Большей любви не бывает - Стил Даниэла (книги без сокращений txt) 📗

«О мужчине, наверное, — решил он. — Подобные женщины редко бывают одни или во всяком случае недолго».

— Ничего-ничего. Вы шли пить чай? — вежливо спросил он. Казалось, он не торопился уходить.

— Нет, я шла к себе в каюту.

Он разочарованно посмотрел ей вслед. Когда Эдвина вошла в каюту, стюард с одобрением заметил, что она наконец-то вышла и подышала свежим воздухом.

— Да, на палубе хорошо. Вы были правы, — сказала она и попросила чаю.

Через несколько минут стюард принес чай и тарелочку печенья с корицей.

— Вам надо почаще выходить. Солнце, свежий воздух, музыка и приятная компания излечат вашу печаль.

— Я выгляжу печальной? — улыбнулась Эдвина. Она была не столько печальна, сколько испугана. Но и печальна тоже, признала Эдвина, ведь этот корабль заставлял ее вновь воскрешать в памяти болезненные воспоминания. — Но со мной все в порядке. Правда.

— Теперь вы выглядите гораздо лучше, — заметил стюард, хотя и огорчился, что она вновь попросила накрыть стол в каюте. — У нас такой красивый обеденный салон, мадам. Разве вы не хотите там пообедать?

Стюард, конечно, мог принести обед в каюту, но он так гордился кораблем, что всякий раз искренне огорчался, если пассажиры не замечали всего его великолепия.

— Боюсь, мои туалеты не подойдут к такому случаю.

— Это неважно. Красивая женщина может пойти куда угодно хоть в рубище, — галантно произнес француз.

— Не сегодня. Может быть, завтра. Стюард хотел доставить ей удовольствие и принес изысканные деликатесы, приготовленные специально для нее шеф-поваром — по крайней мере так он заявил, но, как и в предыдущие два дня, Эдвина съела очень мало.

— У мадам совсем плохой аппетит, — посетовал стюард, унося поднос, но вечером, когда он зашел приготовить постель, каюта оказалась, к его удовлетворению, пуста.

Эдвина долго колебалась и в конце концов решила выйти подышать воздухом перед сном. Она мужественно шла по прогулочной палубе, глядя в пол, потому что на океан смотреть боялась. Вдруг она увидит там шлюпку или задравшуюся к небу корму тонущего корабля… или айсберг… Она старалась не думать об этом и упорно не поднимала глаз.

Но тут ее взгляд наткнулся на элегантные черные вечерние мужские туфли, и, подняв глаза, Эдвина увидела красивого блондина в пальто с бобровым воротником, с которым она столкнулась утром.

— Ох, нет!.. — засмеялась Эдвина, смутившись: она опять что-то выбила у него из рук, и он тоже рассмеялся.

— Это, кажется, уже входит в систему, — улыбнулся он. — С вами все в порядке?

Эдвина вспыхнула, чувствуя себя ужасно неловко.

— Я опять не видела, куда иду, — улыбнулась она.

— И я, — признался он, — я просто глядел на воду… красиво, правда?

Он посмотрел вдаль, а Эдвина не могла этого сделать. Она смотрела на незнакомца и думала, что он очень напоминает Чарльза. Высокий, красивый, хотя, правда, у него светлые волосы и он значительно старше, чем Чарльз был тогда, на «Титанике»…

Незнакомец перевел взгляд на Эдвину и дружески улыбнулся ей. Казалось, ему не хотелось с ней расставаться.

— Не хотите ко мне присоединиться? — Он предложил ей руку, и Эдвина не знала, как бы повежливее отклонить его приглашение, никакие причины для отказа не приходили в голову.

— Я… на самом деле… немного устала… Я собиралась…

— Отдохнуть? Я тоже, но небольшая прогулка, возможно, улучшит самочувствие. Освежит голову… сделает зрение острым… — поддразнил он Эдвину, и она, не раздумывая, взяла его под руку.

Она шла с ним рядом, но не знала, о чем говорить. Она редко общалась с незнакомыми людьми и сейчас лихорадочно придумывала тему для разговора.

— Вы из Нью-Йорка? — Он, казалось, не заметил ее замешательства, во всяком случае оно его не смущало.

— Нет, — едва слышно ответила Эдвина, — я из Сан-Франциско.

— Понятно… Направляетесь в Лондон… или в Париж?

— В Лондон. — Вырвать сестру из лап ублюдка, который сбежал с нею, хотя ей всего семнадцать лет, а ему самому небось все пятьдесят. — Всего на несколько дней.

— Такое долгое путешествие ради нескольких дней? Вы, должно быть, любите плавать на пароходах? — Они сделали круг по палубе и в конце концов остановились около шезлонгов. — Не хотите присесть?

Эдвина села, удивляясь своему поведению, но с ним было так легко, и ей расхотелось возвращаться в одинокую каюту. Он опустился в соседнее кресло, прикрыл ей ноги пледом и опять посмотрел на нее.

— Извините… Я совершенно забыл представиться. — Тепло улыбаясь, он протянул руку:

— Патрик Спаркс-Келли из Лондона.

— Эдвина Уинфилд.

— Мисс? — прямо спросил он, и Эдвина с улыбкой кивнула, не понимая, какая ему разница. Но он приподнял бровь:

— Ага! Еще загадочнее. Вы знаете, о вас тут уже говорят.

Патрик Спаркс-Келли выглядел ужасно заинтригованным, и Эдвина снова рассмеялась. Он был приятный и забавный и понравился ей.

— Бросьте.

— Я вам точно говорю. Две дамы рассказывали сегодня за обедом, что на пароходе плывет красивая молодая женщина, которая изредка гуляет по палубе, ни с кем не разговаривает и ест только у себя в каюте.

— Наверное, это они о ком-то еще, — сказала Эдвина с улыбкой.

— Хорошо, но вы ведь гуляете по прогулочной палубе, и одна? Да. Я знаю, потому что сам вас видел и, — добавил он весело, — несколько раз налетел на такую красивую молодую женщину. Вы хотите обедать в салоне? — Он вопросительно посмотрел на Эдвину, и она опять улыбнулась и покачала головой.

— Нет. Ну… еще пока нет… но…

— А-а, вот видите! Значит, я прав. Конечно, вы та самая загадочная женщина, которой все интересуются. И я должен вам сказать, что люди воображают себе всякие невероятные истории. Одни считают вас красивой молодой вдовой, другие думают, что вы пережили драматический развод, третьи уверены, что вы какая-то знаменитость. Еще никто не смог вас вычислить. Наверняка вы окажетесь кем-то, кого мы все знаем и любим, ну, например, — он на секунду сощурил глаза и задумался, — может, вы Теда Бара?

Эдвина расхохоталась, и он тоже улыбнулся.

— У вас богатое воображение, мистер Спаркс-Келли.

— Звучит как-то по-дурацки сложно. Особенно если произносить с американским акцентом. Пожалуйста, зовите меня Патриком. А что касается вас, то, боюсь, вам придется сказать нам правду и признать, что вы кинозвезда, пока все пассажиры первого класса не сошли с ума, стараясь раскрыть ваше инкогнито. Должен сознаться, я пытался это сделать весь день, но зашел в тупик.

— Боюсь, что разочарую всех. Я просто еду в Европу встретиться с сестрой… — Она спокойно сообщила об этом заурядном событии, однако Патрик, казалось, еще больше заинтересовался.

— И вы действительно собираетесь там пробыть всего несколько дней? Как печально для нас… — Он улыбнулся, и Эдвина вновь подумала, какой же он красивый. — Как странно, что вы не замужем. — У него это так мило прозвучало, что Эдвина улыбнулась. — Впрочем, американки легко относятся к подобным вещам, у них другой образ жизни. Английские девочки с двенадцати лет начинают паниковать, что не смогут выйти замуж, а уж если они не нашли жениха в первый сезон, то готовы заживо ложиться в гроб.

Эдвина от души рассмеялась. Ее одиночество вовсе не было целью существования. Просто так сложилась ее жизнь.

— Я не думаю, что холостяцкая жизнь — чисто американская привычка. Хотя, возможно, мы не так страшимся одиночества, как англичанки. Кроме замужества, в жизни есть и другие интересы. — Она улыбнулась и подумала о тете Лиз. — У меня была тетя, которая вышла замуж за англичанина.

— Да, правда? И за кого же? — Он спрашивал так, как будто всех знал, но, может, это было действительно так.

— Лорд и леди Хикэм, Руперт Хикэм, он уже умер, и она тоже… У них не было детей. Патрик подумал минуту и кивнул:

— Я думаю, мой отец его знал. Я тоже видел его несколько раз. Довольно тяжелый человек, не сочтите за грубость.

Эдвина засмеялась, поверив, что он действительно помнит Руперта.