Весёлый Роджер (СИ) - Вечная Ольга (лучшие книги онлайн txt) 📗
Вера вновь осматривает комнату, думая о том, что их мир создавался здесь, и когда они вместе, ничто не сможет помешать продолжить его обустраивать.
Ожидание, наконец, заканчивается, он открывает глаза. Переворачивается на спину, смотрит по сторонам, моргает, облизывает сухие губы. Вера тянется и подает бутылку воды, отвечает улыбкой на благодарный кивок.
- Дома, - делает он очевидный вывод и заметно расслабляется, ощупывая лицо, шепчет беззвучно, но она почему-то понимает смысл сказанного и что это в данный момент важно.
- Привет, - говорит ему.
Белов долго пьет, потом вытирает губы тыльной стороной ладони.
- Привет, - отвечает, слегка улыбаясь в обычной манере, дескать, рад видеть. Всегда рад ее видеть, и это тоже важно, но уже для нее. Вик дышит медленно и тяжело, будто с трудом. Смотрит в потолок, хмурится. Одна из лампочек перегорела, нужно заменить. Оставшиеся дарят мягкий, настраивающий на отдых свет, создавая в просторной комнате иллюзию приближения ночи, прохлады, тишины. Какой смысл в середине дня опускать жалюзи и тратить электричество? Как в пещере спрятались.
- Я тебя ждала.
- Долго?
- Не знаю, часами. Там толпа на кухне. Прости, пожалуйста, я всем позвонила. Вообще всем. Так испугалась и не знала, что делать. Я тебя очень люблю.
- По уши, - подмигивает. Потом меняется в лице, начинает подниматься: - Ты в порядке? Этот урод не вернулся после того, как выдал мне билет в нирвану?
Услышав привычное «по уши», она выдыхает с облегчением. Почему-то боялась, что, очнувшись, Вик не узнает ее. Вот дура. Но он задал вопрос, нужно ответить. Отрицательно качает головой:
- Ты лежи, все нормально. Я никого не видела, кроме тебя. - И мысленно добавляет: на полу, не отвечающего на крики, схватившегося за голову, шепчущего несусветную чушь. - А кто это был, как думаешь?
- Есть одна идея. Мне нужен телефон, подай, пожалуйста. И скажи, чем вы меня накачали? Симптоматика смутно-знакомая. Понимаю, что мне войну объявили, а хочется смеяться и мультики смотреть.
Он едва не помер на ее глазах от фантомной боли, сейчас лежит в кровати - наголо обритый, бледный, моргает, глаза огромные, не может до конца осознать сквозь наркотики, что происходит, а ей хочется только одного - нажаловаться.
Рассказать в подробностях, как кинулась на шею к Полине Сергеевне, едва та переступила порог два часа назад, и что случилось после:
- Верочка, что произошло? - простой вопрос матери, которой сообщили, что ребенок в беде. - Вик в порядке?
- Кажется, да. Он с врачом сейчас.
- На тебе лица нет. Ты здорова?
- Просто... я очень сильно люблю вашего сына, - нелепый ответ, но что еще сказать, когда Платон Игоревич, психотерапевт Вика, осматривает его в комнате, и пока неизвестно, чего им будет стоить этот эпизод. Приступ купировали быстро, но нужно было ждать, не придет ли вторая волна. Так иногда бывает. Платон Игоревич привез машинку для волос, и они с Верой первым делом побрили Вику голову, а затем Вера протерла его кожу подсолнечным маслом и мыльной водой, иначе было не избавиться от стойкого запаха бензина. Комнату хорошо проветрили.
- Я не могу жить без него. Если с ним что-то случится, не представляю, что со мной будет. Вы поймите меня, нас, я не хотела, чтобы так сложилось. И он не хотел.
- Знаю, дочка. Никогда в этом не сомневалась, - та, как и в прежние времена, по-матерински погладила Веру по голове, говорила ласково, с легкой теплой улыбкой. - Все будет хорошо. Артему важна твоя поддержка, он должен скоро приехать. Но расскажи толком, что с Виком? По телефону я практически ничего не поняла.
Вера отстранилась, не сразу сообразив, о чем говорит Полина Сергеевна, несколько раз моргнула, потом приоткрыла рот от удивления, понимая, как сильно они с Беловым запутались сами и запутали остальных. Заперлись в его квартире от мира, спрятались под проклятым флагом, не думая о чувствах других, ставя на первый план свои, изодранные на лоскуты, как после сильного шторма. Залечивали раны, влюблялись сильно, страстно в души и тела друг друга.
- Другого сына, Полина Сергеевна! - горячо заявила она, аж сердце заболело, так много эмоций и любви вложила в эти слова. Как эта женщина не догадалась сама? Вера у Вика дома, в его футболке, позвонила с его сотового, попросив помощи. - Я про Белова вам говорю, - и снова быстро, будто в последний раз обняла Полину Сергеевну, прежде чем та успела отойти от шока и что-нибудь сказать. Руки Кустовой опустились, тело напряглось, словно Верины объятия ей стали неприятны.
Затем прибыли Арина с Артемом. Вик оказался прав: Арина знала о местонахождении брата, но скрывала. Кустовы топтались на кухне, почти все в сборе, перепуганные, как тогда, после аварии Вика на годовщину свадьбы Полины Сергеевны и дяди Коли. К счастью, Платон Игоревич вышел практически сразу, дал знак Вере идти к Вику, остальным сказал ждать.
Врач ростом под два метра, широченный в плечах мужик лет сорока с чисто выбритым лицом и проницательными светлыми глазами занял собой весь коридор. Седой, как старик, хотя кожа на лице гладкая, да и осанка говорит о недюжинной силе. Никто не рискнул спорить, даже Артем притих и отступил к стене. Платон Игоревич, видимо, давно знал всех присутствующих, поэтому с ходу завел неторопливую беседу.
Оказавшись в комнате, Вера пододвинула кресло ближе к кровати, забралась в него с ногами. Теребила волосы, рассматривая кончики, выискивая посеченные, параллельно отвечая на сообщения Софии, которой тоже успела написать.
Живой - и ладно. Но какой же смешной без волос: череп ровный, гладкий, кожа на несколько тонов бледнее, чем на лице, слегка блестит от местами плохо стертого масла. Вик ощупывает голову, несколько раз проводит ладонью по гладкой коже.
- А я-то думаю, почему холодно.
- Пока ты лежал без сознания, мы с Платоном Игоревичем отрывались. Еще и ногти тебе накрасили.
Он, конечно, не верит, но бросает быстрый взгляд на руки-ноги, которые высовывает из-под одеяла. Вика пришлось раздеть, потому что частицы бензина, казалось, намертво въелись даже в ту одежду, на которую не попала едкая жидкость.
Белов улыбается уголками губ, оценив шутку.
- Вик, может, полицию нужно вызвать? Я так и не поняла, что случилось. Кто это сделал? Облил тебя, да?
- И без полиции очевидно, что за клоун. Проверим. Судя по голосам, вся семья в сборе?
Вера обреченно опускает голову:
- Я еще и скорую вызвала, но Платон Игоревич приехал раньше и попросил отменить бригаду. Ты как?
- Штормит. У нас самолет скоро.
- Улетел уже.
- Трындец. Вер, где телефон, мать его? - повышает голос, выбираясь из-под одеяла, встает. Затем садится, давит на виски, давая себе передохнуть. Смягчается. - Прости, родная, что срываюсь на тебе. Неадекват. Не хотел грубить. Принеси, пожалуйста, гребаный мобильный.
Она кивает, направляется на поиски телефона. Встречается в коридоре с Платоном Игоревичем, чувствующим себя здесь как дома. Вероятно, нередкий гость. Но едва она заходит, дверь позади закрывается, и Артем начинает кричать. Негромко, и сквозь зубы, как умеет только он:
- Что вы сделали? Ты сделала с ним? Я же говорил, что ему нельзя, ты хоть представляешь, как тяжело обходятся эти откаты в траханное прошлое?!
- Я? - ахает Вера. Видеть Артема страшно, еще и такого агрессивного, не зажили многочисленные засосы на шее, плечах и груди, синяки на руках. Воспоминания о медвежьей силище, скалой навалившейся на нее, рождают очередной приступ паники, но Вера чувствует себя дома, а значит - увереннее. Она не бежит, вместо этого шагает вперед и прищуривается: - А может, это ты решил добить брата? Ты ведь один из немногих знаешь о его слабостях - и решил воспользоваться? Лицом к лицу слабо встретиться? Какая же сволочь, клянусь, когда он придет в себя, не буду даже пытаться за тебя заступиться! Как ты вообще посмел явиться сюда, как ни в чем не бывало?!
