Грехи юности - Стоун Джин (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
— Ты сказал, если мы поженимся, никаких неприятных сюрпризов нас не поджидает. Ну так вот… — Она отвернулась, не было сил смотреть ему в глаза. — Ты ошибаешься.
Слава Богу, сказала.
— Пи Джей…
Она лишь отмахнулась.
— Нет, поверь мне, лучше будет, если все останется по-прежнему.
«Времени у нас, быть может, осталось не так много», — подумала она, но ничего не сказала.
Отпустив ее руку, он повернулся спиной.
— Извини, но я так не считаю.
— А может, ты не все про меня знаешь?
— Чего же я о тебе не знаю? — Повернувшись к Пи Джей, он перебросил ноги через подлокотник шезлонга. — Мы уже пять лет работаем вместе, три — спим вместе. Какие у тебя могут быть от меня тайны? Ведь не проститутка же ты на самом деле! — Он взмахнул руками и взял тоном выше. — И вряд ли прячешь где-то в тайнике мужа.
Пи Джей не смогла сдержать улыбки.
— Это верно.
— Тогда в чем заключается твой большой секрет? Я даже видел твою мать. Она… — После легкой заминки он договорил:
— Она производит впечатление несколько суровой женщины, однако я сомневаюсь, что ее дочь какая-нибудь закоренелая убийца.
— Боб, я не шучу.
— Я тоже. Я хочу жениться на тебе.
Пи Джей закрыла глаза, ночной ветерок приятно холодил лицо.
— Если бы я вышла замуж, поверь мне, то только за тебя, — тихонько проговорила она, понимая, что это правда, хотя и понятия не имея почему.
Действительно, чем Боб лучше других мужчин? Тем, что старше? Может быть. Однако Пи Джей чувствовала, что дело не в этом. Самое главное — это то, что рядом с ним она ощущает себя спокойно и уверенно. Она всегда любила работать. Еще в самом начале карьеры решила стать в своей области по-настоящему высококлассным специалистом. Она всегда знала, что Бобу в общем-то все равно, достигнет она каких-либо высот, нет ли, он будет любить ее в любом случае, будь она даже не высококвалифицированным дизайнером, а простой домохозяйкой. Так она считала вплоть до сегодняшнего дня, однако сейчас не была в этом уверена.
Она никогда не рассказывала ему, что у нее есть сын.
Впрочем, этой своей тайной она не делилась ни с одним мужчиной. И только теперь Пи Джей поняла, что, держа свою тайну при себе, она, наоборот, так и не смогла отделаться от гнетущих воспоминаний.
Открыв глаза, она взглянула на Боба. Расскажи она ему о сыне, он бы все понял, однако Пи Джей беспокоило еще и другое: если у нее отнимут грудь, она никогда больше не сможет позволить ему дотрагиваться до себя, ни за что не поверит, что он по-прежнему ее хочет, никогда не допустит, чтобы он женился на ней, зная о приближающейся смерти.
— Я тебя не понимаю, — после долгого молчания произнес Боб.
Откинувшись на спинку шезлонга, она сказала:
— У меня есть сын.
— Что?!
Пи Джей выпрямилась и, закинув ногу на ногу, взглянула на Боба.
— У меня есть сын, — повторила она. — Ему скоро будет двадцать пять лет.
Боб не шелохнувшись смотрел на нее во все глаза:
— О Господи! Ты это серьезно?
— Вполне.
Он перевел взгляд на бетонные плитки пола. Ему показалось, что сверчки застрекотали еще громче.
— Может, расскажешь мне все? — спросил он.
Пи Джей пересела, подложив под себя ноги.
— Да нет… — пробормотала она, понимая, что отступать уже поздно. — О… черт! Не знаю…
Перевела взгляд на свои аккуратно накрашенные ногти, однако в тусклом свете свечи разглядывать их было бесполезно.
— Это случилось много лет назад, — начала она, — совсем в другой жизни. История банальна до тошноты. Парень знакомится с девушкой. Девушка влюбляется, через некоторое время выясняется, что у нее будет ребенок. Парень ее бросает.
— О Господи!
Пи Джей подняла голову.
— Может, перестанешь говорить это свое «О Господи»?
Она заглянула ему в глаза, пытаясь прочесть в них, о чем он думает, но не смогла — в спустившихся сумерках было невозможно разглядеть.
— Сколько тебе было лет?
— Двадцать.
Боб встал, обошел вокруг шезлонга и, сунув руки в карманы, глубоко вздохнул.
— А почему ты не сделала аборт?
— Боб, это же был 1968 год.
— Ах да!
Пи Джей тоже поднялась и подошла к нему.
— А сейчас мне предоставляется возможность встретиться с ним.
— Ты никогда его не видела?
— Ни разу, даже когда он родился.
— Неужели тебе не хотелось?
— Нет. — Пи Джей понимала, как ужасно это звучит, словно она и не женщина вовсе, а какая-то свистушка, и попыталась оправдаться:
— Мне нужно было жить своей собственной жизнью. Кроме того, они сказали, что так будет лучше.
— О Господи! — в очередной раз воскликнул Боб, поворачиваясь к ней спиной. — Кто это «они»? И зачем тебе понадобилось встречаться с ним сейчас?
Пи Джей закрыла глаза — не было сил смотреть на него, а потом рассказала ему о Ларчвуде и визите Джесс.
— Значит, ты собираешься с ним встретиться?
— Может, да, а может, нет. Все это придумала Джесс.
Ни одна из нас не будет знать, приедут ли наши дети, пока мы сами не окажемся в Ларчвуд-Холле.
— О Господи! — Боб опять подошел к шезлонгу, сел. — Пи Джей!
— Что?
— Как я понял, ты не хочешь выйти за меня замуж только потому, что у тебя есть сын? Ты поэтому всегда оставалась одна?
— Нет. А впрочем, не знаю.
Она села с ним рядом. Надо же, столько рассказала, а облегчения нет.
Боб потер руки и глубоко вздохнул.
— Хансен и Хобарт, если обо всем узнают, будут неприятно удивлены, — заметил он.
Она взглянула на Боба, даже в темноте было видно, что лицо его приобрело обычное жесткое выражение.
— Ты шутишь!
— Хотел бы.
— О Боже, Боб! Ведь на дворе девяностые годы! Неужели ты и в самом деле считаешь, что факт рождения у меня сына почти четверть века назад, когда я была не замужем, может негативным образом отразиться на моей работе?
— На работе — нет, — покачал головой Боб. — Нет, конечно. Просто я представляю реакцию Хансена и Хобарта. Ты же знаешь, как они гордятся безупречной репутацией агентства.
В его голосе появились холодные нотки, и Пи Джей охватило недоброе предчувствие.
— Ты говоришь о них или о себе? — спросила она.
Боб, почесав подбородок, тихонько заметил:
— Я ведь неотделим от агентства, Пи Джей.
Сверчки внезапно смолкли, словно с нетерпением ждали продолжения разговора.
— Ты не хочешь моей встречи с сыном, — сказала Пи Джей. — Я чувствую, что это вовсе не из-за того, что пострадает безупречная репутация агентства. Ты думал бы иначе, если бы мы с тобой работали в разных местах? А может, тебе просто неприятно, что у женщины, которой ты не далее как шесть часов назад предложил руку и сердце, темное прошлое?
— К чему этот сарказм!
— Нет, Боб, это не сарказм. Просто я реально смотрю на вещи.
— Я беспокоюсь лишь о твоей карьере.
— А как насчет моей жизни? У меня ведь, помимо работы, есть и личная жизнь. И я — живой человек, со своими мыслями и чувствами. Ты хочешь жениться на мне или на том образе, который себе придумал?
Боб встал и заходил по внутреннему дворику взад-вперед.
— Послушай, Пи Джей. Ты долго и трудно шла к тому, что имеешь сегодня. И мне неприятно, что ты собираешься наплевать на все, чего добилась в жизни, ради какой-то сиюминутной прихоти. О Господи! Вот уж никогда бы не подумал, что ты хочешь стать матерью! Да зачем тебе какие-то дети! Море забот, жуткая ответственность. — Он остановился, взглянул на нее. — Но я люблю тебя и всегда буду рядом, какое бы решение ты ни приняла.
— И ты поддержишь меня, если вдруг Хансен и Хобарт что-то узнают?
Он сунул руки в карманы.
— Приложу все усилия.
Но Пи Джей ему не поверила. Будет ли он на ее стороне, это еще вопрос. Как он говорил? «Сиюминутная прихоть… Заботы… Ответственность…» Внезапно в душу вкралось сомнение: а что, если Боб прав?
— Я хочу вернуться в город, — прошептала она. — Пожалуйста, отвези меня домой.
