Улица Светлячков - Ханна Кристин (версия книг .TXT) 📗
В конце концов она перестала обманывать себя и искать одну причину за другой, чтобы не выполнить задуманное. Когда Мара отправилась в школу, у Кейт появилось свободное время.
В теплый день бабьего лета в середине сентября, завезя Мару в школу, она успела на утренний паром. Проехала улицами нижнего Сиэтла и в десять тридцать уже парковала машину на стоянке для посетителей перед университетом штата Вашингтон. Кейт направилась в факультетское здание, где шла запись, и записалась всего на одну дисциплину: «Художественная проза».
Всю следующую неделю она чувствовала себя неудачницей на грани нервного срыва.
— Я не смогу, — ныла она, жалуясь мужу в тот день, когда ей предстояло в первый раз отправиться на лекцию.
— Ты сможешь, — увещевал ее Джонни. — А я отвезу Мару в школу, чтобы ты не волновалась, что можешь не успеть на паром.
— Но у меня стресс.
Джонни поцеловал ее и, улыбаясь, отступил на шаг.
— Вытаскивай свой зад из кровати. Пора! — строго сказал он.
После этого Кейт двигалась словно на автопилоте — приняла душ, оделась, собрала рюкзак.
Всю дорогу до университета она думала: «Что я делаю? Мне тридцать семь лет. Я не могу вернуться обратно в колледж».
Она оказалась единственной из присутствующих в аудитории, кому было за тридцать, включая преподавателя.
Она не смогла бы сказать, в какой именно момент ей удалось расслабиться, но постепенно она начала успокаиваться. Чем больше говорил преподаватель о литературном творчестве, об искусстве рассказывать истории, тем явственнее Кейт ощущала, что принадлежит к этому миру.
Со своего места за новым столом Талли закончила переговариваться в эфире с другими ведущими программы и сосредоточилась на чтении новостей с телесуфлера:
— Шеф полиции Денвера Том Коби признал сегодня, что в расследовании дела Джонбенет Рэмси были допущены ошибки. Близкие к расследованию источники утверждают…
Закончив, Талли выдала на камеру свою фирменную улыбку и передала бразды Брайану и Кейт. Когда она собирала со стола текст и другие бумаги, подошла помощник продюсера и прошептала ей в самое ухо:
— Твой агент на проводе, Талли. Говорит, что это очень срочно.
— Спасибо!
Перекинувшись по дороге парой слов с ребятами из новостной группы и вспомогательных служб, Талли добралась наконец до своего кабинета. Плотно закрыв за собой дверь, она взяла трубку и нажала клавишу «один» на аппарате.
— Это Талли. Привет, Джордж.
— На улице тебя ждет машина. Встречаемся в «Плазе» через пятнадцать минут.
— Что происходит?
— Подправь макияж и пошевеливайся.
Талли повесила трубку, сообщила всем, кого это касалось, что отправляется на встречу, и покинула здание.
Возле отеля швейцар в ливрее тут же материализовался у ее машины, чтобы открыть Талли дверцу.
— Добро пожаловать в «Плазу», миз Харт.
— Спасибо. — Талли дала ему на чай десять долларов и направилась в мраморный вестибюль цвета слоновой кости с золотом.
Агент Талли, Джордж Дэвисон, в элегантном сером костюме от Армани, уже ждал ее.
— Ты готова все сделать ради того, чтобы сбылись твои мечты? — спросил он.
— Тебе наконец удалось организовать это, да?
Джордж повел Талли по коридору вдоль стеклянных витрин с дорогими сувенирами и ювелирными украшениями. Они вошли в просторный зал ресторана с высокими потолками.
Талли сразу увидела того, с кем они должны были встретиться. В дальнем углу зала сидел президент Си-би-эс.
Он поднялся ей навстречу.
— Здравствуйте, Таллула. Спасибо, что согласились прийти.
Она чуть не споткнулась, но улыбка не исчезла с ее лица.
— Здравствуйте.
Талли присела напротив, глядя, как Джордж усаживается между ними.
— Не будем долго ходить вокруг да около. Насколько мне известно, программа «Сегодня» бьет наше утреннее шоу по рейтингам.
— Да.
— Мы считаем, что значительной долей успеха эта программа обязана вам, Таллула. Мне особенно бросилось в глаза, что вы — мастер интервью. Эни Фишер и Джой Баттафуоко, пережившие бомбардировку Оклахомы, группа защитников О. Джей Симпсона и Лайл Менендес. Вы были неподражаемы.
— Спасибо.
— Мы хотим предложить вам место соведущей одного из блоков нашей утренней программы, начиная с первого шоу в девяносто восьмом. Наши исследования рынка показывают, что зритель чувствует связь с вами. Вы им нравитесь, они вам доверяют. И это как раз то, что нам нужно, чтобы отвоевать назад свои рейтинги. Что скажете?
Талли чувствовала себя так, словно вот-вот взлетит над стулом. Радость переполняла ее, улыбка становилась все шире.
— Я удивлена, — сказала она. — И польщена.
— И что конкретно вы готовы предложить? — вмешался в разговор Джордж.
— Один миллион долларов в год на пять лет.
— Два миллиона, — решительно произнес Джордж.
— По рукам. А что скажете вы, Талли?
Талли не смотрела на своего агента. Это и не требовалось: оба они мечтали о таком предложении уже несколько лет.
— Я скажу: «Черт побери, да!» И можно мне начать прямо завтра?
Начав писать, Кейт снова обрела собственный голос. Она просыпалась каждое утро в шесть и шла к себе в кабинет, оборудованный в пустующей гостевой спальне. И там она усердно работала, доводя до совершенства каждое предложение, отшлифовывая каждый абзац до тех пор, пока не становилось ясно, что текст отражает именно то, что она хочет сказать. Джонни заходил, чтобы поцеловать ее на прощанье, отправляясь на работу, потом просыпалась Мара. Тогда начиналась ее реальная жизнь.
Она чувствовала себя так уверенно, сидя за компьютером в этом импровизированном кабинете. Ей бы эту уверенность сейчас, когда она стояла у доски в аудитории, а напротив развалились на стульях скучающие студенты. Двое, казалось, даже спали. А рядом с ней преподаватель — молодой человек с длинными волосами, в кроссовках и камуфляжных брюках — терпеливо ждал ответа.
Кейт набрала в легкие побольше воздуха и принялась читать:
— «Девушка была одна в доме. По крайней мере так думала она сама. В этом жутком месте, где не было освещения, а окна были заклеены черной бумагой, трудно было сказать, как оно выглядит на самом деле. Стоит ли ей воспользоваться случаем и попытаться убежать? При последней попытке она просчиталась, и это дорого ей стоило. Девушка задумчиво коснулась саднящей скулы…»
Кейт погрузилась в написанное, в собственный рассказ, придуманный ею от первого и до последнего слова. Все закончилось слишком быстро. Замолчав, Кейт подняла глаза, надеясь увидеть снисходительное одобрение на лицах сидящих перед ней.
Не тут-то было.
— Что ж, — сказал преподаватель, — это было интересно. Похоже, в наших рядах появился начинающий жанровый писатель. Кто-нибудь хочет прокомментировать?
Следующие двадцать минут все обсуждали рассказ Кейт, отыскивая в нем недостатки. Кейт внимательно слушала, усилием воли заставляя себя не обижаться на критику. Кого волнует, что над этими шестью страницами она билась почти четыре недели? Все обращали внимание только на то, что следует улучшить. Ей надо сжать сюжет, четче обозначить свою точку зрения и быть внимательнее к диалогам.
К концу занятия, вместо того чтобы испытывать обиду и уколы уязвленного самолюбия, Кейт почувствовала себя полной сил и готовой к действию, словно перед ней вдруг открылась новая дорога. Она с нетерпением ждала того момента, когда снова окажется дома перед компьютером и примется за работу.
Когда она собирала вещи, преподаватель подошел к ней.
— Все это выглядит действительно многообещающе, Кейт.
— Спасибо.
Улыбаясь, Кейт вышла из аудитории. Всю дорогу через кампус и на стоянке для студентов она размышляла над новыми направлениями развития сюжета и над тем, как подогнать их друг к другу.
Эти мысли так поглотили ее, что она пропустила свой выезд из кампуса и пришлось разворачиваться.
