Ветер нашей свободы (СИ) - Манило Лина (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗

Гаденько усмехнувшись, он подходит и проводит здоровой рукой по моей голове. От этого прикосновения дрожь пробирает до самой глубины организма — хочется закричать, чтобы он не смел трогать меня своими грязными руками, но я настолько напугана, что слова не вырываются на свободу, запертые в распухшем от ужаса горле.

— Все-таки ты очень красивая, — Кир продолжает гладить меня по голове и смотрит так проникновенно, нежно даже, но сейчас я слишком хорошо понимаю, какие демоны нашли приют внутри него. — Ты готова ехать со мной?

— Нет, — чувствую, как слезы застилают глаза, а в горле комок с утиное яйцо, мешающий дышать.

— Мне все еще наплевать на это, — улыбается, вдруг резко схватив меня за волосы. Не ослабевая хватки, наматывает мои волосы на кулак, и я готова кричать от боли. — Тебя вообще никто не спрашивает, поняла? Мне неинтересно твое мнение, пора бы это уяснить. Пойми уже, наконец, что никому ты не нужна, никто тебя спасать не явится. Наверное, воображаешь, что сейчас распахнется дверь, и в нее ворвется твой спаситель — расписной болванчик с ружьем наперевес? Но, поверь мне, скоро у него будут такие проблемы, что все то, что я устроил ему до этого момента, покажется сладким сном. И в тот момент, когда на его глазах жизнь рухнет, как карточный домик, ему будет точно не до тебя.

Я не понимаю, о чем он. Снова он завел эту песню, от которой мурашки носятся по всему телу.

— Так, значит, это ты в его проблемах виноват? — хриплю из последних сил, чувствуя, как он буквально вырывает мой скальп с мясом. Пусть хоть убивает, мне нужно узнать правду.

— Догадалась, наконец? — наклонив ко мне лицо, шепчет в самое ухо. — Именно я.

— Но зачем?

— И она еще спрашивает! — выкрикивает, дернув мою голову куда-то в сторону, и черная пелена спасительного забытья накрывает с головой.

Мне уже почти не больно, только по-прежнему холодно. Не знаю, сколько находилась без сознания, но когда очнулась, в комнате снова была одна. Может быть, мне показалось, и не разбивал Кир кулаки в кровь и не пытался оторвать мне голову? Может быть, мне все это на самом деле только кажется? Но я не привыкла жить в хрустальных замках и слишком хорошо знаю, что плохое случается намного чаще. И только оно, в основном, и оказывается реальностью.

Лежу, пытаясь понять, что мне делать дальше. Вряд ли смогу убежать — даже, если бы и хватило сил на побег, где взять костыли, чтобы иметь хоть какую-то опору? Да и Кир меня так замучил за это время, что даже без перелома не смогла бы вырваться. К тому же веревки мне никак не развязать, а что я могу связанная?

— Все готово, можно уезжать, — говорит Кир, размашистым шагом врываясь в комнату.

— Ты меня развяжешь?

— Нет, с кроватью вместе понесу, — смеется и подходит ко мне. — Только, знаешь, что? Болтовня мне твоя меньше всего сейчас нужна, да и не хочу, чтобы ты знала, где именно будет наш новый дом. Так что придётся тебе поспать еще немного — спящей ты и сама не заметишь, как окажешься на месте. А там нас ждет новая прекрасная жизнь, о которой ты даже мечтать не смела. Поэтому расслабься и постарайтесь ни о чем не думать, и тогда все будет очень хорошо.

— Нет, пожалуйста, — прошу его, но отчётливо понимаю, что все мои мольбы бесполезны. — Я не хочу, не надо!

— Заткнись, — вскрикивает, грубо схватив меня рукой за щеки. Чувствую гнилостный запах от старой тряпки, которой все еще обернута его рука. — Не собираюсь тратить время, выслушивая твое нытье. Я с тобой буду делать, что хочу, и ты мне не помешаешь. Поэтому замри и потерпи, не трепыхайся, а то больно будет.

— Куда уж больнее, — говорю себе под нос, надеясь, что он не услышит меня.

— Вот поэтому я и хочу, чтобы ты поспала — от твоей болтовни уже в ушах звенит, — смотрит мне в глаза, ощупывает взглядом, словно хочет вывернуть меня наизнанку. В итоге отпускает руку, и моя голова ударяется о жесткий матрац. — Надеюсь, ты не боишься уколов.

— Что? Уколов?

— Ну, а как тебя еще успокоить? — смеется Кир, подходя ко мне слева, и дотрагивается до моего предплечья.

Несколько секунд просто водит пальцами по моей коже, поглаживает. Не знаю, чего он добивается, но если хочет вызвать во мне волнение и душевный трепет, то у него плохо получается. С каждым прикосновением чувствую только все большее отвращение.

— Скажи мне, Агния, — задумчиво произносит, касаясь меня подушечками пальцев, — когда этот придурок тебя трогал, целовал, тебе приятно было? Признайся, что тебе в нем нравится? Он же урод, разве ты этого не понимаешь? Оставит тебя одну ради первой же размалеванной шлюхи. Да, сейчас ты волнуешь его — такие девушки для него в новинку, но скоро ты ему надоешь. А когда он узнает, а он обязательно узнает — я все для этого сделаю, что все это из-за тебя… Думаешь, он будет по-прежнему с тобой?

— Это не из-за меня, — шепчу, борясь с рвотными позывами и накатывающей истерикой, — это ты во всем виноват. Почему ты так его ненавидишь? Что он тебе сделал? Неужели нельзя оставить его в покое?

— Нельзя.

Это короткое слово ранит в самое сердце.

— Но почему?

— Потому что я ненавижу его. Понимаю, тебе сложно с этим смириться, но Фил твой — мразь и подонок. Сын конченой алкоголички, он, особо не напрягаясь, получил тебя. У него есть все то, чего он недостоин: друзья, любовь, деньги. Он, наверное, думал, что так будет вечно. Представляю, как он удивлен сейчас.

— Зачем ты это все делаешь?

— Потому что могу, — смеется Кир, — и хочу. Ты даже представить себе не можешь, насколько сладкое чувство превосходства, насколько прекрасна власть над другими. Я разрушил его жизнь: его мать, друзья, любимая работа, девушка — все пошло прахом. И, что самое удивительное и прекрасное: мне даже не пришлось особенно напрягаться. Главное — найти людей, которые согласятся делать за тебя всю грязную работу. К сожалению, иногда все идет не по плану, но это неважно. Два отморозка, Боров и Чахлый, с удовольствием сыграли роль вышибал, но, к сожалению, оказались слишком охочи до денег. Они должны были убить тогда мать твоего дружка, но смалодушничали, решив срубить денег с заботливого сына. Даже тот гостинец, который передал через Чахлого в клинику, не сработал. Но не суть. Иза все равно, рано или поздно, загнется от своих пьянок.

— Идиот, — почти кричу, но он не реагирует, словно находится в каком-то ином измерении, где царят его демоны.

— Самым простым было взломать счета их хваленой мастерской, — продолжает Кир. — Кому этот павлин нужен без денег? При всем прочем пострадал не только он, но и его лысый дружок, и еще те ребята, что работают на них. Это было так приятно, так весело, что я, наверное, несколько часов смеялся, не останавливаясь.

— Боже мой, — у меня нет слов, чтобы выразить весь ужас, все презрение, которое испытываю к этому человеку. — Брэйна тоже с твоей подачи ранили?

— А ты как думаешь? — чувствую, что он улыбается, но мне не видно его лица и, наверное, это к счастью. — Только в этой раз не стал никому поручать, а решил все сделать сам. Это было чертовски приятно — вонзать нож, по самую рукоятку, в его внушительное тело. Он такой наивный, доверчивый, несмотря на устрашающую внешность — мне ничего не стоило до него добраться. Я, правда, надеялся, что он сдохнет, но он оказался слишком живучим.

Он замолкает на несколько минут, продолжая блуждать пальцами по моей коже, от чего ощущаю почти невыносимую боль. Его прикосновения обжигают, буквально выворачивают наизнанку и, если он сейчас же не прекратит, за себя не ручаюсь. Тем временем, он продолжает:

— И сейчас я оставил для него несколько подарков, которые, уверен, никого не оставят равнодушными, но пускай это тебя не волнует: уже совсем скоро мы уедем отсюда, и больше никогда ты не увидишь и не услышишь своего Филина.

Чувствую резкую боль от укола в предплечье, и последняя фраза тонет в вязком тумане наркоза.

38. Тик-Так

— Привет, — говорю, садясь в машину к Сержу. — Рад, что ты все — таки приехал.