Скрытые таланты - Кренц Джейн Энн (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Калеб взглянул в зеркало заднего обзора и увидел собственное отражение. Оно было плотным и реальным — живым. Я определенно выгляжу взбешенным, подумал он, но плотным и реальным. Настоящим. Живым. Я могу прикасаться к вещам. Я имею значение. И вещи, и люди могут прикасаться ко мне.
— Черт, — пробормотала Сиренити.
— В чем дело? Передумала ехать со мной?
— Нет, проблема не в этом.
— А в чем?
Она дернула себя за длинную, свободного покроя блузу из цветастого батика, надетую поверх широких расклешенных брюк из этой же ткани. Линию талии подчеркивал замысловато украшенный пояс с массивной пряжкой.
— Не успела заскочить в телефонную будку и преобразиться в стиле Городской и Сельской Мисс.
— Не беспокойся об этом. — Калеб бросил взгляд на ее непокорные рыжие кудри и улыбнулся. — Tы и так выглядишь замечательно.
— Правда?
— Можешь мне поверить, ты никогда не выгдядела такой прекрасной. Разве что, пожалуй, на тех снимках, которые сделал Эстерли.
Сиренити повернула к нему голову с такой быстротой, которая не оставляла сомнений в том, насколько неожиданными были для нее эти слова.
— Ты ведь так и не сказал мне, что думаешь об этих фотографиях.
Калеб вспомнил эффект противопоставления простодушной наивности и вечной женственности, так прекрасно схваченный Эстерли на фотографиях Сиренити.
— Ты была права. Они действительно произведения искусства. У Эстерли ты получилась чем-то вроде мифической лесной нимфы. Изначальной, словно одна из стихий природы. Прекрасной.
— Я рада, что они тебе понравились. — В голосе Сиренити слышалось облегчение. — Меня немного встревожила твоя реакция. Ты почти ничего не сказал, после того как увидел их.
— Меня отвлек звонок Франклина, насколько я помню, а потом то одно, то другое мешало вернуться к этой теме. Эти твои снимки просто потрясающие.
— Спасибо.
Уголком глаза он увидел, как ее губы начали складываться в довольную улыбку.
— И когда все это закончится, — добавил спокойно Калеб, — я собираюсь сделать так, чтобы и негативы, и все до одного отпечатки этих снимков оказались в моем безраздельном владении.
Ее глаза округлились.
— Почему?
— Потому что эти фотографии станут частью моей персональной коллекции фотоискусства.
— Я не знала, что ты коллекционируешь произведения фотоискусства.
— Просто я не так давно начал.
Странно, но в этот раз Вентресс-Вэлли показался Сиренити далеко не таким живописным и очаровательным, как в прошлый приезд. Возможно, виной этому был серый свет, который, просачиваясь сквозь свинцовые облака, создавал довольно мрачную атмосферу. Но может быть и так, подумала она, что это ее собственное тревожное настроение преображает пейзаж из красочного кусочка настоящей Америки в декорации, создающие ощущение скрытой угрозы.
Какова бы ни была причина, но сегодня поля в окрестностях города, где уборка урожая почти закончилась, явно казались пустыми и заброшенными. Не было заметно оживления в магазинах, расположенных вдоль главной улицы Вентресс-Вэлли. Перед церковью на этот раз не толпились нарядные участники свадебной церемонии, что лишало обстановку последней оптимистической нотки.
— Ты уверен, что хочешь довести до конца задуманное? — Сиренити напряженно застыла на своем сиденье, когда Калеб свернул на длинную подъездную дорожку, которая вела к дому его деда.
— Уверен.
— Может, лучше было бы обдумать какой-то иной подход к этой проблеме. Выяснять отношения в лоб всегда неприятно.
— Я предупреждал, что разговор не будет приятным. И предлагал тебе вернуться в Уиттс-Энд.
Сиренити оставила и эту последнюю попытку отговорить Калеба. Она с самого начала понимала, что ей не удастся предотвратить то, что сейчас произойдет. Ей оставалось лишь быть рядом с ним, когда он будет рвать ткань своего прошлого.
Дверь большого дома открылась, как раз когда Калеб остановил «ягуар» и выключил мотор. На широкое крыльцо вышла Долорес. Ее лицо осветилось удивлением и радостью. Она торопливо спустилась по ступеням, пока Калеб и Сиренити выбирались из машины.
— Калеб, что вы здесь делаете? Мы вас не ждали. — Долорес улыбнулась Сиренити. — Приятно видеть вас снова, мисс Мейкпис. Я сейчас же приготовлю вашу комнату.
— Не беспокойся. — Калеб закрыл дверцу со своей стороны. — Мы ненадолго.
Улыбка Долорес стала вопрошающей.
— Что вы такое говорите? Вы только что приехали. Конечно, вы переночуете.
— Нет, — сказал Калеб. — Мы не сможем остаться. Мне очень жаль, Долорес.
Улыбка Долорес исчезла совсем.
— Что-то случилось, да?
— Это семейное дело. — Голос Калеба звучал сурово и холодно. — Дед дома?
— Он на конюшне, с Гарри.
— Тебя не затруднит позвонить от моего имени дяде Франклину и тете Филлис? Скажи им, что их присутствие срочно требуется здесь.
— Конечно, позвоню. — Долорес бросила еще один быстрый, тревожный взгляд на Сиренити. — Франклин должен быть у себя в офисе, в банке. Он не любит, когда его отрывают от работы.
— Скажи ему, что дело касается семьи, — велел Калеб. — Скажи, что ему лучше прийти сюда, в противном случае этот разговор состоится у него в офисе.
— О Боже. — Руки Долорес смяли фартук.
Сиренити поежилась в своей куртке. Теплая подкладка не очень хорошо защищала от холода, который чувствовался в воздухе.
В этот момент из-за угла дома появился Роланд. Он вздрогнул от неожиданности при виде небольшой группки людей, стоящих рядом с «ягуаром». Его глаза сразу остановились на лице Калеба. Сиренити могла бы поклясться, что в глубине глаз старика плеснулось что-то теплое и приветливое, что-то похожее, может быть, на надежду. Но этот проблеск почти мгновенно скрыла холодная непроницаемая маска, весьма напоминающая ту, что так хорошо умел носить Калеб. Кусочки других людей.
— Не ожидал видеть тебя, сынок. Мисс Мейкпис. — Роланд вежливо кивнул Сиренити и снова перевел взгляд на Калеба. — В чем дело?
— Дело касается прошлого, — сказал Калеб. — И будущего. Пошли в дом. Подождем Франклина и Филлис.
Все оказалось гораздо хуже, чем представляла себе Сиренити. Атмосфера в гостиной была еще бoлее гнетущей, чем снаружи. И более напряженной. Она смотрела, как Калеб расхаживает взад и вперед перед окнами, словно запертый в клетку лев. От него шел такой мощный поток грозовой энергии, что ей казалось, будто вот-вот рядом с ним сверкнет разряд молнии.
На нем было сосредоточено внимание всех, кто находился в комнате. Роланд смотрел на него так, как стареющий монарх смотрит на молодого воина, которому предстоит занять его место. То, как он сжимал подлокотники своего кожаного кресла, выдавало степень его напряжения.
Филлис в чопорной позе сидела на диване, неодобрительно поджав губы. Ее спина казалась прямой, как железный прут, и почти столь же неподвижной Франклин сидел рядом с ней, нахмурив брови. Вид у него был раздраженный и настороженный одновременно.
— Я думаю, довольно с нас этого спектакля, — произнес Роланд. — Объясни нам, что здесь происходит.
— Объясняю, — сказал Калеб. — Здесь происходит то, что называется шантажом.
Филлис задохнулась от изумления и подняла руку горлу. Роланд непонимающе смотрел на внука. Франклин был так ошеломлен, что у него отвисла челюсть. Он смог заговорить лишь после нескольких неудачных попыток:
— Идиот. Ты хоть понимаешь, что делаешь, Калеб?
Калеб остановился у окна и посмотрел на него.
— Я делаю то же самое, что сделал Роланд тридцать четыре года назад, когда его стали шантажировать. Я отказываюсь платить. И здесь я для того, чтобы официально заявить об этом всем, кого это касается, чтобы избежать недоразумений.
— Шантаж. — Роланд казался скорее сбитым с толкy, чем возмущенным. — О чем ты толкуешь, черт возьми?
Калеб не сводил глаз с Франклина.
— Может, ты ему скажешь, дядя?
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — вскинулся Франклин.
— Ладно, если ты не хочешь, то это сделаю я. — Калеб повернулся к деду. — Франклин вчера позвонил мне и сказал, что стал жертвой вымогательства.
