Аметист - Хейз Мэри-Роуз (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
— Мне нравится твой фонтан, — отрешенно сообщила Катриона Гвиннет. — Он мне что-то напоминает.
Катрионе вдруг захотелось дождя. Фонтан выглядел бы еще прекраснее в струях мелкого весеннего дождика.
Андреа последнее время только и делала что пила. Вечно неспокойная, веселая, энергично жестикулирующая, шумная, постоянно закидывающая голову в приступах неудержимого смеха. Рафаэль не видел Андреа с Лас-Хадаса и нашел ее. внешность тревожаще нездоровой как с точки зрения друга, так и с точки зрения врача.
Рафаэль обратился к Максу, бродившему по сияющей комнате неприкаянным привидением:
— Андреа выглядит не очень хорошо.
Макс неопределенно кивнул:
— Она постоянно в движении… ни минуты отдыха.
Рафаэль отметил бледность кожи Андреа и лихорадочный блеск ее глаз.
— Она похудела.
— Практически ничего не ест, — безнадежно махнул рукой Макс. — Нет аппетита.
— И слишком много пьет.
— Да. Да, но что еще хуже… — Макс следил за Андреа: та, пошатываясь, весело расхаживала по гостиной — рот расплылся в бессмысленной улыбке, глаза блестели. Он вздохнул и тяжело провел рукой по лицу. — Знаешь, ничего не могу с этим поделать. Она не хочет слушать.
— Сюда, Фред, милашка. — Андреа помахала пустым стаканом. — Я засыхаю от жажды.
— Чертовы бабы, — проворчал Фред. — Пьют все как сапожники. — Он погрозил Андреа пальцем:
— Особенно вы, принцесса.
Андреа хохотнула скрипучим, как кожа, смешком.
— Дорогой, не будь занудой. Принцесса хочет пить.
Она схватила Фреда за руку и с силой притянула бутылку к своему стакану.
— Ну вот! Так-то лучше. В конце концов, праздник сегодня или не праздник? Гвин! Ты мне никогда не говорила, — неожиданно сменила тему Андреа, — что купила бронзу Ло Вечио. — Андреа поплелась через всю комнату к нише в противоположной стене, где стояла небольшая бронзовая статуэтка, — руки распростерты, шампанское выплескивается из бокала. — Грандиозно! Я ее обожаю!
Рафаэль коротко пожал плечо Фреда:
— Присмотри за ней.
— Стараюсь. — Фред снова двинулся обносить гостей.
— Не наливай ей больше.
— Сделаю, что в моих силах, капитан. Хотя это и не просто. — Фред покачал головой.
«Ну и мешанина, — подумал про себя он в неожиданном приступе черного юмора. Среди его гостей сегодня оказался новый любовник Джесс, и оснований для натянутых отношений было предостаточно. — Я чувствую себя с Рафаэлем вполне нормально, — сказал себе Фред твердо. — Я крепкий парень. И не дерьмо».
Собственно говоря, Фред был даже рад Рафаэлю, поскольку, по его мнению, если вечер будет развиваться в том же духе, то к концу наверняка потребуются услуги врача.
Глядя на бьющий фонтан, Катриона автоматически пила шампанское и стыдилась того, что настолько подавлена в такой торжественный для Джесс момент. Но художественная выставка сейчас представлялась Катрионе чем-то пустяковым, поскольку где-то уже вовсю шла война, гибли люди, и Ши был на волоске от смерти.
Что он делает в этот момент? Что с ним? Может быть, ранен, попал в плен, убит? Она представила себе Ши в аргентинской тюрьме и содрогнулась.
«А я тут распиваю шампанское в Нью-Йорке, — подумала Катриона. — О-о-о, дорогой мой, где ты сейчас?»
— Тут уж ничего нельзя поделать, — мягко сказал Рафаэль, подходя к Катрионе. — Так что постарайся не волноваться.
Он взял руку Катрионы, холодную, несмотря на то что в комнате было жарко, и сжал ее между своими твердыми теплыми ладонями. Катриона ощутила неожиданное желание прижаться к груди Рафаэля и расплакаться. В смокинге и белой манишке Геррера выглядел довольно нелепо («Точно вышибала в ночном клубе», — иронически заметила Джесс), нелепо, но на удивление по-домашнему.
— Ты не можешь ничем ему помочь, так что оставь свои беспокойства хотя бы на сегодняшний вечер. Завтра ты вернешься домой. Ты должна быть готова встретить его.
— Да, — вздохнула Катриона.
Прочитав в самолете заголовок в газете, она, повинуясь первому порыву, вскочила на ноги. Ей нельзя лететь в Нью-Йорк, она должна немедленно вернуться домой. Если с Ши что-нибудь случится, ее сразу же разыщут в Барнхем-Парке… Но самолет уже находился в воздухе, и стюардесса приказала Катрионе немедленно вернуться в кресло и пристегнуться ремнями. Возвращаться было поздно.
Катриона кивнула и попыталась улыбнуться Рафаэлю.
— Неизвестность, — объяснила она, — самая ужасная вещь.
— Разумеется.
— Понимаешь, я безумно его люблю.
— Так или иначе, — успокоил ее Рафаэль, — все уладится. Не бойся.
Сказано это было так проникновенно, что Катриона почти поверила Рафаэлю.
За последний час Джесс трижды звонила в галерею.
И опять она разговаривала с помощником мистера Вальдхейма, очень энергичным светловолосым молодым человеком по имени Лайонел. На этот раз с успехом.
— Да-да, — промурлыкал Лайонел, — не волнуйтесь. Уже прибыла и повешена. Как и хотела принцесса фон Хольценбург.
Джесс с облегчением вздохнула:
— Слава Богу!
— Расслабьтесь, — посоветовал Лайонел. — Смотрится потрясающе. Несколько отличается от остальных картин, но все равно просто замечательно. Поразительно! Вам понравится.
— Прибыла. Все хорошо, — сообщила Джесс Андреа.
— Ну вот, — счастливо отозвалась Андреа. — А что я тебе говорила? — Она протянула бокал:
— Фред, лапочка, еще шампанского.
Джесс, Рафаэль и фон Хольценбурги ехали в первом лимузине. Бледная от волнения, Джесс изо всех сил сжала челюсти, чтобы не было слышно, как стучат ее зубы.
Они прибыли в десять минут седьмого, но публика уже валила в галерею через двери, над которыми висел огромный сине-белый плакат с надписью «ДЖЕССИКА ХАНТЕР:
МЕКСИКА».
Соломон Вальдхейм поджидал их у входа. Он сгреб Джесс в свои объятия.
— Дорогая моя, да это же просто сенсация! Картина фон Хольценбургов — настоящая бомба. Атомная бомба!
Вальдхейм повел Джесс в зал.
Зарывшись головой в меховой воротник нового демисезонного пальто, Андреа по пятам следовала за Джесс.
— Видишь, а что я говорил? — Вальдхейм широким жестом указал на толпу, собравшуюся у картины. — Бесподобно! Самая эмоциональная из всех твоих работ, что я видел.
Поздравляю!
Джесс посмотрела в направлении, куда указывал палец Соломона, и простонала:
— Но… но это невозможно…
— Мне так хотелось снова ее увидеть, — промурлыкала стоявшая рядом с Джесс Андреа. — И мне хотелось, чтобы люди тоже его увидели…
Вместо задымленного городского ландшафта с картины на Джесс пустыми глазницами, заполненными золотистыми маргаритками, смотрело лицо юноши.
И тут же, перед портретом, задумчиво склонив голову, стоял Танкреди Рейвн.
На мгновение Джесс решила, что перед ней возник призрак. Кровь отхлынула от лица точно так, как это случилось на операции, которую делал Рафаэль, а окружавшие звуки расплылись и накатывали бессмысленными волнами.
Джесс закрыла глаза. Она не могла поверить.
Сейчас Джесс откроет глаза, и картина с пейзажем Мехико, непонятным образом очутившаяся на соседней стене, вернется на предназначенное ей место.
Но этого не случилось.
Шокированная Джесс прикусила губу. Шок постепенно сменился бешенством. Как только Макс и Андреа могли так поступить с ней? И по какому дьявольскому плану здесь появился Танкреди?
Джесс поняла, что пока ее вопросы останутся без ответа.
Она сделала глубокий вдох. Она — старшая дочь генерала сэра Вильяма Хантера, и долгие годы духовной закалки научили ее держать себя в руках. Джесс гордо выпрямилась, вскинула подбородок и, улыбнувшись, позволила восторженному Вальдхейму повести себя в бурлящую гущу улыбающихся лиц и распростертых рук.
Посол Мексики в Соединенных Штатах, приятель Рафаэля, с чувством расцеловал Джесс в обе щеки.
— Поздравляю! Мой друг Геррера говорил о вас с таким восторгом. До чего же он был прав!
Джесс дала интервью обозревателям раздела искусств солидных толстых журналов, критикам, репортерам, с которыми весьма очаровательно обсудила свои работы и поделилась планами на будущее. Да, большую часть времени она проводит в Мексике. У нее студия в Сан-Мигель-де-Альенде и еще в Калифорнии. Да, она училась у Доминика Каселли в том же классе, что и Фред Риге — ах да — Альфред Смит.
