Офсайд (ЛП) - Саваж Шей (книги онлайн полные .txt) 📗

Грег оглянулся через плечо.

– Надеюсь, что очень скоро мне удастся ее сюда привести, но твоему папе не очень нравится эта идея.

Я на минуту задумался об этом. Да, я был уверен, что ему это совсем не нравилось.

– Он не разрешает ей навещать меня, не так ли?

– Она была тут поначалу, – сказал Грег, – но у нее с твоим папой произошла небольшая… стычка, скажем так. С тех пор он запретил ее пускать.

– Я хочу ее увидеть, – сказал я. – Передайте ей, ладно?

– Передам, сынок, – сказал Грег, – но нам нужно немного поговорить о происшествии, чтобы я мог сказать, что на самом деле был тут по официальному делу, а не только ради того, чтобы поблагодарить человека, который спас жизнь моей дочери, чуть не лишившись при этом своей.

– Оно того стоило, – тихо произнес я.

Его рука легла поверх моей, и он на секунду сжал ее.

– Спасибо, Томас, – сказал он, и его голос слегка дрогнул на моем имени. – Я никогда не смогу отблагодарить тебя, но спасибо тебе.

Я поднял на него взгляд и увидел, как его глаза чуть блестели в жестком свете лампы дневного света. Я кивнул ему и получил кивок в ответ.

– А теперь давай вернемся к делу, прежде чем тебе нужно будет немного отдохнуть, хорошо?

– Ладно.

– Первый вопрос, – сказал он, доставая маленький блокнот с карандашом. – Что еще, к черту, за Румпель?

Если он продолжит задавать вопросы в таком стиле, то мы буквально последуем фразе Шекспира и будем «хохотать до упаду»¹⁰⁸. Каким-то образом, от одного его присутствия здесь, я чувствовал себя лучше.

Как же он собирался доставить ко мне в палату Румпель?

Глава двадцать шестая 

В ИГРЕ

После быстрого объяснения происхождения РумпельштильцСкай и сопровождающего это болезненного смеха, Грег детально описал мне происшествие. Как я уже порядком выяснил, вся тяжесть удара от столкновения с машиной пришлась на меня, а траектория наших с Николь тел в тот момент привела к тому, что она частично оказалась под машиной, припаркованной у входа в закусочную, что позволило ей избежать серьезных травм. Ей пришлось наложить швы на правом плече от пореза обо что-то под машиной, и у нее было небольшое сотрясение, но в остальном все в порядке.

Весь разговор продлился от силы полчаса, и по его завершению я был полностью обессилен. Мысль о том, что простое лежание и разговор могли так измотать меня, была, мягко говоря, неприятной. Грег все еще говорил, когда я вырубился.

Я чувствовал нежные, теплые пальцы на щеке и виске, а затем в волосах. Инстинктивно я повернул голову на эти ощущения и, когда проснулся, встретился с ее прекрасными голубыми глазами.

– Приветик, – тихо произнесла Николь.

– Привет, – удалось мне проквакать. Николь взяла мою чашку и протянула мне. С сильно откинутой спинкой кровати, вода лишь стекла мне по подбородку, так что мы поигрались с пультом от кровати, пока мне не удалось разместиться более-менее прямо.

Устроившись поудобней, я просто смотрел на нее – разглядывая ее внешность и подмечая множество изменений. Она без сомнения похудела и выглядела уставшей. Также я заметил, что на ней была надета одна из моих тренировочных футболок, и задался вопросом, где она ее раздобыла. Неужели пошла к моему папе с просьбой позволить ее взять одну? Может она взяла ее из моего шкафчика или футбольной сумки.

– Ты хорошо смотришься в моей футболке, – сказал я с улыбкой.

Она покраснела и опустила глаза на свои руки, одна из которых держала мою.

– Ее надо постирать, – ответила она. – Я часто ее ношу.

Я подумал о ее словах и решил, что мне определенно это нравилось.

– Томас? – тихо позвала Николь.

– Да?

– Спасибо.

Я посмотрел на то место, где она прижимала мою руку к своему лицу, и увидел, как по ее щеке бежит слеза. Я попытался поднять руку, чтобы смахнуть ее, но та лишь вновь упала мне на живот. Она, казалось, все поняла и со слабой, печальной улыбкой подняла мою руку и провела по своей щеке.

– В любое время, – сказал я и действительно имел это в виду. Я бы не задумываясь сделал все это еще раз.

– Знаешь, я это знала, – сказала она.

– Знала что?

– Что ты не… по своей воле говорил того, что сказал. Я знала, что это был он.

Я отвел взгляд, сфокусировавшись на игле капельницы, проткнувшей мою кожу. Я был рад, что она знала, но одновременно и расстроен из-за этого.

– Что ты ему сказала? – спросил я.

Она издала резкий, короткий смешок.

– В который из разов?

Мой взгляд вновь вернулся к ней, и я слегка покачал головой.

– Тебе не следовало этого делать, – сказал ей.

– Что ж, иногда дерьмо само вылетает из моего рта, – ответила она, – и я его не контролирую.

Я хохотнул.

– Так что ты сказала? – вновь спросил я.

– В первый раз?

– Ну да.

– Что ж, это произошло через три дня после случившегося, – сказала она. – Я провела в госпитале первую ночь – просто под наблюдением – но возвращалась каждый день, чтобы посидеть с тобой в реанимации. Кажется, тебе тогда сделали уже… эм… три операции. В то время они продолжали держать тебя в искусственной коме, а я где-то читала, что люди в коме могут быть в состоянии слышать, если вы с ними говорите. Так что… я говорила с тобой.

– Что ты говорила?

– Эм… – она снова покраснела. – Я говорила, что я рядом и что думаю о тебе. Думаю, я благодарила тебя за то, что спас мне жизнь раз четыреста, и вместе с тем злилась, что ты так поступил, потому что в результате этого так сильно пострадал. Говорила, что ты мне нужен… и что люблю тебя.

Она произнесла последнюю часть очень тихо.

– Я тоже тебя люблю, – сказал я.

Она улыбнулась и закусила губу.

– Знаю.

– Что же произошло?

– Ну, он был там, в основном просматривал твои показатели и что там еще в его компетенции, – продолжила она. – Он сказал, что разговаривать с тобой нет смысла – что сама мысль о том, что ты можешь меня слышать была смешной, и мне нужно просто идти домой.

Да, это было на него похоже.

– Я сказала ему, что уйду, когда ты выпишешься, и эта идея ему видимо не понравилась. Он начал говорить, что если бы не я, то тебя бы тут вообще не было, и что, может, ты бы быстрее проснулся, если бы я здесь не находилась.

Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Ее пальцы играли с моими.

– В тот раз я сдержалась и просто сказала ему, мне жаль, что ты пострадал, но я никуда не собираюсь уходить, пока не поблагодарю тебя как следует. Он сказал, что вместо этого мне следует извиниться перед тобой, и вышел из комнаты.

– Это было в первый раз?

– Да, – подтвердила она. – Во второй раз все было намного хуже.

– Продолжай.

Она вновь вздохнула.

– Он разговаривал с доктором… эм… Винчестером?

Я кивнул.

– Они говорили о твоих травмах, особенно о спине. Именно тогда доктор Винчестер и сказал твоему папе, что ты… э-э… возможно, не сможешь больше ходить. Твой папа был действительно очень расстроен из-за этого и затребовал мнение другого врача. Когда другой врач сказал, что пока слишком рано что-либо говорить, но тебе точно потребуется длительный курс реабилитации, твоего папу буквально прорвало.

Это меня удивило. Папа никогда не совершал подобных ошибок – расстраиваться перед другими и показывать свой нрав не в его духе. На публике он всегда был сдержанным.

– Он поорал немного на врачей, а когда они ушли, накинулся на меня. – Она чуть сильнее сжала мою руку. – К тому времени ты уже должен был выйти из комы. Они больше не держали тебя на седативных, и ты должен был уже проснуться, но этого не происходило. Когда он вновь начал обвинять меня, я сорвалась.

С минуту она молчала. Я нутром чувствовал ее страх.

– Что ты сказала? – наконец спросил я.

– Что, возможно, если бы он не бил тебя постоянно, то ты бы быстрее поправился. Что-то в этом роде.