Его Уязвимость (СИ) - Гур Анна (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
- И гадать не нужно, о чем ты сейчас думаешь…
Нависает хищно и глаза… его ядовитые глаза полыхают потусторонним светом. Не может быть таких ярких глаз у человека…
- За что мне тебя наказывать, моя Катрин? И самое главное – как именно ты хочешь, чтобы я тебя наказал?
Жалит словами, как бритвой вспарывает и заставляет кровить от мелких порезов, незаметных и безумно болезненных.
Мне кажется, он все знает. Такой человек не может не знать, что за игры ведутся за его спиной.
Он знает и уже понял, что я его не предала, а сейчас забавляется…
- Я не хочу… наказаний…
Выгибает бровь. Красивый жест. Чем-то он похож на статую воинственного Ареса - карающего своих недругов.
Кац резко сдвигает руку, сжимает меня так, что кажется ребра хрустят, и тащит на себя.
Он ловит мое лицо за подбородок и смотрит мне в глаза, а у меня кожа чешется от взглядов.
Магнат смотрит на меня, а я сжимаюсь в этом элитном ресторане, на вечере, где я чужая, среди людей, которые оскорбляют только потому, что тебя выбрали в помощницы монстру.
Но Димитрию плевать.
Он хочет меня.
Он показывает это.
- Малышка. Запуталась… Катрин… моя маленькая Катрин… Не заставляй меня быть с тобой жестоким… твое нежное тело не перенесет того, что я могу с тобой сделать и не смотри на меня так… Не провоцируй, не показывай свою уязвимость…
Глава 40
– Зачем ты делаешь это? Здесь. Сейчас. Так откровенно показываешь, что я не просто переводчик для американского босса. Чем я заслужила такое отношение?
– С чего ты взяла, что ты просто помощница, Катрин? Ты никогда не была “просто”...
Фразы, суть которых ускользает.
Черт! Как же жжет глаза.
– Я не понимаю… Неужели ты не видишь, что после… когда уедешь… мне придется со всем этим жить, Димитрий. Жить. После тебя…
Прищуривается. Рассматривает меня, и как ни силюсь, не могу уловить ни одну эмоцию.
– Малышка. Много мыслей. Слишком много… но ответы будут в свое время. Верь мне.
Среди хрусталя и огромной люстры роскошного зала кажется, что я одна-одинешенька перед огромным мужчиной, который длинными пальцами поглаживает мою поясницу, прожигает сквозь шелк платья своим прикосновением, заставляя меня краснеть и смущаться.
– Тебе идет этот цвет, Катрин. Алый – цвет раскованности, которая пробудится в тебе очень скоро. Багряный изумительно оттеняет твою бледную кожу, а еще это цвет крови, что сейчас бурлит в твоих жилах, крови, которая принадлежит мне до последней капли.
– Ты говоришь сейчас как судья, приговаривающий жертву к смерти…
Сглатываю, облизав губы в нервном жесте, и мужчина фокусирует взгляд на влажном следе от языка.
– Наивная, добрая куколка. Я приговариваю иначе. Каждый получает наказание, соизмеримое с преступлением. Таков закон моего мира. Не жалей. Никого. Никогда. Тебя здесь никто не пожалел. Все получали удовольствие, глядя на твое унижение со стороны той суки, а я всего лишь показал, что бывает, когда трогают МОЕ.
Он что, меня так защищает?!
Демонстрирует принадлежность…
В Кацевской манере отрубать голову противника за неверное слово.
Димитрий на мгновение вдавливает сильные пальцы в мою поясницу, давая почувствовать, как реагирует его тело на мою близость.
Наверное, мои глаза становятся размером с блюдца, и я внутренне содрогаюсь от импульсов, от животной тяги, что в нем чувствую и которую он мне сейчас демонстрирует, словно показывая каждому из присутствующих, что я его собственность.
Подобие защиты. Временной. Что со мной сделают, когда Кац уедет?!
Я одна.
А он ведет свою игру.
Мои же чувства к боссу выходят из-под контроля.
Сжимаю руки, не зная, куда себя, в принципе, деть.
С каждой секундой едкий взгляд все сильнее сверлит затылок, прожигает и ощущение такое, что снайпер целится из винтовки, готовясь выпустить пулю.
Кому принадлежит этот взгляд?!
Что ждет меня после?!
Я ведь не смогу предать этого противоречивого мужчину. Не буду сливать информацию Петровичу и… есть еще Авдеев…
Андрей…
Его внимание. Мое бегство от мажора.
Чем мне ответит он, когда Димитрий уедет?
А что, если Кац и со мной поступит так же, как с той несчастной стервой, которую приговорил к жестокой расправе.
Бизнесмен привык к жесткости и сегодня, демонстрируя мою принадлежность и заставляя всех бояться взглянуть лишний раз на свою помощницу, он меня сильно подставляет, ведь завтра, когда его тень не будет заслонять меня, что сделают разозленные псы, спущенные с цепей страха?!
– Опять думаешь не о том, Катрин…
– Приближая меня, ты оказываешь медвежью услугу, – отвечаю, тяжело вздохнув.
– Ты будешь рядом. Ты заставишь всех исходить слюной. Ты многого не замечаешь, малышка. Твои огромные серые глазки соблазняют… Не осознаешь, какого зверя будишь…
Почти падаю, но сильная рука властно обхватила меня за талию и продолжает вжимать в литую грудь, сползает немного и останавливается на бедре.
– Думаю, с этим вечером покончено…
Димитрий, не прощаясь ни с кем, разворачивает меня в сторону выхода, принуждая молча идти рядом, чувствуя, как мужские пальцы даже сквозь одежду заставляют мою кожу полыхать.
Мы оказываемся в фойе.
И опять у меня предчувствие начинает фонить, адреналин разбавляет кровь и сердце бьется о ребра с тревогой.
Димитрия окликают, он останавливается, обернувшись, оставляет меня, делает шаг в сторону охранника, который начинает бегло изъясняться и жестикулировать.
Секьюрити приглушенно выдает четкую информацию. Кац сводит брови на переносице и в этот момент над моим ухом разносится хриплый голос:
– Ну, привет, Катерина Елецкая, – резко разворачиваюсь и встречаюсь с медовыми искрами, наполненными жгучими чувствами.
– Привет, Андрей.
Губы начинают дрожать. Я не готова к таким нервным перегрузкам.
Авдеев выглядит устрашающе и безумно сексуально. Окидывает меня многозначительным взглядом с головы до пят.
Я до вот этой секунды его не воспринимала серьезно. Но сейчас, когда он явно в бешенстве, когда глаза темнеют, а пухлые губы складываются в жесткую линию, я понимаю, что Авдеев красив запредельно.
И от него становится жутко, потому что парень, которого я встретила в торговом центре, совсем не похож на того, кто сейчас преградил мне путь.
– Тебе идет красный, Катя. Еще пару часов назад я бы вырвал язык тому, кто сказал бы мне о том, что я увижу тебя здесь в роли девки магната, которого все облизывают, начиная с моего папочки.
Многозначительный взгляд. Испепеляющий. Который я чувствую оплеухой.
– Смотрю, у бизнесмена неплохой вкус. Красивая ты. Только я, идиот, думал, что другая… и хотел с тобой по-другому…
Он сейчас меня сжигает дотла своим взглядом, жаждой и злостью.
– Я не собираюсь перед тобой отчитываться, Авдеев.
– Даже так. Зайчишка.
– Просто. Прекрати. Андрей.
Мажор переводит взгляд с меня на появившегося рядом со мной Каца. Мужчина внимательно смотрит на меня, на Андрея, и я чувствую, как мир сужается до нас троих, застывших посередине помпезного фойе.
– Что здесь происходит?
Мне кажется, что даже музыка, раздающаяся из зала, стихает, все вокруг гаснет, замирает и я отвечаю, пряча взгляд:
– Ничего особенного. Андрей уходит.
Мажор, явно владеющий английским, вскидывает бровь и прячет агрессию за изломом чувственных губ, слегка их кривя.
Меня перестают замечать. Двое мужчин практически одного роста сталкиваются взглядами, и атмосфера буквально искрит от того напора и напряга, который витает в воздухе.
– Да ты неплохо устроилась, Елецкая, – плюет в мою сторону ядом Авдеев, – а я тебя, суку, другой считал, честной, не дешевкой. А ты, значит, цену набивала?!
Эта речь, произнесенная на русском, бьет в самое сердце, и я просто не понимаю, как себя вести с мажором, который, как я сейчас вижу, немного навеселе.
