Благородство ни при чем - Монро Люси (книги без сокращений txt) 📗
– Я так сильно тебя люблю, Маркус.
– И я тебя люблю, крошка. Навсегда.
Он крепко поцеловал ее, но, покуда она еще окончательно не потеряла способность думать, Вероника спросила:
– Когда мы поженимся?
Он погладил ее по бедру.
– Если бы ты согласилась подождать, пока не кончится расследование, мы могли бы сыграть свадьбу в Портленде, и на ней смогли бы присутствовать Алекс и Иза-бел. Я бы этого хотел.
Она не знала, на какое время затянется это расследование, и хотела, чтобы он стал ее мужем как можно скорее.
– Они могли бы приехать сюда. Маркус засмеялся:
– Не терпится прибрать меня к рукам?
– Нуда.
– И мне тоже невтерпеж. Я завтра позвоню Алексу. Не знаю, сколько положено ждать после подачи заявления в Вашингтоне, но я не думаю, что дольше недели. Так что свадьбу сыграем через неделю от завтрашнего дня.
Вероника прикусила губу.
– Я бы хотела венчаться в церкви.
– То же самое говорила Изабел.
– Я не очень хорошо знаю пастора церкви, куда ходим мы с Дженни и Эроном, но, возможно, он мог бы нас обвенчать.
– Мы завтра посмотрим. Ладно?
Почувствовав облегчение от того, что он не стал разыгрывать мачо и, как настоящий мужчина, настаивать на том, что гражданский брак – более эффективная вещь, она благодарно погладила его по щеке.
– Ладно. Маркус?
Рука его опустилась ниже, легла на ягодицу, пальцы начали подбираться к опасным местам.
– М-м?..
– Я не хочу, чтобы Эрон рос единственным ребенком.
Рука его внезапно замерла.
– Ты еще хочешь от меня детей?
– По крайней мере еще одного. Ну, может быть, двоих. Ты не против?
Внезапно она оказалась на спине, прижатой к матрасу. Маркус нависал над ней. В глазах его была смесь желания и удовлетворенности.
– Это не проблема.
Она засмеялась над его энтузиазмом. Но следующие сорок пять минут ей было уже не до смеха – она могла лишь стонать и вскрикивать.
И снова она заерзала, прижимаясь к нему. На этот раз она оказалась распростертой на нем.
– Ты официально складываешь с себя полномочия барракуды в мужском обличье?
– Мне забрать назад заявление об отставке?
– Я серьезно. Никаких больше свиданий за ленчем, даже ради работы, – сказала она на случай, если до него не дошел смысл ее слов.
Он потер ей копчик массирующими круговыми движениями.
– К тебе это тоже относится, крошка. Вероника засмеялась. Она не считала себя роковойженщиной и никогда таковой не была.
– Это не проблема, – повторила она его же слова, сказанные, правда, по другому поводу.
– Больше никаких заигрываний с интернами. – Он, похоже, был счастлив, что может диктовать такие условия.
– Я теперь ведь не работаю в «Клайн технолоджи», – веско напомнила ему Вероника. – Так что никаких интернов нет на моем горизонте.
– Ну, в университете будет полно симпатичных студентов. Пусть они и не интерны, и мне все равно, насколько они милые. Твои товарищи по учебе все должны быть только женского пола.
– При чем здесь университет?
– Я подумал, что, возможно, ты захочешь вернуться туда и получить степень. Вначале ты могла бы учиться на вечернем отделении – чтобы снова привыкнуть к студенческой жизни.
Так она могла бы проводить больше времени с Эроном, и это тоже важно.
Со слезами на глазах она крепко обняла его.
– Ты самый лучший мужчина на свете.
– Если, чтобы это усвоить, тебе понадобилось восемнадцать месяцев, то, конечно, это верная мысль, – поддразнил ее Маркус.
Она не засмеялась. Она была с ним согласна. Ей и вправду потребовалось время, чтобы выстрадать эту истину. Но в итоге она получила то, что хотела. Маркуса.
– Ты мог бы надеть что-то более консервативное? В конце концов, у тебя сегодня свадьба.
Маркус неприязненно взглянул на Алекса Трахерна, свидетеля и партнера на «Си-ай-эс»:
– Да ты что, на мне же смокинг!
Он даже решился сменить свои привычные мокасины на пару дорогих черных бальных туфель. Чего еще от него хочет Алекс?
– Как тебе сказать? Кушак и галстук у тебя такого кричащего цвета, что при виде их Веронике захочется надеть солнечные очки.
Маркус опустил глаза на тропических птиц, игриво покрывавших кушак, на галстук в тон и ничего плохого в них не нашел. Он увидел эти аксессуары в том же ателье, где шил смокинг, и тут же подумал, что Ронни это должно понравиться. Так же, как и ему. И он оказался прав. Увидев Маркуса рядом со священником, Ронни улыбнулась.
Ему хотелось поцеловать ее, но он был вынужден подождать, когда обмен клятвами закончится и ее назовут его женой.
Они обвенчались в Сиэтле, как и планировали. Но мать Маркуса настояла на том, чтобы устроить прием в одном из хороших отелей в центре города. И из-за этого им пришлось подождать еще неделю. Маркус нехотя сдался на ее уговоры. Он не хотел обижать мать.
И она, и Марк были одновременно шокированы и приятно удивлены тем, что уже почти год как стали бабушкой и дедушкой. Маркус, честно говоря, думал, что потомства от сводного брата и сестры им хватит сполна.
Ронни засмеялась, когда он изложил ей свои соображения, и сказала, что бабушке с дедушкой всегда хочется, чтобы у них было еще больше внуков. Маркус подозревал, что теперь ему чаще придется приезжать к матери с Марком, чтобы они получше узнали Эрона. Но такая перспектива больше не казалась ему неприятной и обременительной. Теперь рядом с ним была Ронни.
Марк дискредитировал себя как отец, но вдруг из него получится отличный дед? И Маркус внезапно почувствовал, что может с этим жить.
– Ронни нравится моя манера одеваться, – с надменным видом проинформировал он Алекса.
В глазах молодой жены он был во всем само совершенство.
Алекс улыбнулся, поискал глазами свою жену. Она стояла рядом с персональным помощником Джорджа Клайна – с Эллисон.
– А я-то всегда думал, что у нее более изысканный вкус.
– Да она же без ума от меня. Что тут скажешь? Маркус глотнул шампанского и встретился взглядомсо своей женой, в этот момент бывшей на другом конце зала. Она улыбнулась и послала Маркусу воздушный поцелуй, после чего продолжила разговаривать с сестрой.
Дженни, свидетельница со стороны невесты, явно была счастлива оттого, что Маркус и Ронни снова оказались вместе. С подростковым энтузиазмом она уже строила грандиозные планы на будущее – как они все заживут в Портленде.
– Вкус ее всегда был безупречен. В отличие от Иза-бел она никогда не испытывала влечения к мужчине, для которого в мужской одежде существует только черный и разные оттенки серого.
Серые глаза Алекса искрились смехом.
– Изабел никогда не жаловалась.
– Но она купила тебе ярко-розовую рубашку-поло. – Алекс несколько раз ее надевал.
– Ей нравится испытывать на мне все новое.
Зная и Алекса, и Изабел, которые не раз появлялись в офисе с корзинкой для пикника и многозначительными двусмысленными улыбочками, Маркус не сомневался в том, что Алекс говорит не об одежде.
– Отличная вечеринка, – заметил Джордж Клайн, остановившись рядом с Алексом и Маркусом.
– Моя мама умеет быть хорошей хозяйкой. – Из нее, по мнению Ронни, должна получиться еще и отличная свекровь.
И все же Маркус был бы не против удрать с этой вечеринки. Ему хотелось поскорей остаться с Ронни наедине. Такая перспектива виделась ему в куда более радужных тонах, чем празднование с шампанским, закуской и болтовней.
– Ты отлично справился с расследованием. Мои адвокаты уверяют, что Джек уже практически за решеткой.
Маркус закончил расследование два дня назад и написал отчет, в котором привел такие улики, что Джеку не отвертеться. Едва ли Джека Брансона посадят – такого рода преступники редко оказываются за решеткой, – но Маркус готов был биться об заклад, что все неправедно добытые Джеком деньги уйдут на оплату адвокатов и судебные издержки.
– И это принесло мне большое личное удовлетворение.
Взгляд Алекса вдруг стал серьезным. Он понимающе кивнул. Джек обидел Ронни, и по одной этой причине Маркус загнал бы его в угол, даже если бы Клайн прекратил финансировать расследование.
