Обещание страсти - Стил Даниэла (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
— Даже двенадцать? Ты уверена? Он снова поддразнивал ее, и ей это нравилось. С ним легко.
— Ну и язва ты, Алехандро. Но такая славная язва.
В Сан-Франциско был час ночи, а для них — четыре часа утра, но совсем не хотелось спать.
— Пойдем где-нибудь выпьем, Алехандро!
— Нет, я бы лучше покатался.
— В моем распоряжении общество трезвенников. Как приятно!
Она поджала губы, а он засмеялся.
— Пусть так. Давай закинем вещи в отель и поедем на залив.
Алехандро сидел за рулем машины, которую они взяли напрокат в аэропорту.
— К вашим услугам, мадам! Это то, к чему ты привыкла, правда?
— И да и нет. Единственное, к чему я совершенно точно не привыкла, так это к таким замечательным друзьям, как ты. Ты удивительный, — сказала она очень мягко. — Никто никогда не сделал для меня так много, как ты. Даже Эдвард. Он заботился обо мне, но нам никогда не было легко друг с другом. Я люблю его, но совсем по-другому. Он всегда ждал от меня слишком многого.
— Чего, например?
— О… стать такой, какой мне было предназначено, и даже более того, я думаю.
— Ты и стала.
— Не совсем. Кажется, компьютер намешал всего во мне, немного напутав: некоторые части не подходят, не соответствуют мне.
— Ты не права. У тебя на месте главное: голова, душа, сердце.
— Нет, любовь моя. Ты не прав. Главное — это на какие званые вечера ты ходишь, какую одежду носишь, к каким благотворительным обществам принадлежишь.
— Ты заблуждаешься.
— Больше нет. Раньше заблуждалась.
Она вдруг посерьезнела, но ненадолго. Они приехали в «Ритц». Их встретила Эрнестина, в зеленом клетчатом банном халате, с явным неодобрением отнесясь к тому, что Кизия на этот раз в обществе Алехандро, а не Люка. Она успокоилась, когда узнала, что им предназначены отдельные номера в противоположных концах коридора. Она снова отправилась спать, а они вышли к машине.
— На залив!
Алехандро был возбужден не меньше, чем она.
— Благодарю, Дживис!
— Слушаюсь, мадам!
Они пустили машину по холмам и чувствовали себя в каботажном суденышке, которое швыряло на волнах.
— Остановимся перекусить?
Она улыбнулась в ответ и кивнула.
— Ну вот, кого что привлекает. Меня — залив, тебя — еда. Добро пожаловать домой!
— Ни одной пиццерии не видно.
— Может, здесь их нет? В ответ он скорчил рожу.
— Есть, но мы не держим их под контролем, как в Нью-Йорке. В один прекрасный день спятившие пиццы захватят город. — Он сделал свирепое лицо, и она засмеялась.
— Ты чудак. Боже мой, посмотри, что с машиной!
Они въехали в кафе под открытым небом, где обслуживали прямо в машинах. Перед ними стоял гоночный автомобиль с сильно задранной задней частью кузова.
— Они не разобьют себе физиономии?
— Нет, конечно. Какая красивая! — восхищенно произнес он и широко улыбнулся. — Скажи-ка, ты что, никогда не видела таких машин? Ни разу в жизни?
— Насколько помню, никогда. Уж я бы запомнила! Может, в кино. Ну и ужас!
— Ужас? Красавица! Протри глаза! Она засмеялась и покачала головой.
— Только не говори, что у тебя была такая. Не пугай меня!
— Была. Моя первая машина. Потом у меня изменился вкус и я приобрел подержанный «фольксваген». В жизни все складывается по-разному.
— Это звучит трагически.
— Так и есть. У тебя была машина, когда ты была подростком?
Она отрицательно покачала головой. Он недоверчиво посмотрел на нее.
— Нет? Бог мой, да у каждого, достигшего шестнадцати лет, есть в Калифорнии машина. Ты, наверно, сочиняешь. Бьюсь об заклад, что у тебя был «роллс-ройс». Сознайся!
— Нет, — она замотала головой. Они подъехали к окошку, чтобы заказать себе «такое».
— Я хочу, чтобы вы знали, мистер Видал, у меня не было никаких «роллс-ройсов»! Я одалживала старый, рассыпающийся «фиат», когда останавливалась в Париже, и это все. У меня никогда в жизни не было машины.
— Какой позор! Но в твоей семье была, правда?
Она кивнула.
— Ага! И это был…
— О, обыкновенная машина. Четыре колеса, четыре двери, руль. Все, что обычно бывает.
— Ты хочешь сказать, что это был «роллс-ройс»?
— Нет.
Она улыбнулась ему и протянула «такое», который только что подали.
— «Бентли». А вот у моей тети был «роллс-ройс», если тебе от этого легче.
— Значительно. Давай сюда «такое». Может быть, ты прибыла сюда за три тысячи миль, чтобы увидеть своего старика, а я — чтобы поесть «такое». Какой-то «бентли». Боже!
Он с удовольствием откусил кусочек. Кизия откинулась на своем сиденье и задумалась. С ним было очень удобно — не надо ничего изображать. Она могла оставаться сама собой.
— Ты знаешь, что смешно, Алехандро?
— Да. Ты, — сказал он.
— Нет, я серьезно.
— Да что с тобой?
— Ради бога, возьми еще «такое» и успокойся.
— Не могу, меня уже распирает от газов.
— Алехандро!
— Правда. А что, с тобой такого не бывает? Или ты избавляешься?
Засмеявшись, она покраснела.
— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос на том основании, что…
— Уверен, что ты делаешь это во сне. Громко.
— Алехандро, ты невыносим. Ну что ты болтаешь?
Он не переставая поддразнивал Кизию, когда пребывал в хорошем расположении духа, но ей это нравилось. Он был таким тихим в самолете, а сейчас снова стал веселым.
— Что я собиралась сказать вам, мистер Видал, перед тем как вы повели себя таким оскорбительным образом…
— Оскорбительным? Выдумки!
Он уже переключился на пиво и сделал глоток.
— Я собиралась тебе сказать, что… — понизив голос, начала она, — так случилось, что ты стал мне необходим. Странно, да? Мне кажется, без тебя я бы потерялась. Так хорошо, когда ты рядом.
Он отрешенно молчал.
— Да, я чувствую то же самое, — сказал он наконец, — мне не по себе, когда я не вижу тебя несколько дней. Мне надо знать, что у тебя все хорошо.
. — Так приятно чувствовать твою заботу. А когда ты не звонишь, я боюсь, что тебя могли убить в метро.
— Ты знаешь, за что я люблю тебя больше всего?
— За что?
— За твой неиссякаемый оптимизм. Твою веру в людей… «Убить в метро»… Скажешь тоже! Почему со мной может, такое случиться?
— С другими случается. Почему же с тобой не может?
— Здорово! Ты знаешь, что я думаю, Кизия?
— Что?
— Что ты в постели…
— Опять за старое? Алехандро, ты просто паршивец и грубиян. А сейчас отвези меня на залив. И учти, я этого никогда не делаю…
— Делаешь!
— Не делаю!
— Делаешь!
— Спроси Люка!
— И спрошу!
— Ты не посмеешь!
— Ага! Он тогда скажет мне правду, да? Ты делаешь!
— Нет, иди к черту!
Дебаты, перемежаемые раскатами смеха, продолжались все время, пока они выезжали из кафе. Оставшийся путь до залива они веселились и поддразнивали друг друга — и вдруг затихли. Залив лежал перед ними будто отрез темно-синего бархата, на который набросили вуаль, и она повисла на макушках моста, не закрывая вида на залив. Вдали прозвучал сигнальный рожок, по берегам залива сверкали огоньки.
— Леди, когда-нибудь я переселюсь сюда.
— Нет, не сможешь. Ты слишком любишь свою работу в гарлемском центре.
— Это ты так думаешь. Меньше всего мне хочется заниматься этим изо дня в день. Здесь не такая сумасшедшая жизнь. Как знать, может, мои попытки получить здесь работу увенчаются успехом.
— И что тогда?
— Посмотрим.
Она грустно кивнула, обеспокоенная тем, что он может уехать из Нью-Йорка. Да нет, это просто разговоры, чтобы выпустить пар. Она решила не обращать на это внимания. Так лучше.
— Когда я вижу такую красоту, мне хочется остановить время, чтобы этот момент длился вечно.
— Чудачка. Разве мы все не хотим того же? Ты когда-нибудь бывала здесь на рассвете?
Она покачала головой.
— В это время еще красивее. Город подобен женщине, которая постоянно меняется: то она невзрачная, с мешками под глазами, то превращается в такую красавицу, что ты снова влюбляешься в нее.
