Воспарить к небесам (ЛП) - Эшли Кристен (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
— Правила вы знаете! Мы передвигаем кровать, и вы первым делом садитесь за домашнее задание, чтобы не пришлось беспокоиться о нем все выходные!
— Но сегодня вечером я хочу посмотреть кое-что по телевизору! — откликнулась Пиппа.
Когда она закончила, я уже стояла в дверях.
— Тогда смотри это с учебниками перед собой.
— Без разницы, — пробормотала она, но сделала это добродушно.
— Пойдем, поможешь с кроватью брата.
Она кивнула, бросила телефон на покрывало, и я двинулась от ее двери к комнате Одена, взволнованная сознанием того, что моя малышка следует за мной.
*****
— Мам, у тебя нет никаких записей, — тем же вечером после ужина объявил Оден.
Он развалился на диване напротив того места, где в своем сказочном кресле развалилась я. Он поднял пульт и указал на телевизор.
— Я не так уж много смотрю телевизор, малыш, — напомнила я ему.
Он снова посмотрел на телевизор и начал нажимать кнопки.
— У тебя есть HBO. Шоутайм. Синемакс. Господи, ты взяла премиум-пакет. — Он снова посмотрел на меня. — Ты даже не хочешь записывать фильмы?
Помимо Микки и его детей я была очень занята, а когда у меня были дети, я не думала о кино.
— Хорошая мысль, — пробормотала я.
— Эй! — рявкнула Пиппа, влетая в комнату и отрываясь от того, чем она занималась в своей спальне (надеюсь, домашним заданием), ее взгляд был направлен на телевизор. — Не занимай все место на видеорегистраторе. Я получаю половину.
— Ты получишь треть, Пип. Мама собирается начать записывать фильмы.
— Без разницы, Оден. Я получаю треть, так что не расходуй все, — ответила она, бросаясь на диван и без нужды сбрасывая его ноги, чтобы освободить место для себя, когда его и так было достаточно.
— Не будь дурой, — отрезал Оден, возвращая ноги туда, где они были до того, как Пиппа их спихнула.
— То, что ты выше меня, еще не значит, что тебе достанется весь диван, Оден, — парировала она.
— Вообще-то, — вставила я, — значит. — Оба ребенка посмотрели на меня, а я — на Пиппу. — Тебе не нужно так много места, сладкая. Диван длинный. Поделись с братом, детка.
Она откинулась на спинку дивана, глядя в телевизор и бормоча:
— Ты всегда на его стороне.
— Не мне купили новое покрывало, Пиппа, — ответил Оден.
О нет.
— А ты хочешь? — спросила я сына.
— Нет, — ответил он. — Просто указываю на то, что она тоже не в убытке.
Пиппа посмотрела на меня.
— Не могла бы ты достать для меня еще одно кресло, похожее на твое?
Оно заполнит все пространство и будет выглядеть смешно.
— Нет, — мягко ответила я.
— Не могу поверить, что ты попросила маму купить тебе кресло, — сказал Оден так, словно сам не мог в это поверить.
— Это кресло потрясающее, — возразила Пиппа, заставляя тепло внутри меня проникнуть глубже, хотя, как бы безумно это ни звучало, оно являлось причиной их ссоры.
Оден снова повернулся к телевизору, щелкнул пультом и ответил:
— Но комната выглядела бы глупо, набитая всем этим барахлом. И не похоже на то, что кресла растут на деревьях.
— Я не сказала, что они там растут, — парировала Пиппа.
— Остынь уже, — парировал Оден.
— Ладно, — вмешалась я. — Мне нравится, что тебе приглянулось мое кресло, Пип. И мне нравится, что ты защищаешь мой эстетичный дизайна, Оден. Но как насчет того, чтобы сделать эту зону, — я обвела рукой пространство, которое мы занимали, — зоной, свободной от споров в течение десяти минут.
Пиппа откинулась на спинку дивана, а Оден, ухмыляясь, снова повернулся к телевизору.
— Эстетичный дизайн, — пробормотал он, явно забавляясь.
Раньше я часто смешила своего мальчика.
Именно тогда, зная это, я вкусила сладость настолько прекрасную, что осознала — я похоронила эти воспоминания, чтобы понимание моей потери не убило меня.
Пиппа подавила громкий смешок, прежде чем также пробормотать:
— Мама такая глупенькая.
Я молча втянула воздух и выдохнула.
Слово «чокнутая» я ненавидела.
С «глупой» я мирилась, так как дети часто меня так называли.
На вкус это тоже было сладко.
По этому я тоже скучала.
Десять минут покоя на самом деле продлились около двух, прежде чем Пиппа раздраженно спросила:
— Мы можем что-нибудь посмотреть, пока ты планируешь записать миллион программ на видеорегистратор?
Я смотрела на происходящее и задавалась вопросом, когда же сын намеревался посмотреть все это.
— Что ты хочешь? — спросил он.
— Что-нибудь, — ответила она.
Оден переключил канал на что-то приемлемое для Пиппы, а затем вернулся к программированию видеорегистратора.
Но он сделал это, спросив:
— Мама, тебе пойдет?
Когда сын (или дочь) произносили «мама» — это было самым красивым словом в английском языке.
— Да, малыш, — ответила я, даже не зная, что мы смотрим.
Но мне было все равно.
Они вернулись.
Мои дети вернулись.
Ко мне.
*****
— Эми, это чертовски здорово, — сказал мне в ухо по телефону Микки.
Я лежала на кушетке в своей комнате.
Дети все еще держали оборону перед телевизором, но я ушла в спальню, потому что было уже поздно.
Кроме того, пришло время написать Лору и Робин.
Но Микки я решила позвонить.
Лор и Робин ответили разными, но одинаково восторженными ответами.
Микки поведал свой устно.
— Вообще-то это дело рук Лори, — сказала я ему. — Некоторое время назад он им позвонил и поговорил с ними.
— Просто катализатор, чтобы закончить работу, которую ты начала, дорогая, — ответил Микки. — Не уменьшай своих заслуг, которые тебе причитаются.
Вот тогда-то все и случилось. Я не знала, почему это произошло.
Но это случилось.
И мой тихий всхлип был слышен.
— Черт, Эми, — прошептал Микки.
— Я скучала по ним, — прошептала я в ответ хриплым и дрожащим голосом.
— Даже не могу этого представить, не хочу, детка, но они вернулись. Радуйся.
— Да, Микки. Это слезы счастья.
— Тогда я не отправлюсь к тебе, и не буду лезть в окно, чтобы утешить.
Боже, он был хорошим человеком.
И вдруг мне захотелось, чтобы это были слезы грусти.
— Ты все еще можешь это сделать, — сказала я ему.
— А как насчет того, чтобы не начинать знакомство с твоими детьми, с того, что они вдруг поймают меня, когда я буду вламываться в твою спальню?
Я все еще немного плакала, хотя и посмеивалась.
— Вот теперь мне нравится то, что я слышу, — пробормотал он.
— Итак, дети, записывают миллион программ, думаешь, это означает, что они придут, чтобы их посмотреть? — спросила я нерешительно, вытирая слезы, потому что хотела, чтобы ответ был однозначным «да», но боялась, что он будет неопределенным.
— Я не знаю привычек твоих детей, детка, но также и не знаю ребенка, который бы записывал шоу, и не собирался его посмотреть. Я также знаю, что если они запишут миллион всего, то пространство на видеорегистраторе будет израсходовано, и им придется как-то его очистить, и подобное дерьмо не будет происходить раз в месяц.
Это было не однозначно.
Но я бы согласилась и на это.
— Надо дать им знать, что они могут прийти в любое время, — заявила я.
— Ты еще не сделала этого?
— В течение следующих двух дней надо повторить им, возможно, больше, чем один раз, что они могут прийти в любое время, — поправилась я.
Я услышала улыбку в его словах:
— Хороший план.
— Ты все еще в пожарной части?
— Да.
— Я должна отпустить тебя, — заметила я.
— Да, но только потому, что я уединился, чтобы поговорить с тобой, а парни нашли меня, и теперь подкалывают за разговор с моей девушкой.
Мне снова очень понравилось, что он назвал меня своей девушкой.
Но я держалась спокойно.
— Не очень приятно.
— Сегодня вечером они убивают время, ведя себя как мудаки.
У меня было чувство, что это адресовано парням.
