Скрытые таланты - Кренц Джейн Энн (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
— Он сказал Франклину, что имени Вентрессов вновь грозит скандальная история, а потом предложил продать ему фотографии замешанной в ней женщины. Дальше дело было за Франклином. — Он купил фотографии за пять тысяч долларов, — сказала Сиренити, обдумывая ситуацию по ходу дела. — Сначала с их помощью попробовал отпугнуть меня. Когда это не сработало, он обратился к тебе, утверждая, что его шантажируют.
— В этом есть какая-то логика, — заметил Калеб.
— Хорошо то, что, если верить твоей теории, нам не нужно беспокоиться о том, не бродит ли где-то поблизости еще один шантажист, — продолжала Сиренити.
— Да, всю эту историю можно объяснить алчностью Эстерли и заботой дяди Франклина о чести семьи.
— Но почему исчезли негативы? — не успокаивалась Сиренити. — Сделка купли-продажи с Франклином была законной. Эмброуз задокументировал ее, как если бы это была обычная коммерческая операция. Эмброуз никого не шантажировал. Ему нечего было скрывать. Он имел право продать эти снимки.
— Может, он и негативы продал Франклину. Тот обязательно захотел бы приобрести их.
— Может быть. И что ты собираешься делать? — спросила Сиренити.
По глазам Калеба было так же трудно о чем-то догадаться, как и глядя на воду источника видений.
— Съездить сегодня в Вентресс-Вэлли и проверить свою теорию.
Сердце Сиренити тревожно сжалось, но она заставила себя сохранить внешнее спокойствие.
— М-м-м, но как ты думаешь узнать, прав ты или нет относительно связи между Эмброузом и твоим дядей?
— Собираюсь поговорить в открытую. Я намерен собрать всех — Франклина, Филлис и деда — в одной комнате и выяснить отношения с Франклином. Заставлю его признаться, какую роль он во всем этом играет.
— Калеб, я не уверена, что это такая уж хорошая идея.
Калеб посмотрел на нее.
— Вероятно, Франклин думает, что я буду ходить на цыпочках вокруг этой истории. Он делает ставку на то, что я отступлю перед угрозой так называемого шантажа ради семьи. Но он ошибается. Я собираюсь с треском его разоблачить.
— Твой дядя пытался лишь защитить доброе имя семьи. Конечно, надо признать, что он заходит слишком далеко, но ты ведь можешь понять, почему он так делает. Мне кажется, ты должен поступить в этом случае как-то деликатно и тактично.
— Деликатно и тактично? — Улыбка Калеба была еще холоднее, чем его глаза. — Всю свою жизнь я именно так и поступал по отношению к семье, и что я этого теперь имею? Я делал все, что от меня ожидалось. Я соглашался со всеми требованиями, выполнял все, о чем меня просили, старался удовлетворить всех и каждого. Но этого всегда было мало.
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что этого всегда было мало?
— Что бы я ни делал, мне никогда не удавалось загладить проступок родителей. Всякий раз, когда дед и другие смотрят на меня, они видят не меня, а фатальную ошибку моего отца и дурную кровь моей матери. Всякий раз, когда я смотрю им в глаза, я вижу, что они наблюдают за мной и ждут того великого дня, когда я докажу, как они правы во всех подозрениях относительно меня.
— О Калеб. — Сиренити прикоснулась к его руке.
— И вот наконец этот великий день настал. — Калеб поднялся из-за стола и протянул руку за курткой, которая висела у него на спинке стула.
— Погоди, — быстро сказала Сиренити. — Калеб, я не хочу, чтобы ты поступал необдуманно.
— Необдуманно? Смешно это слышать от тебя. — Калеб нагнулся и крепко поцеловал ее в открытые губы. Когда он поднял голову, его глаза светились. — Этo ведь ты научила меня значению этого слова.
Она схватила его за рукав, когда он повернулся, чтобы уйти.
— Послушай меня. Если ты пойдешь на такое выяснение отношений, находясь в своем теперешнем настроении, то можешь вызвать разлад в семье.
— Ну и что? Плевать я на это хотел.
— Калеб, это ведь твоя семья.
— Ничего подобного. Я никогда не был полноправным членом клана Вентрессов. Более того, я прекращаю свои старания стать им. Я все эти годы мирился с массой всего с их стороны, делал все, о чем бы они меня ни попросили, надеясь оплатить долг, унаследованный от родителей. Но ты знаешь, как говорят о шантаже: он никогда не кончается. Единственный cпособ положить ему конец — это перестать платить.
Сиренити вскочила на ноги.
— Если ты собираешься в лоб выяснять отношения со своей семьей, мне лучше поехать с тобой.
— Нет. Я не хочу впутывать тебя в это.
— Но я и так уже впутана.
— Ты не поедешь со мной, и точка.
Дверь кафе открылась. На пороге стоял Уэбстер в своем обычном заляпанном грязью комбинезоне. Расплывшись в торжествующей улыбке, он разжал руку и показал гладкий круглый камень размером с ладонь.
— Ну как, Вентресс?
Калеб мельком взглянул на камень.
— Уэбстер, я сейчас очень спешу. Поговорим об этом, когда я вернусь, хорошо?
— Это не камень, а конфетка, — сказал Уэбстер. Он хитро посмотрел на Калеба. — И я знаю, где можно достать еще сотню таких же. Настоящих красавцев, как этот.
— Говорю вам, я сейчас очень тороплюсь.
— Возьмите его, — не отставал Уэбстер. — Положите его в карман. Поносите пока с собой. Посмотрите, каков он в руке.
— Хорошо, хорошо, давайте. — Калеб схватил камень и положил в карман куртки. — А теперь дайте-ка пройти, ладно? Мне предстоит неблизкий путь.
— Конечно, конечно, Вентресс. — Он озабоченно нахмурился. — Вы ведь не насовсем уезжаете, нет?
— Сегодня вечером вернусь. Мы обсудим потенциальные возможности вашего камня, как только я рассмотрю его получше.
— Ладно. — Лицо Уэбстера просветлело. — Хотел поблагодарить вас за то, что вы сделали прошлой ночью.
— Не стоит. Я ничего особенного не сделал.
— Конечно. — Уэбстер многозначительно подмигнул. — Как скажете, Вентресс.
Ничего не ответив, Калеб вышел за дверь и быстро зашагал по деревянному тротуару к тому месту, где был припаркован его «ягуар». Сиренити схватила свою куртку.
— Прости, Уэбстер.
— А? Ох, извини. Не подумал, что стою у тебя на дороге. — Уэбстер шагнул в сторону, пропуская Сиренити. — Вентрессу понравится камень. Вот увидишь.
— Я уверена, что понравится. — Сиренити на секунду остановилась и обернулась к Ариадне. — Скажи Зоун, что я уезжаю из города с Калебом. Вернусь вечером.
— Скажу.
Сиренити быстро повернулась, выскочила за дверь и помчалась к «ягуару». Калеб уже сидел за рулем. Когда она подбежала к машине, он включил мотор.
Сиренити рывком открыла дверцу и упала на пассажирское сиденье.
— Какого черта ты придумала? — спросил Калеб сердито.
— Я еду с тобой. — Сиренити пристегнулась ремнем.
— Нет, не едешь.
— Ты не можешь уехать без меня. — Сиренити откинулась на спинку сиденья и заперла дверцу. — Ты забыл, что ты мой партнер? Я никогда не брошу партнера на произвол судьбы. У меня есть определенные принципы, которые я должна соблюдать.
— Проклятие, — сказал Калеб.
Он включил скорость и выехал на дорогу.
Глава 15
Они проехали десять миль вниз по горной дороге, прежде чем Калеб снова заговорил:
— Разговор будет неприятный, Сиренити.
— Я знаю.
— Я не позволю тебе вмешиваться.
— Я и не собираюсь вмешиваться.
— Твое присутствие не повлияет на то, как я решил поступить в данной ситуации.
— Я это понимаю.
— Ты не отговоришь меня сделать так, как я решил.
— Само собой.
— Еще не поздно. Я могу развернуться и отвезти тебя обратно в Уиттс-Энд.
Сиренити положила руку на длинную, напряженную мышцу верхней части его бедра.
— Я не позволю тебе ввязаться в это одному, помнишь, я говорила, что каждый человек живет с приставшими к нему кусочками других людей?
— Помню.
— Не смотри сразу, но к тебе прилип огромный кусок меня. И отлепляюсь я не очень легко.
Калеб не нашелся, что на это сказать. Она была права, причем даже больше, чем думала и чем могла знать. С каждым проходящим днем и каждой ночью он все яснее осознавал, насколько велик приставший к нему кусок ее и в какой большой степени она стала неотъемлемой его частью — жизненно важной, абсолютно необходимой.
