Наши крылья растут вместе (СИ) - Шерри Ана (читаем книги бесплатно TXT) 📗
— Спасибо, — кивнула она и это его явно насторожило. Он даже прищурил один глаз, ожидая, что в него полетят предметы сервиза. Но видя потерянную девушку, которая не могла сообразить, что вообще ей здесь надо, он сделал шаг навстречу и от этого шага она вздрогнула, поднимая рассеянный взгляд на него.
— Оливия, с тобой все в порядке?
— Все хорошо, — она отвернулась от него, вновь смотря на темную улицу. Отец очень любил смотреть в окно. В памяти всплыл уже размытый образ улыбающегося мужчины с четырьмя желтыми лычками на погонах и сердце сжалось, а шрам заболел. Зачем надо было тревожить воспоминания? Зачем теребить ими душу? Она закусила нижнюю губу, пытаясь совладеть собой и не дать волю эмоциям перед Даниэлем. Для всех она сильная. Главное не показывать свою слабость.
Он молча подошел к ней, боясь прикоснуться к ней. Но он точно знал, что с ней. И дело было не в ее подруге. Воспоминания об отце стали давить на нее. Ему как никому другому это было знакомо. Они внезапно пронизывают душу, разрывая на части.
— Оливия, — Даниэль развернул ее к себе лицом, держа за плечи, — есть вещи, которые не пережить в одиночестве. Ими надо делиться, иначе можно сойти с ума.
Она смотрела на него широко открытыми глазами. Зачем он это сказал?
— Твоей матери приятно рассказывать о нем, она живет воспоминаниями. Тебе больно даже думать об отце. Но ты сильная, Оливия. Знаешь, — он улыбнулся, — ты сильнее меня. Я падаю от запахов персиков, а ты летаешь. Тебя не испугала катастрофа, произошедшая с твоим отцом, ты твердо и уверенно шла в эту профессию. Не дай себя сломить.
Он так красиво сказал, пытаясь дать поддержку. Хотя не касался ее физически, только морально. Но сейчас ей хотелось именно чувствовать телесный контакт. Она внезапно обняла его, крепко сжимая в объятиях, чувствуя, как крепко его руки держат ее. Но ей хотелось еще крепче. Так сильно, что бы она кричала от боли.
— Я слабая, — прошептала она ему в шею, — я не могу побороть в себе воспоминания. Мне тяжело с этим жить. Да, я летаю, но каждый раз я вспоминаю ту трагедию и иногда мне кажется, что со мной случится тоже самое.
— Не случится, — прошептал он, рукой запутываясь в ее волосах, — я обещаю.
В его памяти снова возникла картина, произошедшая в Коломбо: напуганная Оливия, сидящая вся в крови в душевой, поджав под себя ноги с потерянным видом. Тогда Даниэль тоже обнимал ее, чувствуя, что ей это необходимо. Он чувствовал ее страх, пытаясь унять его. А сильная зона турбулентности, когда их сменный экипаж попал в песчаную бурю. Игра в молчанку превратилась в пытку, она глазами давала понять, как ей страшно. Он положил свою руку на ее ладонь, пытаясь унять этот страх.
— С тобой ничего не случится, — он слегка отстранился, беря ладонь Оливии и их пальцы переплелись. Другой рукой он все еще обнимал девушку, чувствуя, как она расслабленно вздохнула и щекой коснулась его груди, вдыхая уже знакомый запах. Запах спокойствия и тепла. Оливия слышала, как сильно стучит его сердце и от этого стука становилось еще спокойней.
— Ты всегда утешаешь меня, — прошептала она, — что я могу для тебя сделать?
Он засмеялся и от его смеха девушка улыбнулась:
— Никогда не корми меня персиками.
— Это я уже поняла.
— Я бы попросил тебя быть менее дерзкой, но не стану.
— Потому что сам не сможешь без этого. Что еще?
— Никогда не заходи в кабину пилотов с таким большим вырезом на груди.
Она засмеялась и посмотрела на него. Даниэль улыбался.
— А ты перестань поить меня до полусмерти.
— Никогда больше не сделаю этого, — теперь засмеялся он, вспомнив, что быть сиделкой ему понравилось меньше всего. — Думаю сейчас нам надо вернуться в гостиную и дослушать рассказ твоей матери про отца.
Он все еще обнимал ее, чувствуя, как тело Оливии напряглось после этих слов, и ее рука сжала сильнее его пальцы:
— Моя мать тоже очень любит воспоминания, а для меня это больно. Но я стараюсь не подавать вида, чтобы не расстраивать ее. — Сказала она, теребя его белоснежный воротник от рубашки, случайно задевая черные пряди волос, всматриваясь в его уставшее лицо. За день выросла легкая щетина, делая его старше и мужественнее. Ему шла небритость. Когда — то она солгала, сказав, что после долгого перелета он выглядит плохо. Даниэль всегда выглядит шикарно. Глаза цвета крепкого эспрессо пристально наблюдали за ней из-под густых черных ресниц, его взгляд опустился на ее губы и под натиском этого взгляда, она закусила нижнюю.
Сколько раз он думал о ее губах, сколько раз он хотел прикоснуться к ним. Сейчас это желание вспыхнуло с новой силой. Он чувствовал ее дыхание совсем близко, они дышали одним воздухом в паре сантиметров друг от друга.
— Да, Марк, ты прав, — внезапно громкий голос Джины в кухне, заставил это желание просто рассыпаться в прах, — они спорят.
Они резко разжали руки, отходя друг от друга на шаг назад и Оливия натолкнулась на стол. Она задела чашку, и та полетела на пол, в дребезги разлетаясь. От этого звука и неожиданности, она вскрикнула, шагнув в сторону и закрывая глаза. Вот теперь ее сердце застучало в бешенном ритме. Оно готово было просто выпрыгнуть из груди.
На кухню вбежал Марк:
— Вы так тихо себя вели, что я переживал, — он взглянул на лежащие на полу разбитые осколки, — вижу, что не зря.
Глава 25
Даниэль долго не мог уснуть, пытаясь выкинуть из головы последние несколько часов своей жизни. А лучше стереть память полностью последнего месяца. В мыслях он прокручивал видение губ Оливии, которые были не против, что бы он их коснулся. Славо богу Марка осенило раньше, чем его самого, что тишина— это признак чего — то страшного. Так и было. Закончилось бы все плохо. Радовала только Джина, которая войдя на кухню, спасла их от трибунала "Arabia Airline". Если Марк вошел бы первым… Трибунал состоялся бы точно.
Мать выделила Даниэлю комнату, граничившую с комнатой Оливии и спасибо всем небесным силам, что их разделяла целая стена. Джина даже не догадывалась, что позавчера они спали в одной комнате, а вчера пришлось делить одну постель. Даниэль молча нес эту тяжбу, но сегодня его просто подменили. Он устал от Оливии. Ему нужен был срочный отпуск. Пожалуй, он слетает еще один рейс и возьмет месяц перерыва. А то и больше— впереди еще ожидала плановая учеба. За такой долгий срок он напрочь забудет Оливию Паркер.
Пока он перебирал в мыслях весь прошедший ужас и дальнейшие действия, сон наконец одолел его.
Лучик света ворвался в спальню Оливии, и она улыбнулась, нежась в родной постели. Наконец она выспалась, но вставать не хотелось совсем. Пересилив себя, она опустила ноги на теплый пол и потянулась, смотря на стену. За ней спал Даниэль. Сегодня ночью их разделяла целая стена. Точно такую же надо возвести в отношениях между ними, этот мужчина слишком подбирается близко в ее личное пространство.
Пройдя к двери, она открыла ее и вышла в коридор, буквально налетая на своего капитана.
— Ты всегда так резко выходишь? — Возмутился он и Оливия отошла на шаг назад.
— И тебе доброе утро, — она окинула его взглядом, понимая, что он уже одет по форме, а она стоит перед ним лишь в коротких шортиках и топике на тоненьких бретельках. Если бы перед ней был Марк, она бы закричала и убежала, но Даниэль ее не смущал.
— Если утро началось со встречи с тобой, то оно не может быть добрым.
После их первого полета сменным экипажем, он поклялся больше никогда не говорить ей доброе утро. И он сдержит свое обещание.
— Тогда я перейду тебе дорогу, — улыбнулась девушка, поднялась на цыпочки и маленькими шажками перешла ему путь к лестнице, но остановившись возле нее, она обернулась, — мяу.
Даниэль рассмеялся, сложа руки на груди. Он сам не ожидал от себя такой реакции. И слыша его смех, Оливия улыбнулась.
— Доброе утро, мои хорошие, — произнес мягкий голос Джины снизу, — слышу настроение у вас хорошее.
