Любовь как закладная жизни (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна (читаем книги бесплатно txt) 📗
— Да, — нервно кивнула она. Моргнула. — Нет, в смысле, — Бусинка тяжко вздохнула, — я не самая умная. И вы сами…
Снова вздох. Да что с ней, серьезно? Но когда он уже решил поставить вопрос ребром, девчонка вдруг подскочила на месте:
— Ой, а сколько времени?! — чуть ли не взвизгнула она.
И не дожидаясь ответа, помчалась мимо него из кухни, толкнув Борова бедром.
— Ты чего, Бусинка? — он даже растерялся, глядя ей вслед.
— Спасибо, что приехали, Вячеслав Генрихович! — донеслось до него уже из ванной, куда Бусинка, похоже, помчалась умываться. — У меня же сегодня на десять дополнительное занятие по вокалу, Зоя Михайловна почему-то перенесла с пятого, позвонила уже вечером. А я забыла.
Она выскочила в коридор, с лицом, еще в каплях воды, с влажными прядками волос у лица. И вдруг так улыбнулась ему, что у Борова горло сдавило.
— Спасибо, — пробормотала Агния, продолжая улыбаться, — если бы не вы, я точно проспала бы. Ой, чайник, выключите, я не успею ничего уже, потом кофе выпью, около консерватории куплю, — добавила она, теперь с обеспокоенным выражением лица.
И скрылась в своей комнате.
Вячеслав, немного растерявшийся и совсем утративший контроль над ситуацией, глянул на часы — те показывали пять минут десятого. Он выключил чайник, который уже закипел, и вышел в коридор.
— Слышь, Бусина, тебе в консерваторию… — Вячеслав замолчал, так и не закончив вопрос, и понял, что пока вообще ни слова не сможет из себя выдавить.
Она переодевалась, на ходу вытягивая что-то из шкафа и одновременно стягивая верх пижамы через голову. И, похоже, его не услышала.
Мать его так!
Не то, чтоб она не закрыла двери. Закрыла. Прикрыла, точнее. Ну, оно и понятно, девчонка жила одна, ясно, что не привыкла закрываться на защелку, которая имелась на двери ее комнаты. И в суматохе, вероятно, не заметила, что дверь закрыта не до конца. Только ему от этого не стало легче.
Бл…! Домысливать, это все-таки одно, а вот так стоять и смотреть на нее…
На эту кожу, такую же белую, как и на лице, или еще белее даже. На саму грудь, и по виду, такую нежную, изящную, что ли. Но в тоже время очень даже округлую и полную, со светло-коричневыми вершинками острых сосков, на которые он до этого любовался только через кружева. У Вячеслава руки сами сжались так, что суставы хрустнули, настолько сильно захотелось дотронуться, провести пальцами, обхватить. И кончики этих самых пальцев начали зудеть от того, что он сам себе не давал двинуться с места.
Во рту стало так сухо, что Боров сглотнуть не мог.
Зато глазам ничто не мешало продолжать смотреть и «ощупывать» все, что только было доступно. Линия талии и живот, не впалый и не полный, а такой, такой… плавный, гладкий. Он будто ощущал бархатистость и мягкость ее кожи на ощупь. И темная впадинка пупка. А ниже — резинка пижамных штанов, уже немного спущенная и под ней видна белая линия простых, хлопковых …
Черт его знает, где Вячеслав взял силы отвернуться и отступить в сторону до того, как она таки сдернула с головы свою кофту и встряхнула головой, убирая волосы с лица.
Твою мать!
Прошло не больше минуты, а казалось, что время растянулось на час. И в голове у него зашумело так, как после бутылки водки, тогда, пару месяцев назад, когда она в кабинете села перед ним на колени.
Боров с силой провел ладонью по лицу, ощущая, что ему стало чересчур жарко, и резко выдохнул. Пульс барабанил в ушах, а пах скрутило до того, что стало больно от молниеносной реакции на эту картину.
— Вы меня звали, Вячеслав Генрихович?
Обеспокоенный голос Агнии, долетевший из комнаты, хоть немного заставил его очухаться.
Боруцкий откашлялся:
— Говорю, тебе в консерваторию? — а все равно сипел, блин.
Боров ругнулся в уме, и как-то так, бочком, бочком двинулся к кухне. Целоваться на крыше под фейерверки — это одно, а если она сейчас увидит, что он стоит и разглядывает ее?
— Да, а что? — вроде не почуяв подвоха, откликнулась малышка из комнаты.
— Тогда завтракай, я тебя подброшу, тут десять минут на машине, — наконец выдал он то, зачем и поперся в этот коридор пару минут назад, — еще успеешь.
Глава 20
— И долго ты там будешь? — он заглушил двигатель и глянул в сторону Бусинки, всю дорогу молча просидевшей на пассажирском сидении.
Девчонка вскинулась и как-то растерянно посмотрела на него, перевела глаза на консерваторию. Снова себе на колени уставилась.
— Я не знаю точно, обычно занятие час-час двадцать длится, если нас не прерывают. Ну, до двух часов. А что?
Он проследил за тем, как Агния мнет в руках свои перчатки.
— Да так, — Вячеслав передернул плечами.
Он планировал провести с ней куда больше времени этим утром, чем этот час, полный суматохи, непонимания и какого-то вымученного приема пищи, когда оба так ничего и не съели. ОН понятия не имел, почему у Бусинки аппетита нет, может из-за той же хандры, а может все еще нехорошо себя чувствует. Но ему, и так не привыкшему есть утром, кусок просто в горло не лез. Только курить хотелось.
— Ну, я наверное, пойду, — она не двинулась с места, только засунула свои перчатки в карман куртки. — Уже без пяти десять, все-таки…
Ему даже улыбнуться захотелось, глядя на малышку. Вот и видно, что не хочется ей уходить, и так мнется, и эдак. И с таким обреченным видом смотрит на консерваторию эту.
— А меня с тобой туда пустят? — поинтересовался Вячеслав, достав ключ из замка зажигания. Не то, чтоб он мог представить, как его кто-то попробует остановить.
Агния резко обернулась и уставилась на него, широко раскрыв глаза. С радостью, точно. Так, как всегда на него смотрела.
Моргнула. И вдруг снова потупилась, а щеки стали пунцовые.
Что-то его стала напрягать эта странная реакция.
— А вы хотите пойти? — тихо уточнила Бусинка.
— Ну, концерт я твой профукал, и потом, так ты мне и не спела. Хочу послушать, — Боруцкий усмехнулся и подмигнул ей.
Она робко улыбнулась.
— Это урок будет, так что и я не совсем петь буду, и Зоя Михайловна меня поправлять будет, говорить, что не правильно, там. Но если вы и правда хотите, я думаю, она не будет против, что вы посидите. Лишь бы вам скучно не стало.
Он, вообще, сомневался, что глядя на нее сможет заскучать, тем более после того, что с утра увидел.
— Не станет, не бойся.
Боруцкий вышел из машины и закрыл ту, когда и Бусинка выскочила следом. Осмотрелся, и чуть не рассмеялся, видя, как обеспокоенно она поглядывает на входную дверь. Опоздать боится.
— Бусинка, ты мне скажи, куда идти, а я покурю, и догоню тебя, — предложил он, чтоб не заставлять ее еще больше нервничать.
Она улыбнулась ему с благодарностью:
— Второй этаж, налево от центральной лестницы, двадцать седьмой кабинет.
— Беги, — махнул он, — я подойду.
Бусинка послушно поспешила внутрь здания, а Вячеслав остановился на крыльце, достав пачку сигарет из кармана.
Вот только когда, спустя пятнадцать минут, он поднялся и нашел тот самый кабинет — его малышка не пела, а с кем-то активно спорила.
— Нет, Зоя Михайловна.
Агния сжала губы, уговаривая себя не злиться. Наверняка, ее преподаватель исходила только из самых лучших побуждений, и просто беспокоилась и заботилась о ней. Но, видит Бог, именно сегодня, после почти бессонной ночи и полного бедлама в душе, ей было сложно увидеть весь позитив этой заботы. Тем более в присутствии чужого и совсем не симпатичного ей человека.
— Агния, ты должна понять, насколько это выгодное предложение, — вновь начала уговаривать ее Зоя Михайловна, — это не ресторан, заметь, а место в филармонии. Да, не солисткой, так, есть же куда расти! И если ты покажешь себя, то сможешь добиться куда большего. Тем более с поддержкой такого человека…
— Я. Не. Уйду. Из. Ресторана!
