Искусство проклинать (СИ) - Аристова Наталья Петровна (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
Я уже завожусь, во рту начинает сохнуть, горло прихватывает спазм. Как же их дядя Костя терпел, даже при всей своей простоте и безотказности? Наверное, за границу от них и убегал.
— Сука! — не блещет в выборе ругательств Валюшка: Да я на тебя всю шпану городскую натравлю. Как прижмут где-нибудь в тёмном углу, не так запоёшь!
— Я, как ты, от прижатий петь не умею! Это твой конёк! И шпана бы твоя не запела! Спасибо они тебе придут сказать.
— За тебя, что ли? Да за тебя в голодный год копейки никто не даст.
— Зато за тебя дают, каждый по копейке. За неделю и соберёшь себе три тысячи. Всё, хватит. Вон отсюда. Или собаку позвать?
— Да что же вы, девочки… — голос у тёти Симы уже плаксивый, но ещё громкий, может быть, в расчёте за Бабу Саню: Вот горячки-то две! Горячки да гордячки! Нельзя же так, родные вы. Тина, ты постарше, перестань. Она от горя такая нервная. Пойми и её тоже… Сестра ведь.
— Тамбовский волк ей сестра. А вам — племянница. Всё, уходите… Рекс, ко мне!
Валюшка стремительно слетает по лестнице, матерясь и перебирая всю мою родню. Тётя Сима идёт следом и бубнит. Потом вспоминает свою роль, и уже снизу говорит мне торжественно, трагическим голосом:
— Ну, что же, Тина… так я всем и скажу. А если мой брат, а твой дядя Вадик станет тебя проклинать, я и заступиться не смогу. Так и уйдёт, с проклятием.
— Видела я вашего дядю Вадика! В гробу, в белых тапочках!
Дока не зря считают блестящим профессионалом. И не потому, что безошибочно диагностирует всё, начиная от детского насморка и кончая старческим склерозом. Он первоклассный психолог, и умеет найти верный тон с кем угодно. Просто не представляю себе людей, которые могли так безжалостно обработать его в Крыму. Вряд ли это было сверхъестественное существо: как раз с Даном у них сразу сложились нормальные отношения. Никто из них не волновался, не отводил глаз, не умолкал без причины. Я не стала жалеть о том, чего уже не будет, и оставила их вдвоём.
Баба Саня мудрила над бумагами у себя в комнате, а Рекс просился гулять. У него появилась странная тяга рваться на улицу и, обязательно, вечером. Видно было, что память о страшных ночных событиях глубоко засела в его памяти: он не уходил далеко и сразу прибегал на зов, но на свежий воздух тянулся больше всего после наступления темноты. Может быть, искал запахи своих мучителей, которые приходили к нему только ночью, может быть, хотел убедиться, что его дом в безопасности, и нам с Бабой Саней ничего не угрожает. К Дану Рекс не ласкался, но и неприязни не выражал, сторонился, не теряя достоинства. Бывают на белом свете собаки умнее многих людей.
Мы гуляли часа полтора, и Рекс вёл себя выше всяких похвал, умеренно-резво, спокойно, но не беспечно. Он обнюхал, и, надо верить, запомнил Васо, немного поиграл с его семилетним Теймурчиком, прислушался к моим интонациям в разговоре с другими соседями, обследовал подъезды, гараж. Команды, которые я знала, Рекс выполнял с бодрой готовностью, и, почти по-человечески, досадливо ворчал, когда запинался на заживающих ногах. Я где-то слышала, что, обычно, собаки принимают улыбку за угрожающий оскал. Рекс принимал мою улыбку с радостным повизгиванием.
Вернулись домой, вполне довольными прогулкой и друг другом, мы занялись собачьим кормом и плошками, а потом Рекс улёгся на свой тюфячок под лестницей, и я поднялась наверх. На столе перед Даном лежал лист бумаги, над которым оба склонились.
— Что это у вас тут, заговорщики? — подходя, поинтересовалась я.
— Старая баня в Заречье. Ещё одно место свиданий нечистой публики — ответил Док.
— Это какая? С бассейном? Она не работает уже лет пять. Я даже не помню, чтобы она работала. Когда я приехала, она была закрыта по причине нерентабельности.
— Да, было такое… Дорого обходилось содержание, её и закрыли. Теперь сделали ремонт. Некая госпожа Вилова арендовала здание под центр нетрадиционной медицины: мануальная терапия, выявление ауры, наличия порчи, а так же травы, грязевые ванны, морские купания. Ну, и прочее, вплоть до гаданий, гороскопов и заговоров.
— И клиенты есть? Часто ходят? — не скрывая своей заинтересованности, я подхожу ближе и, чмокнув Дана в макушку, встаю за его спиной. Док без малейшего усилия над собой и с одобрением наблюдает, как Дан целует мою ладонь, переводит на меня взгляд.
— Ещё как ходят. Несмотря на бешеные цены. Это становится модным. По ночам там работает ещё один салон. Клуб исполнения желаний. От клиентов отбоя нет. Сначала массаж, грязи, потом — купание в настоящей морской воде со сговорчивыми нимфами.
— Ясно. Зойка там в качестве нимфы и побывала.
— Именно так. И так, как пьёт она мало и неохотно, в её памяти остались образы странных клиентов, собирающихся в помещении над бассейном, которые иногда наблюдали сверху за весельем. Девочки, которых туда приглашали, больше не возвращались.
— Откуда у тебя этот план?
— Нашёл среди банной обслуги своего пациента. Он там не на главных ролях, так, старший помощник младшего слесаря… Почти ничего не знает, но кое о чём догадывается. Хорошо знает здание, коммуникации и расписание забав. План он скопировал с документов на случай эвакуации.
— Понятно. Ещё что? — спросила я, разглядывая бумажные листы с чертежами.
— По его словам, госпожа Аста готовит какую-то «генеральную репетицию», а баню закрывают на профилактику. С 19 по 22 апреля.
— Как это называется? Генеральная репетиция? Интересно…
— Да, или ещё, в своём кругу — парадом. Как ты думаешь, что это такое? Ещё мой дружок слышал слово «новь» или «нова», что-то в таком духе.
— Навьё, — подсказал ему Дан. — То же самое, что «подложный». Покойник, умерший не своей смертью — сырьё для нечистой силы.
— Парад навья. Интересно. Надо Бабу Саню позвать. — предлагаю я, перебирая в уме легальные варианты посещения бассейна.
Баба Саня подтвердила, что присутствие навья используется иногда для подготовки сложных сатанинских обрядов.
— Но это очень опасно, даже для самих сатанистов. Это же неуправляемая масса чудовищ. Они могут накинуться на кого угодно. А «парад» — это не один десяток монстров.
— Как-то же Хорс собирается с ними справиться… — спрашиваю и я сама догадываюсь как: Бассейн. Какая там высота, Док?
— Глубина бассейна метров пять, если от края зала… Да от пола до верхней интимной галереи — столько же.
— А объём? То есть площадь. Площадь бассейна? Что там, в плане? Указано?
— Девять метров на двенадцать… Почти сто квадратов. Если без воды — идеальная арена — прикидывает Док.
— Ого! Ну и баня! Прямо — Бахчисарайская роскошь. Бассейн для одалисок.
— Оно и задумывалось, как плавательный бассейн, баню потом оборудовали, рядом, вместо спортзала. Я там бывал. Места много…
— Так, всё понятно. Навье будут встречать у двери по одному, и провожать в бассейн. А там они и прошествуют. Парадом.
— Правильно. — Дан коснулся моей руки холодными пальцами. — А для спокойствия им дадут зелье.
— А у нас есть своё, — подхватил Док, недобро усмехнувшись. — Сохранилась парочка рецептов.
Я подумала, каково ему было в Африке, одному. Да примет Бог его союзницу, которая поддержала, не бросила. Может быть, любила?
— Ты в них уверен, Док? Какое они оказывают действие?
— Непродолжительная активность, а потом долгий сон. До самого солнца.
— А потолок и верхняя часть стен там из стекла?
— Да. Мы можем разом избавиться от всей нежити. Да и живым тоже нанесём очень не маленький урон.
Баба Саня вздохнула, подумала: Хороший план, только где же мы возьмём так много осинового листа? Сейчас весна. Ранняя, хоть и южная, но листвы ещё нет.
— Зачем? У меня в рецепте нет осины. Кровь, мёртвая плоть, растёртая в муку, травы.
— Откуда у тебя такой состав, Олежек? Я про такие слышала, но точных рецептов не знаю.
— Африканский, Александра Гавриловна. Я работал в Африке.
— Он надёжен?
— Вполне. Я видел его действие. Только благодаря ему, я и смог остаться в живых.
