Как две капли воды - Стил Даниэла (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
– Ты, разумеется, не вникала в это, Виктория, – заметил он, – но должен сказать, что война для нас – дело чрезвычайно прибыльное.
Американцы действительно наживались, продавая оружие и пушки всем воюющим государствам, способным за них заплатить.
– А по-моему, это отвратительно! – вскинулась Виктория. – Все равно что убивать невинных. Вместо того чтобы сидеть дома и притворяться, что наши руки чисты, могли бы просто участвовать в войне.
– Иисусе, да не будь такой наивной! – возразил Чарлз. – Как, ты думаешь, сколачиваются состояния? И что производится на бывшем сталелитейном заводе твоего отца?
– Меня тошнит при мысли об этом, – процедила она, глядя в окно и думая о солдатах, вынужденных проводить Рождество в окопах. Казалось кощунственным праздновать сейчас, зная, что вытворяют германцы, но никто из родных и знакомых этого не понимал.
– Слава Богу, папа его продал, – тихо добавила Виктория, жалея, что Чарлз не разделяет ее мнения. Он куда практичнее и приземленнее, чем она, думает лишь о работе и Джеффри.
Добравшись до Кротона, Виктория узнала, что отец опять заболел и на этот раз случайно подхваченная простуда обернулась пневмонией. Эдвард совсем ослабел и спустился вниз на несколько минут лишь в утро Рождества, когда настало время развернуть подарки. Он подарил дочерям одинаковые и очень дорогие бриллиантовые колье. Обе в полном восторге немедленно их надели, чтобы, как выразился Чарлз, окончательно сбить его с толку. Он заявил, что боится перепутать подарки. Но все обошлось, и жена получила от него прелестные бриллиантовые сережки, идеально сочетавшиеся с колье. Оливии, вместе с целомудренным поцелуем в щеку, он вручил теплый шарф и книгу стихов. Виктория с недоумением заметила, что на книге стояло имя Сьюзен.
– Почему он отдал книгу именно тебе? – настойчиво допытывалась она.
– Возможно, расстраивался, когда ее замечал. Кроме того, ты ненавидишь поэзию, так что не мог же он подарить книгу тебе, верно? – смущенно улыбнулась Оливия. Но она знала и любила автора книги и была тронута подарком. Очевидно, Сьюзен тоже увлекалась литературой.
Но настоящий взрыв ликования последовал, когда Оливия подала Джеффри огромный пакет с двумя современными пушками, одной старинной и целой армией оловянных солдатиков в английских, французских, австрийских и немецких мундирах. Ей пришлось заказывать их за несколько месяцев, и мальчик был вне себя от радости, но Виктория гневно уставилась на сестру.
– Как ты могла подарить ему такое? – почти закричала она, сжав кулаки. – Отвратительно! Почему бы не залить их для правдоподобия кровью? Было бы по крайней мере куда честнее!
В глазах Виктории стояли слезы. Она искренне расстроилась, и положение отнюдь не улучшилось, когда Джеффри, развернув ее подарок, тут же отложил его в сторону, посчитав, очевидно, что игра не только сложная, но и невыносимо скучная.
– Я не предполагала, что ты станешь возражать, – сокрушенно пробормотала Оливия. – Это всего лишь игрушки, Виктория. И нравятся мальчику. Он любит играть в солдатики.
– Мне совершенно безразличны его пристрастия! По всей Европе в окопах ежедневно погибают тысячи солдат! У них тоже есть родные и близкие! А вы делаете из них игрушки! Невыносимо!
Она отвернулась, и Джеффри встревоженным шепотом спросил отца, следует ли вернуть подарок тете Олли. Чарлз ободряюще качнул головой. Позже, одевшись, он вместе с Викторией отправился навестить могилу ее матери.
– Не стоило так кричать, – мягко заметил он. – Твоя сестра всего лишь хотела порадовать Джеффри. Ей непонятна сила твоих чувств.
Да и ему тоже. Говоря по правде, он совершенно не знал женщину, с которой жил в одном доме, и оба это понимали.
– Я больше не могу, – жалобно проговорила она. – Не могу быть твоей женой. Я не предназначена для такой жизни. Все это видят, кроме тебя. Даже Джефф.
Ей все еще было не по себе. Из-за подарка Оливии и этой злополучной книги стихов. Не то чтобы она ревновала к сестре – просто постоянно сознавала, что села не в свои сани, и устала от этого.
– С моей стороны было нехорошо позволить отцу втянуть меня во все это. Пусть бы отослал меня хоть на край света и забыл навсегда.
Она зарыдала, а Чарлз растерянно смотрел на жену.
– Ты снова с ним видишься? И поэтому хочешь уйти? – вырвалось у него.
Виктория растерянно подняла глаза, гадая, откуда ему стало известно, что Тоби вновь пытается войти в ее жизнь. Все было бы проще, допусти она это, но Виктория больше не желала иметь с Уиткомом ничего общего.
– Вовсе нет, – холодно обронила она. – Так вот в чем ты меня подозреваешь? Что я тебе изменяю? Жаль, что этого не произошло, все хоть какое-то развлечение.
Она немедленно раскаялась в неосторожной реплике. И пусть она во всем виновата, больше ей не вынести.
Чарлз ничего не ответил, а Виктория продолжала плакать.
– Не знаю, что сказать, – наконец пробормотал Чарлз.
Зря он упомянул о Тоби, но, когда кухарка сказала ему о розах, валявшихся в мусоре, в душе зашевелились подозрения. Кухарка, довольно склочная особа, считала, что просто грех выбрасывать такие цветы, и поспешила ему доложить, прежде чем сообщит кто-то другой. Она также предъявила ему записку с просьбой о свидании, и Чарлз был почти уверен, что жена снова встречается с Уиткомом. Но очевидно, он ошибался. Правда, это не меняло отношений Виктории с мужем.
– Хочешь, чтобы я ушла? – в отчаянии спросила наконец Виктория, и на этот раз он обнял ее за плечи.
– Конечно, нет. Мы что-нибудь придумаем. Прошло только полгода. Все говорят, что первый год брака – самый трудный. – Однако каждый день его жизни со Сьюзен был настоящей идиллией. – Я попытаюсь быть более рассудительным, а ты наберись терпения. Что ты собираешься предпринять относительно Джеффри и его маленькой армии? Боюсь, он так просто с ней не расстанется. Но если хочешь, я с ним поговорю.
– Нет. – Виктория высморкалась и полезла в карман, но обнаружила, что папиросы остались дома. – Он еще больше возненавидит меня за это. Я купила ему такую дурацкую игру! Не знаю, что ему нравится, а продавщица утверждала, что именно это и нужно мальчику его возраста. А я даже не могу понять правил!
