Жмурик или Спящий красавец по-корейски (СИ) - Кувайкова Анна Александровна (книги серии онлайн .txt) 📗
Тихо всхлипнула, усевшись на пол и, подтянув колени к груди, обхватила их руками, уткнувшись в них лбом. Я должна была догадаться, разве нет? Я должна была понять, что не может человек так комфортно воспринимать собственное вынужденное молчание и то, что не может ни с кем объясниться! Я должна была заметить, что его не напрягает моё долгое отсутствие и вынужденное заточение в квартире. Я должна была…
Но не заметила. Не обратила внимания и не захотела думать об этом, веря в лучшее.
— Значит, просто похож, да, Рыж? — тихо проговорила, чувствуя, как грудь сдавливает обруч из злости, непонимания и обиды. — Ну и за что ты так со мной, Жмур? Или как там тебя зовут на самом-то деле?!
Было больно. Не от того, что он вмешался, не от того, что врал. Больно было от того, что не доверял. И предпочёл что бы все всё знали, одна я как дура оставалась в неведении. И зачем? Из страха потерять? Из собственной прихоти?
Зачем?
Вопросы оставались без ответов, во всяком случае, оставшиеся в холодильниках мертвецы вряд ли могли бы что-нибудь сказать мне по данному поводу. Поэтому сглотнув горечь, оседавшую на языке, я проигнорировала стойкое желание забиться в угол и порыдать в темноте. Я медленно поднялась на ноги, не обращая внимания на сбитые в кровь костяшки, и вытащила телефон, чудом уцелевший после всех приключений.
Набрать нужный номер дело трёх секунд. Дождаться ответа ещё тридцати. Шут видимо уснул не так давно, потому как злым и сонным голосом оповестил где и в каких позах он видел нежданного собеседника.
— Не рычи, это не займёт много времени Лёш, — даже на мой непредвзятый вкус голос звучал жалко. И мгновенно проснувшийся Шут это явно заметил. Вот только вопросов задавать не стал, ожидая продолжения. — Скажи… Ты никому не говорил о том, что меня избили, ведь так?
— Нет, — недовольно откликнулся друг, отчаянно зевая. И тут же насторожился, когда ещё спящий мозг соизволил обработать информацию. — А что? Ещё куда-то влезть успела, трупоманка чёртова?!
Искренняя забота и беспокойство в голосе друга приятно согрели изнутри, ослабив сковавшее тело напряжение. Однако, легче от этого всё равно не стало, так что скривившись, я поспешила успокоить Лёшку:
— Нет, всё в порядке. Теперь всё в порядке, Лёш… Скоро увидимся.
И отключилась до того, как он успел что-то ещё спросить, уставившись невидящим взглядом в одну точку, пытаясь понять, что делать и как быть дальше.
Глупо отрицать, но меня задевало скорее недоверие, чем то, что Жмур влез не в своё дело или остался у меня под надуманным предлогом. А ещё то, что даже вчера, настойчиво убеждая меня не думать о работе и не рваться в морг (будь честна сама с собой, Харон, ты не сильно-то сопротивлялась!) он не догадался просто рассказать мне всю правду. Ну да, не отрицаю, я бы побуянила немного, высказала бы всё, что про него думаю и попыталась бы приложить чем-нибудь тяжёлым! Но уж точно не стала бы выгонять или просить оставить меня в покое…
Наверное.
Тряхнув головой, я натянула пуховик и, прихватив рюкзак, выбежала из здания морга, спеша как можно быстрее попасть домой. И очень надеясь на то, что одна упрямая, но всё-таки любимая вредная личность не станет юлить и честно ответить на прямо поставленные вопросы!
Как я оказалась у родного подъезда — не имею ни малейшего представления. Всю дорогу я думала только том, как будет проходить разговор и чего мне от него ждать. А самое главное, как вести себя дальше? Я не знала, что будет потом, что нас ждёт завтра. Пока я могла с точностью сказать только одно, разбегаться по такому идиотскому поводу мне не хотелось. Да, будет трудно поначалу привыкнуть к мысли, что всё это время Жмур вполне себе мог говорить по-русски, учиться воспринимать его заново и снова находить точки сближения…
Только если уж он столько меня терпел молча, разве это не доказательство того, что умение говорить ничего существенно не изменит в наших отношениях? Разве нет?
Самым трудным оказалось вставить ключи в замок и открыть дверь в квартиру. Я долго уговаривала себя, что всё будет хорошо. Обязательно! Что я не могла ошибиться, что я была ему нужна до этого и то, что он не стал просвещать меня насчёт своей восстановившейся речи, ничего ровным счётом не значит. И только когда проходившая мимо соседка странно на меня посмотрела, я перестала бубнить себе под нос и натянуто улыбнувшись, открыла таки дверь и провалиться в коридор, спешно закрывая её за собой.
Квартира встретила меня непривычной тишиной и пустотой. Никто не вышел навстречу, никто не смотрел что-то на ноутбуке и не возился на кухне. Не пахло свежим кофе и почему-то тут вдруг оказалось иррационально холодно.
— Жмур? — позвала негромко, бросив куртку и рюкзак на пол и ёжась от этой давящей тишины и пустоты.
Ответа я не получила. Как не нашла своего любимого зомби и в ванной, и на кухне, и в комнате. Ничего. Как будто тут никогда никто кроме меня и не жил вовсе.
В груди шевельнулся страх, завязываясь в тугой узел с разливающейся по телу болью, пронизывающей меня насквозь. Я медленно прошла по комнате, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы сказать, куда делось это несчастье и что же произошло. Но взгляд то и дело натыкался только на отсутствие каких-либо вещей, даже пресловутого тамагочи. Только когда посмотрела на ноутбук, с удивлением увидела на нём маленькую флешку и листок белой бумаги, прижатый букетом из нелепых, простых ромашек.
И ничего больше…
Если Славик и удивился, найдя меня на пороге своей квартиры в полу вменяемом состоянии и с бутылкой вермута в руках, то виду не подал. Только молча кивнул, открывая двери и пропуская меня внутрь, отобрал бутылку, которую я, пока шла с магазина, успела выпить на треть, и усадил на диван, закутав в тёплый флисовый плед.
Он не задал никаких вопросов даже тогда, когда меня скрутило истерикой и ему пришлось держать меня в крепкой хватке, без слов поглаживая по спине и укачивая как маленького ребёнка. И только когда на смену яростным, злым слезам пришло болезненное опустошение, Славик принёс мне крепкий, сладкий чай, усевшись напротив и сжимая в своей большой ладони мои пальцы.
Откуда взялось первое слово? Почему я вообще заговорила? Наверное, всё дело в той особой, располагающей к себе ауре, окутывающей соседа. Он ведь не зря пошёл на психолога. причём именно на детского. И не смотря на всю его бандитскую, зверскую внешность, к Славику тянулись все. Потому что знали, что он выслушает, подскажет, поможет…
И просто даст ощущение того, что ты не один. Иногда просто очень трудно держать всё в себе, переживать всё, стиснув зубы и не подавая виду. Я не думала, что когда-нибудь мне придётся плакать в жилетку этому большому, доброму парню…
Но я так же не думала, что могу влюбиться в ближайшее десятилетие. Так что грош цена моим мыслительным процессам, на самом-то деле.
— Всего два слова, Слав, — наконец, выдохнула, закрыв лицо ладонями и сжавшись в комок. — Два слова. Извини. Андрей. Выходит, именно так его и зовут на самом деле. И дурацкая фотография на чёртовой флешке! Вот и всё… Вот и всё… — истеричным смешок сорвался с губ против воли и я дёрнула плечом, загоняя новый виток истерики как можно дальше и глубже. — Ни любимой работы, ни любимого человека, ни-че-го… Грёбаная сука жизнь!
Славки, хранивший до этого молчание, вздохнул и тихо сказал:
— Я думаю, он вернётся.
— Нет, — губы растянуло жалкое подобие улыбки. — Не вернётся.
— Вернётся, — с нажимом произнёс сосед, погладив меня по дрогнувшим плечам. И продолжил говорить с непонятной для меня уверенностью. — Вот только вопрос в том, простишь ты ему это или нет, Харон. И позволишь ли вернуться…
— Он не вернётся, Слав. Мне так никогда не повезёт, — горько усмехнулась, сползая по дивану вниз и сворачиваясь на продавленном сидении в клубок.
— И всё-таки?
— Не знаю. Сегодня утром я знала, что у меня есть всё, что нужно. Любовь, работа. дом… Семья, — ещё одна горькая улыбка.
