Перемены - Стил Даниэла (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Глава 30
Мел села в машину, не имея ни малейшего представления о том, куда она поедет. Ей просто хотелось уехать от дома, от своей работы, от детей и от него.
И первые пятьдесят миль она думала только о том, от чего убегает.
Но потом нервное напряжение начало ослабевать, а примерно через два часа она остановилась, чтобы заправить машину, и усмехнулась про себя. Она никогда в жизни не поступала так жестоко. Все чего-то требовали от нее, но теперь ей пора думать и о себе.
Заправив полный бак, она поехала дальше, размышляя о всех переменах в своей жизни за последние полгода и как мало пришлось менять Питеру. Он продолжал работать на том же месте, с теми же людьми, которые с уважением относились к его работе, он спал в той же постели, которая служила ему долгие годы. Его детей не увозили из их дома. У него даже оставалась та же экономка. Для него перемена заключалась только в лице, которое он целовал перед уходом на работу, и, возможно, он даже не замечал этого.
Доехав до Санта-Барбары, Мел опять начала закипать и порадовалась, что вырвалась из дома. Она сожалела только о том, что не сделала этого раньше.
Она остановилась в мотеле. Номер выглядел так, как мог бы выглядеть в любом месте земного шара, от Бейрута до Новою Орлеана: потертый ковер на полу цвета ржавчины, оранжевые виниловые стулья, ванная, выложенная белым кафелем без единого пятнышка, покрывало цвета ржавчины. Это был явно не «Бел-Эр» и даже не «Балтимор» Санта-Барбары, где она останавливалась несколько лет назад, но убожество номера ей было безразлично. Мел приняла душ, включила телевизор и посмотрела одиннадцатичасовой выпуск новостей скорее по привычке, потом выключила свет, так и не позвонив домой. «Ну их всех к черту», — подумала она про себя и впервые за долгое время почувствовала себя свободной. Она могла делать все, что хотела, быть сама собой, самостоятельно принимать решения, ни на кого не оглядываясь.
Но потом, лежа в постели, она вдруг подумала о крохотном существе, находящемся внутри ее, и поняла, что даже здесь она не одна. Ребенок приехал вместе с ней… ребенок… как будто он уже стал самостоятельной личностью… Она положила руку на слегка округлившийся живот, который был таким плоским месяц назад. Что будет, если она не прервет беременность? Ребенок станет для нее реальностью, а примерно через шесть недель она почувствует, как он шевелится… И на какое-то мгновение в глубине ее родилось нежное чувство, но она отмахнулась от него.
Сейчас ей не хотелось об этом думать. Ей не хотелось вообще ни о чем думать. Она закрыла глаза, и уснула, и спала без всяких сновидений. А когда проснулась на следующий день, солнце освещало комнату. Сначала Мел никак не могла вспомнить, где находится, а когда огляделась и поняла, то весело засмеялась. Она чувствовала себя здоровой, сильной и свободной.
Проснувшись в то утро, Питер инстинктивно потянулся к Мел, но, коснувшись рукой несмятой постели, открыл один глаз и с ноющим сердцем вспомнил, что она ушла. Он повернулся и долгое время смотрел в потолок, гадая, где она, и размышляя о причине ее ухода. «В этом только твоя вина, — ругал он себя, — ты не можешь винить ни детей, ни Поля Стивенса, ни миссис Хан». Он все делал не правильно с самого начала. Он слишком многого ждал от нее, ждал, что она изменит всю свою жизнь… ради него.
И он знал, что она сожалела о переезде в Лос-Анджелес. Питер думал о том, как ей нравилась жизнь в Нью-Йорке, и не понимал, как он даже осмелился думать, что она может от всего отказаться. От работы, о которой мечтал бы любой мужчина, от дома, который она любила, от друзей, от своей жизни, от родного города…
А Мелани, ехавшая на север, вспоминала Питера в момент их первой встречи, о тех днях, когда брала у него интервью, о тех изнурительных часах в холле больницы, когда было совершено покушение на президента… о его первом приезде в Нью-Йорк. Она стала думать не о том, что оставила в прежней жизни, а о том, что получила взамен… Первый раз, когда Мэтью забрался к ней на колени… взгляд, мелькнувший пару раз в глазах Пам… мгновения, когда Марк припал к ней и плакал. И неожиданно для самой себя она поняла, что трудно представить свою жизнь без всех них. Теперь она больше злилась на двойняшек.
Конечно, она в долгу перед ними. Но сколько еще она могла дать им? А скоро прибавится еще одна пара глаз, которая будет смотреть ей в лицо и говорить, что она недостаточно уделяет внимания ему или ей… и от нее совсем ничего не останется. От этих мыслей у нее совсем испортилось настроение, и она вздохнула с облегчением, наконец увидев Кармел. Ей хотелось только одного — устроиться в очередной отель и уснуть… отключиться… смотреть сны… убежать от действительности…
— Когда вернется мамочка? — Мэтью мрачно смотрел в тарелку, а затем перевел взгляд на сидящих за столом. Никто не произнес ни слова с тех пор, как они в тот вечер сели ужинать. Без нее не чувствовалось, что был воскресный день. Миссис Хан по воскресеньям обычно брала выходной, и Мел готовила им что-нибудь вкусненькое. Она разговаривала с ними, смеялась, слушала их рассказы, уделяя внимание каждому, и строила планы на следующую неделю, прекрасно зная, что все сложится иначе. Не получив ответа, Мэтью посмотрел на Питера.
— Почему ты заставил ее уйти?
— Она вернется, — первой заговорила Джессика с дрожью в голосе. — Она просто поехала немного отдохнуть.
— Почему она не может отдохнуть здесь? — Он с укором посмотрел на Джесс. Она единственная разговаривала с ним. Остальные, казалось, лишились дара речи. Но вот к нему обратился Марк.
— Потому что мы все слишком много ждем от нее. — Марк выразительно посмотрел на Пам, а потом обвел взглядом остальных, а после ужина Питер услышал, как он кричит на Вал:
— Ты во всем обвиняла ее… что тебе пришлось покинуть Нью-Йорк… твоих друзей… твою школу… ты даже обвинила ее в том, что случилось с нами. В этом не было ее вины, Вал.
Но белокурая красавица так горько плакала, что весь его пыл прошел. Питер медленно поднялся по лестнице к комнате Вал и застал там всех за исключением Пам, которая лежала на постели в своей комнате, уставившись в потолок. Она мечтала, чтобы Мел ушла, хотя не призналась бы в этом даже своему психоаналитику. Ей хотелось, чтобы вернулась ее мама.
Но она знала, что этого никогда не произойдет. Или придется смириться с присутствием Мел, или опять в доме будет царить пустота, такая же, как сразу после смерти матери, когда с ними осталась только миссис Хан. И внезапно Пам поняла, что она совсем не хочет возвращения прежней жизни. Она встала и направилась в комнату двойняшек и застала их всех там, даже Мэта, грустно сидящего на полу.
— Какая маленькая комната. — Она огляделась.
Ее комната была вдвое больше этой. Вал и Джесс ничего не ответили, но обернулись, увидев в дверях Питера.
— Да уж. — Но это только напомнило ему, как Мел говорила, что двойняшки никогда в жизни не жили в одной комнате. А здесь их, как сирот, затолкнули в крошечную комнату. «Может быть, все, что она говорила, правда? По крайней мере большая часть», — сказал он себе. Не все, конечно. Но достаточно, чтобы он не мог просто отмахнуться от ее слов.
— Двухместный номер? — спросил администратор мотеля в Кармеле.
— Нет. — Она устало улыбнулась. — Меня устроит одноместный.
Он с сожалением посмотрел на нее. Приезжие всегда так говорили, а потом какой-нибудь паренья двое детей влетали в номер, думая, что он их не заметил. И, вероятно, у них еще слюнявая огромная собака. Но на этот раз он ошибся. Она достала из машины небольшую дорожную сумку, вошла в номер, закрыла дверь и легла на кровать, даже не осмотревшись.
Оранжево-виниловый номер был почти таким же, как и в прошлую ночь. И, едва коснувшись подушки, Мел тут же уснула в полном изнеможении…
… — Доктор Галлам? — позвала медсестра.
— Да? — Он сидел в боксе с кипой историй болезни, радуясь, что в то утро у них было всего два шунтирования.
