года! - не стесняясь, ознакомил молодой сокол присутствующих со своим мнением.
- Ваше высочество, - оправила его мать и подняла указательный палец в воздух, давая понять рабам принести опахало.
- Вы в чем-то правы ваше высочество, - обращаясь к сыну, - но день можно было бы назвать прекрасным, если бы не неимоверная духота.
При этих словах Тесла развернула ручной веер и размеренно замахала перед лицом, помогая при этом второй рукой разгонять горячий воздух. По обильному румянцу на ее лице было очевидно, что она с трудом переносила духоту.
Коутрин нагло молчала. Она выносила другую семью, точнее, вторую супругу своего отца с большим трудом.
- Сегодня вас ожидает духовник, ваше высочество, вы не забыли выучить молитвы? - не унималась Тесла. - Ваше высочество!
Шалфейя пожалела, что волосы были убраны назад, и ничто не мешает второй жене короля читать ее недвусмысленное выражение лица относительно монолога. - Ваше высочество!
"Почему, интересно, Фалькор не отвечает ей", - подумала Коутрин, взглянув на нее исподлобья.
- Принцесса, наш король очень обеспокоен вашими результатами по Эллии. Вы меня слышите?
Коутрин продолжала свой завтрак, намазывая густой золотистый мед на хлеб и щедро поливая сверху немного загустевшим маслом. Несколько капель плюхнулись на стол рядом с тарелкой на тончайшую паутинку отменного хлопка, и жирное пятно задорно разошлось по скатерти.
- Простите, я задумалась.
Коутрин дожевала и запила ставший вязким сладкий кусок.
- Я думала, духовник нужен для беседы, а молиться необходимо Богу, - без эмоций ответила Коутрин, промокнув салфеткой губы.
-Разумеется, ваше высочество, но сегодняшняя встреча будет более поучительная, нежели познавательная.
- Прошу извинить меня.
Коутрин дождалась, пока раб отодвинет стул назад. Она присела в прощальном реверансе. Каблуки застучали по скользким каменным плитам, пока она не ступила на ковровую дорожку ведущую прочь из зала.
- Подожди, - окрикнул ее Фалькор, тяжелый стул упал на пол, молодой сокол, наплевав на манеры, поравнялся с принцессой. Он взял ее за руку, и они вдвоем выбежали из зала.
- Фалькор! Ваше высочество! - закричала им вослед соколица, найдя ниже своего достоинства преследовать заговорщиков, или просто не успела приказать рабам закрыть перед ними двери.
Коутрин запыхалась первая и помогла себе крыльями, поднявшись над полом, не выпуская руку Фалькора.
- Она бывает невыносима, - пожаловался сокол. Озабоченное выражение обеспокоило Коутрин, и она опустилась на пол, смахнув невидимые пылинки с его бордовой мантии.
- Не говори так. Она дала тебе жизнь...
- Ей повезло, - отрезал Фалькор. - Полетели отсюда, я покажу тебе кое-что.
- Это далеко?
- Нет.
Сокол был младше сестры на 5 оборотов солнца вокруг их земель, но отличительной чертой его расы был высокий рост, коим он обладал, еще не достигнув и десяти, и, конечно, прямая осанка, которой завидовала шалфейя. Ей приходилось вырабатывать ее высокими шейными воротниками.
Когда он потянул Коутрин за собой, она не стала упрямиться, зная характер Фалькора. Он любил влезать в чужие дела, а постоянные ночные побеги злили его мать до головных болей. Король любил своего отпрыска не меньше старшей дочери и никоим образом не препятствовал их совместным вылазкам, не важно, что заведомо опасные. Он был уверен, что Фалькор сумеет постоять за себя и за сестру. Таким образом, обе жены не находили себе места, когда обнаруживалось, что оба высочества просочились через охрану и избавились от телохранителей, сопровождающих их за пределы дворца.
- Ты мне руку оторвешь, не тяни так, - шутя возмутилась Коутрин, игриво стукнув его по плечу.
Они вышли на террасу, и сокол расправил крылья, взяв обе руки сестры, смотря друг на друга, они устремились вверх. Фалькор обожал рассматривать Коутрин, восхищаясь ее изяществом и грацией. Обожал ее за ладный нрав и непредсказуемость в их игривых перепалках, она так же принимала участие во всех его приключениях. Один раз они застряли в зеркальных пещерах, вход завалило, и им долго пришлось искать путь наверх. Они вернулись во дворец днем позже. Королева задала Коутрин трепку, лишив ее присутствия на ежегодном маскараде, а Фалькор, напротив, оказался втянутым в ненавистный бал, длившийся несколько ночей. Отец обоих только ухмылялся, прислав дочери говорящую птицу для развлечения и лист пергамента, где он изложил свои мысли на счет их путешествий. Последней была строчка: "Твоя воля, мое драгоценное дитя, мой наказ", - любое желание принцессы будет исполнено приказом ее отца. Она поцеловала листок и аккуратно уложила в небольшую шкатулку, выполненную из мягкого золота, - еще один щедрый подарок короля.
