Искусство проклинать (СИ) - Аристова Наталья Петровна (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
— Конечно — после некоторой заминки отвечает он: Это твои руки.
— Руки? А что с моими руками?
— Они лечат. Рекс уже на ногах, разве ты не заметила? Он бегает и может подниматься по лестнице.
— Почему же я тогда не смогла вылечить своего сына?
— Тогда ты ещё не могла. Тогда ты только снимала боль. Ты сумела продлить его жизнь, и он не мучился угасая.
— Это Алексо? — спрашиваю я, пожевав губы, ставшие сухими и непослушными. (Мама, поладь!).
— И Алексо тоже. Ты лечила Алексо, он давал тебе силы. Но ты сама. Твои силы растут.
— Зачем Хорсу такой Дар?
— Ты вылечила и меня тоже, без всяких зелий и колдовских чар. Мои раны затянулись. Для навья это великое умение. Повреждения, полученные от святой силы, почти невозможно лечить — ответил он и изменил тему разговора: Тина, завтра будет тяжёлый день. Ты должна отдохнуть.
— Мне не спится. Для меня всегда тяжкая забота уснуть, когда это необходимо. Я, обычно, и не пытаюсь…
— Раньше я мог… Сейчас попробую…
Он положил холодные пальцы, большой и указательный, мне на ключицы возле самой ямки и стал медленно проговаривать слова знакомой греческой молитвы, поглаживая в такт косточки от центра к краям. И я мягко, неторопливо стала проваливаться в лёгкий ласковый сон…
— Значит я — Целитель? — невинным голосом спросила я у Дана перед рассветом, поднявшись с постели. Он присаживается на край кровати, и молча смотрит на меня. Я вижу, что ему не по себе. Его лицо уже обрело все обычные человеческие свойства и теперь непросто что-то от меня скрывать.
— Это ты сразу и разглядел во мне там, в Курятнике? А потом пришёл в Изумруд, чтобы убедиться, что не ошибся?
— Чтобы окончательно влюбиться, Тина. Погрузиться в это с головой… Я уже знал, что ты Целитель. И чувствовал, что ты единственная на свете…Я пришёл, чтобы тебя увидеть. Всё остальное тогда отступило на задний план.
— Но долго так продолжаться не могло, сколько не надейся. Целители в Братии на вес золота и приносят огромную пользу. Я вернула к жизни Алексо и ты был готов привлечь меня в Братию… В качестве Целителя, да? Ты рассказал мне всё о своих ранах и группе крови, о своей семье…
— Я мечтал о том, чтобы ты стала моим драгоценным Оплотом. Я видел, что могу тебе понравиться… Но никак не мог понять, почему ты не хочешь себе в этом признаваться. Понял позже… Братия — это было не к спеху и это вопрос выбора. Ты могла стать Целителем, или отказаться, это неважно.
— Это важно, Дан и я бы не отказалась. И это было бы чудесно для нас обоих. Но тут появился Вилов и заставил тебя волноваться. Ты старался сберечь меня от него всеми силами. Я никак не могла понять, почему ты иногда бывал таким напуганным: тебя ведь очень трудно испугать, Дан… Когда произошла та драка в Паласе ты испугался до того, что выдал мне напрямик все свои чувства…Почему ты тогда так встревожился, Дан?
Он молчал, опустив голову, и мне пришлось поднять её за подбородок, чтобы увидеть его лицо. В нём было столько муки…
— Кого ты увидел во мне тогда, Дан? Кто я, скажи. Я Боец или Защитник?
— Прошу тебя, Тина… — Дан попытался встать, но я мягко удержала его на постели, обняв за плечи.
— Я теперь всё знаю, Дан и могу сделать выводы самостоятельно. Это уже лишь вопрос времени. Скажи мне, Дан, кто я?
— Ты… Тина, ты — всё. Ты Боец и Защитник, Целитель и Оплот. Так не бывает и не было никогда, я могу ошибаться, но я не ошибаюсь: ты — всё сразу.
— И ты этого не хочешь — заканчиваю я, даже не пытаясь анализировать всю силу тяжести, которую начинаю чувствовать при этом ошеломляющем известии: Ты не хочешь для меня жизни, в которой мне некогда будет даже найти время для отдыха.
— Пожалуйста, Тина, не бери на себя всё, что можешь, и всё, чего не можешь. Ты сама сказала, что самое ценное для Братии — это искусство Целителя. Я… Я не смогу оставаться с тобой так долго, как всегда хотел. Но я должен быть уверенным, что ты в безопасности…
— Нет, только не говори о том, что ты… что ты исчезнешь! Прошу тебя, не надо! Ты будешь всегда со мной, Дан! Мы не можем расстаться! — наступила моя очередь паниковать и я начинаю сходить с ума от страха. Ну куда он собрался!
— Это то, чего мне больше всего хотелось… Но Тина, у тебя должна быть нормальная человеческая жизнь. А я… ты знаешь, что я такое теперь. Я никогда бы не смог отказаться от тебя раньше. Не знаю, чтобы я делал, но я просто не сумел бы без тебя жить. Ты, может быть, и не любила меня, но полюбила бы — я уверен. А сейчас для тебя лучше, чтобы рядом с тобой был живой человек…
— Любила или не любила, Дан, это же неважно! Я уже никогда никого не полюблю больше, чем тебя. Я всё про это знаю: про себя и свои чувства… Я никого не смогу любить кроме тебя, поверь мне!
— Тот, о ком мы оба думаем сейчас, сможет обеспечить тебе полную безопасность. И я буду спокоен за твою жизнь в монастыре, где мне найдётся место. Он…
— Нет никакого «он»! И не может быть! — прерываю его я: Даже если ты оставишь меня, ничего не изменится! Может быть, я стала бы встречаться с другими, много лет спустя… Но я тебе уже сказала: мужчина всей моей жизни — это ты! Ты, Дан! Никто никогда не сравнится с тобой и ты напрасно стараешься сейчас быть таким бессердечным…
— Я не бессердечный, Тина — Дан старается улыбнуться, покачав головой. Он всегда знал, как на меня действует его улыбка…
— У меня есть сердце, Тина… Послушай…
Он прикладывает мою голову ухом к своей остывшей груди. И я слышу, как в ней что-то шуршит, шелестит и постукивает с неправильным, но отчётливым ритмом.
Я сразу забываю о том, что мы только что обсуждали и потрясённо вслушиваюсь в этот тихий, еле различимый звук.
— О-о-о, Дан! Дан! Я счастлива, если смогла помочь тебе… У меня нет слов, чтобы объяснить тебе, как я счастлива…
— Спасибо, моя золотая! Я уже никогда не стану прежним, но сердце у меня есть и оно бьётся. У единственного, среди неживых. Благодаря тебе, Тина… И оно твоё. Я весь твой. Всегда.
Глава 27
Мы прошли подвал, и шустрый, истощённый парень, на лице которого оставила неизгладимые отметки активная жизнь отпетого наркомана, закрыл дверь. Он жестом указал нам путь на лестницу, а сам приотстал, и слышно было, как он разбивал пульт, надёжно заклинивая вход.
— Теперь сюда. Стойте… — парень ловким бескостным вьюном проскользнул мимо, заглядывая за угол.
— Тишина и покой… Все в кабинете мамы Асты. Дверь в зал закрыта, её теперь только автогеном резать… Если вы хотите взять их в кольцо, надо встать по обе стороны двери в кабину. Они не услышат, медитируют, или что там…
— Хорошо, Юрик, спасибо, — отозвался Док. — Мы остаёмся, а ты иди вниз, и… ты знаешь, что делать.
— Да, я Док, помню. Будь спок, сделаю всё как надо.
У меня есть глупое предубеждение насчёт несчастливых имён. Имя Юрка уже запечатлено в их списке моей недоброй памятью о бывшем муже. В любой другой ситуации одно это заставило бы меня всё бросить и уйти. Но Док неслышно пробежал вправо, и встал в тени, а Юрка и Дан с Зойкой спускались вниз. Под галереей послышался звук открываемого замка, лязг засова. Потянуло ночной свежестью, и дверь снова закрылась. Выход на улицу есть и Дан сможет воспользоваться им в любой момент.
Потом Зойка с Юркой, укрываясь в не слишком надёжной тени стен, пробежали по залу, над бассейном, и вынесли лестницу из дверцы подсобки. Бассейн без воды и железных боковых лесенок выглядел огромным и глубоким. Сухое дно хорошо просматривалось при свете многочисленных лампад и свечей, наставленных по периметру у самого края, и было густо застелено травами.
Это базилик и ещё кое-что, я теперь знаю, почти наперечёт. Так пах Дан после ванны чёртова доктора той злополучной ночью.
Зойка, спустившись вниз, быстро и ловко рассыпала поверх старой подстилки сухую полынь. Открыла новый пакет. Потом ещё один: Баба Саня сказала, что полынь в общей массе незаметна, но она лучше всего отбивает нюх у навья и нечистой силы.
