Научи меня плохому (СИ) - Риз Екатерина (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Катя сходила в ванную, намочила полотенце и вернулась к нему. Присела на край постели с его стороны, а прохладное полотенце Андрею на грудь положила. Он вдруг поёжился. А потом руку её удержал на своей груди.
— Ты меня сильно ненавидела? Тогда… после инструкции.
Катя сильно удивилась его вопросу. Потому что вскинула голову, взглянула удивлённо, Андрей даже в полумраке верно расценил её взгляд, попыталась отодвинуться, но он всё ещё держал её за руку.
— Да, Андрей.
Он помолчал, не зная, что сказать. Уже сам был не рад, что не удержался от этого вопроса.
— И что?
— Что? — не поняла Катя. Запястьем осторожно покрутила, надеясь, что Жданов отпустит, и ей удастся отодвинуться.
— Теперь что?
— Я не знаю, — пробормотала она неуверенно, и рукой дернула. Отодвинулась, наконец.
— Когда мы вместе, наедине, всё по-другому. Разве я не прав?
Катя поднялась, забрала влажное полотенце, но вместо того, чтобы унести обратно в ванную, встряхнула и приложила к своей груди, всего на полминутки. Нужно было остыть, потому что сердце вдруг заколотилось и кровь, казалось, закипела. А всё Жданов, со своими вопросами.
— Не думаю, что это что-то меняет, — сказала она, в конце концов. — Сколько мы времени наедине проводим?
— Ну, вообще-то, большую часть. Ты не замечала?
Она взглянула на него в смятении.
— Сейчас это не имеет значения, Андрей.
— А что имеет?
— Сам знаешь. «Зималетто».
— Ты мешаешь одно с другим.
— Нет. Это ты делаешь.
Он улыбнулся, но совсем невесело.
— Вот так начинаются наши ссоры. «Ты!», «Нет, ты!». Катя…
Она снова присела на постель, отложила полотенце и облизала сухие губы.
— Помнишь, ты сказал мне тогда, что я пожалею… Что у меня стресс, — она горько усмехнулась, — и что когда я начну осознавать, что же я натворила, то пожалею. — Андрей глаза закрыл, но Катя всё равно продолжила, скорее всего, даже не заметила. — Мне кажется, я начинаю жалеть. Просто я не представляю, чем всё это закончится.
— Раньше же представляла, — проговорил он скрипучим голосом.
А Катя покачала головой.
— Если честно, то нет.
Андрей глаза открыл, устремил на неё тяжёлый взгляд.
— Мне казалось, что три месяца — это целая жизнь. Что я всё успею. И в себе разобраться, и в тебе окончательно разочароваться, и всё у меня будет в порядке. Потому что хуже, как казалось, уже некуда. А теперь… надо признать, что я немного отклонилась от цели. — Это она уже договорила с улыбкой, хотя Жданов представить не мог, чего ей эта улыбка стоила, горло, казалось, канатом стянуло, вот-вот рыдание вырвется. Пытаясь скрыть свои чувства, Катя поднялась и ушла в ванную. Провела там не больше минуты, полотенце в корзину для грязного белья кинула, посмотрела на себя в зеркало, открыла холодную воду и умылась. Получилось вздохнуть. Порадовалась за себя по этому поводу.
Вышла из ванной комнаты, попыталась придумать, что сказать, а за окном вдруг раздался раскат грома. Загромыхало, раскатилось по всему небу и вновь столкнулось где-то поодаль, явив миру кривую страшную молнию.
— Гроза? — недоверчиво проговорила Катя.
— Гроза, — со вздохом согласился Жданов и заложил руку за голову. Прислушался к шуму ветра, поднявшегося всего за пару минут. Запахло дождём, ещё раз громыхнуло, а занавеску подхватило прохладным ненастным ветерком.
Катя поспешила прикрыть окно, не смотря на то, что на улице появилась приятная прохлада. Но каждый отголосок грома и вспышка молнии, пугали. Легла в постель и привычно придвинулась к Андрею. Он смотрел в потолок, был задумчив, но всё же обнял её, вытянув руку на её подушке. Катя при очередной вспышке молнии, уткнулась носом в его плечо и глаза закрыла. Почувствовала, как Андрей погладил её по спине. А потом вдруг сказал:
— Не жалей. Никогда ни о чём не жалей. Особенно об этом.
— Как съездили?
Катя сдержанно улыбнулась, потом бросила на Тропинкину взгляд исподлобья.
— Хорошо. Только Андрею не напоминай и ничего не спрашивай. Он только успокаиваться начал.
Маша усмехнулась.
— Да, я слышала, у вас машина сломалась.
— Андрей нервничал, — согласилась Пушкарева.
— Боялся, что навсегда там застрянет?
— Наверное.
Маша потомилась у стола, с папками в руках, потом рискнула присесть напротив Кати.
— А как у вас вообще? Все нормально?
Катя замерла в настороженности, подняла на Тропинкину глаза.
— Да, Маш, все хорошо.
Та улыбнулась.
— Здорово. Правда, здорово!
— А почему ты спрашиваешь?
— Да просто так. Ты ведь ничего не рассказываешь. А мы переживаем с дамочками. Но Андрей Палыч на самом деле довольным выглядит. Но ты, Кать, главное ребенка ему роди, и тогда он точно никуда не денется.
— Маш, ты что говоришь-то?
— А что? — Тропинкина невинно хлопнула ресницами. — Ждановым наследник нужен, это все знают. А Андрей все тянет и тянет.
У Кати вырвался легкий вздох, она ручку отложила и откинулась на спинку кресла. Взглядом Машу сверлила, потом резко развернулась на кресле.
— Хорошо, Маш, спасибо за совет.
— Ты что, обиделась? Я ведь просто помочь хочу.
— Верю.
— Что-то не так, да?
— Почему? Все так. Просто я думаю, что такие вопросы нам с Андреем нужно обсуждать, а не мне за его спиной с подружками.
— Это, конечно. — Маша поднялась, но все равно медлила, не уходила, смотрела на Катю. А потом сказала: — Ты сильно изменилась.
— Неправда.
— Правда. Ты теперь больше Жданова, чем Пушкарева, на страже их интересов. — Улыбнулась вполне дружелюбно. — Но это правильно.
— Маш, ты ошибаешься…
— Почему? Они твоя семья. Разве нет?
Катя опустила глаза.
— Да, наверное.
В кабинет заглянул Жданов, увидел Машу и якобы удивленно вздернул брови. Но молчал, и от его взгляда Тропинкина занервничала.
— Я пойду. — Протиснулась мимо Андрея, кинув на него затравленный взгляд, а тот сразу дверь за ней прикрыл.
— Выпытывала? — поинтересовался он у жены.
— Да нет. Советы давала.
— Да? И что Тропинкина насоветовала? Даже интересно.
Катя от него отвернулась, отыскала в стопке папок нужную, с первыми данными финансового отдела, но удержаться было трудно, и она все-таки сообщила ему будничным голосом:
— Советовала ребенка родить. Чтобы ты уже никуда не делся.
Андрей замер рядом с ней, рот открыл, а что сказать не нашелся. Потом промямлил:
— А ты что?
Катя развернулась к нему, папку протянула и ответила:
— Обещала подумать.
Они взглядами встретились, и Катя вдруг ощутила странный озноб. Криво улыбнулась, спеша все свести к шутке, а потом бодро поинтересовалась:
— Ты Пал Олегычу звонил? Объяснил почему мы задержались?
— Да, не волнуйся.
— Да я и не волнуюсь, — пробормотала Катя, отворачиваясь, смотреть на Жданова было невыносимо. И зачем она ему про ребенка ляпнула? Он вон как насторожился.
— Катя. — Андрей ее за руку взял, когда она поднялась и хотела пройти мимо него. Катя сделала шаг назад, к нему, но совершенно не желала слушать, что он ей сейчас скажет. Наверняка очередную глупость, и все только больше осложнится, и Андрей будет думать, что она поменяла свои планы и теперь попытается привязать его к себе. Позавчера он просил ее ни о чем не жалеть, а она все равно жалеет. Жалеет, что все так глупо.
Андрей папку, что Катя ему вручила две минуты назад, на стол положил, и жену к себе ближе притянул. Видел, что она старательно отводит глаза в сторону, ей было неловко, и поэтому он решил сменить тему.
— Мама просила напомнить, что на завтра у нас приглашение.
— Выход в свет? — без особого энтузиазма переспросила Катя.
— Да.
— Хорошо.
— И почему я тебе не верю?
— Не знаю. Я вполне искренна.
Он все же улыбнулся.
— Да, вполне.
— Не дразни меня, — пожаловалась она уже ему в губы. Жданов все это время притягивал ее все ближе и ближе к себе, ладони опустились с Катиной спины ниже, и когда Андрей наклонился, чтобы ее поцеловать, Катя возражать не стала. Какой смысл возражать, напоминать о работе, отчете, который он, кстати, еще этим утром требовал срочно и немедленно, если между ними снова появилась неловкость, всколыхнувшаяся из-за одного неодуманно брошенного слова, и это нужно было срочно исправить. Чтобы не держать в себе, не накапливать дискомфорт, и не думать следующие несколько часов, как избежать щекотливой темы вечером, когда работа останется в офисе «Зималетто», а они наедине друг с другом.
