Лекарство от любви – любовь - Егорова Ольга И. (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
– Ага, – деловито отозвался Никита, как всегда, почувствовавший гордость за то, что ему доверяют какое-то исключительно ответственное дело. Вообще он просто обожал возиться на кухне, очень часто подменяя Варю «на передовой», особенно в те моменты, когда в доме ожидали прихода гостей и кухня в самом деле напоминала поле боя. Паршин от кухонных дел всегда держался в отдалении, считая возню с продуктами и тарелками делом чисто женским, поэтому единственной опорой для Вари в этом нелегком деле всегда был сын.
Вот и сейчас Никита, уже совсем забыв про грусть, с довольной улыбкой схватил ложку и принялся помешивать макароны в кастрюле.
Варя улыбнулась, глядя на сына, и вышла из кухни. Телефонный аппарат, едва появившись в поле зрения, тут же напомнил: несколько минут назад она простилась с мечтой о счастье. Формулировка показалась убийственно сентиментальной – Варя заставила себя скептически усмехнуться и, взяв трубку в руки, спокойно набрала «09». Выяснив номер телефона кукольного театра, она позвонила туда, прояснила все вопросы, которые ее интересовали. Собралась было уже вернуться на кухню и обрадовать Никиту, но в этот момент вспомнила про Кристину и снова набрала номер ее телефона.
Все тот же результат – длинные гудки, и ничего больше. Кристина по-прежнему не слышала звонка, или… Или, может быть, просто не хотела снимать трубку? Эта мысль впервые пришла в голову – Варя отогнала ее прочь, настолько абсурдным показалось предположение. В самом деле, с чего бы Кристина стала избегать ее? Даже если она узнала о том, что накануне вечером Герман был ее спутником в прогулке по парку, едва ли этот факт мог задеть Кристину, она ведь прекрасно понимает, что между ними ничего не было и быть не могло.
А если все-таки именно ревность та самая причина, из-за которой Кристина так упорно не снимает трубку? Необходимо как-то прояснить ситуацию. Не ссориться же в самом деле с подругой, с самой близкой и единственной подругой, только из-за того, что ее молодой человек имел глупость накануне вечером проводить ее до дома. Только лишь проводить до дома…
Она снова набрала номер и снова выслушала череду длинных гудков. Определенно Кристина или не слышала звонка, или просто не хотела разговаривать. Черт возьми, если бы она знала, что между ней и Германом существуют какие-то отношения, она бы никогда не стала гулять с ним в парке, она бы ни за что не пустила его к себе под зонт, не воспользовалась бы предложением проводить до дома. Не говоря уже обо всем остальном…
«Все остальное», заключавшееся в случайном прикосновении рук, которое продлилось слишком долго, непозволительно долго, во взглядах, в частоте пульса и в томительном ожидании телефонного звонка, – все это вообще к делу не относилось. События, значимость которых очень сильно преувеличена…
Варя попыталась убедить себя в этом, и ей почти удалось. Оставалась самая малость – убедить в этом Кристину, которая по-прежнему не снимала трубку. Варя решила еще раз попробовать дозвониться в офис – возможно, Кристина уже вернулась на работу, а телефон просто оставила в машине. Вот она, разгадка…
Но на работу Кристина не вернулась. Об этом Варе сообщила секретарша, голос которой по-прежнему был полон растерянности и замешательства. Нет, она не сказала, куда идет. Нет, не уточнила, когда вернется. Нет, она не знает, взяла ли Кристина с собой мобильный телефон, но, судя по тому, что из-за закрытой двери ее кабинета никаких звонков не доносилось, логично было предположить, что она все-таки взяла его с собой. Нет, вообще ничего не сказала. Впрочем, сказала что-то, но это к делу не относится. Вообще ни к чему не относится, странная какая-то была фраза – что-то про какие-то лекарства. Может быть, она пошла в аптеку? Может быть, в аптеку, но аптека за углом, она уже сто раз могла вернуться. Может быть, в аптеке очередь? Может быть, только едва ли в этой очереди больше трех человек, аптек-то в городе много, дефицита не наблюдается…
Пообщавшись с секретаршей Кристины, Варя повесила трубку. Ничего не прояснилось, а недоумение только усилилось. Поведение Кристины выглядело странно, по крайней мере если ситуация выглядела именно так, как ее описала Алина. Ее словам можно было бы не придавать большого значения, если бы… Если бы не настойчивое молчание телефона. Если бы только Кристина ответила на звонок…
Варя снова набрала номер, и снова безрезультатно. Гудки шли, значит, сигнал поступал, но Кристина не отвечала. Не хотела ответить, или… Или не могла?
Тревога больно кольнула сердце. А что, если с ней и в самом деле что-то случилось? Почувствовала себя плохо, пошла в аптеку за лекарством, но купить его не успела, потому что…
Варя похолодела. Кажется, Кристина никогда не жаловалась на сердце. Впрочем, десять лет назад никто и ни на что не жаловался. Десять лет назад они были еще слишком молоды для того, чтобы знать, в каком боку расположена печень, в каком – селезенка. Десять лет назад сердце представлялось в виде нежно-розового двулистника, созданного исключительно для того, чтобы порождать и хранить в себе чувства. Кто знает, ведь многое могло измениться за эти десять лет.
Домашнего номера телефона Кристины у Вари не было. Тот, старый, десятилетней давности, сейчас был неактуален – квартиру, в которой когда-то жила вдвоем с дочерью, мать Кристины уже давно продала, а сама вышла замуж и уехала жить в другой город. О новом месте жительства Кристины Варя ничего не знала.
Варя посмотрела на часы. До начала спектакля в кукольном театре оставалось чуть больше двух часов – времени как раз достаточно для того, чтобы успеть пообедать, собраться и доехать до здания театра. Она решила, что отведет Никиту, купит ему билет, а сама за те два часа, пока будет идти спектакль, успеет доехать до офиса Кристины и еще раз поговорить с Алиной, чтобы понять, насколько обосновано ее беспокойство.
В глубине души она рассчитывала на то, что через два с лишним часа ситуация разрешится сама по себе и ей не придется ехать в офис. Возможно, Кристина сама позвонит ей, заметив на экране мобильника список неотвеченных вызовов. Или она сумеет наконец дозвониться до Кристины.
Составив этот нехитрый план действий, Варя испытала некоторое облегчение, но лишь на время. В душе нарастала тревога, предчувствие неминуемой беды, а ощущение собственного бессилия просто сводило с ума.
– Мама! – послышалось с кухни. Варя опустила злосчастную телефонную трубку на базу и поднялась с кресла. – Мама, ну что ты так долго? У меня уже, между прочим, все готово!
Оказавшись на кухне, Варя увидела большою тарелку, стоящую посередине стола, – в ней дымились уже заправленные сливочным маслом и даже посыпанные сыром макароны.
– Может быть, мы обойдемся без котлет? Макароны с сыром – это тоже очень вкусно!
– Конечно, – улыбнулась Варя. – Какой же ты у меня все-таки молодец! Что бы я без тебя делала!
Никита улыбнулся, довольный похвалой.
– Ты узнала насчет билетов?
– Да, узнала. Билеты есть, спектакль начинается через два часа – мы как раз успеем пообедать и собраться. Хотя для обеда, конечно же, рановато, ну пусть это будет ленч или второй завтрак, если ты не против.
Никита был не против. Они с аппетитом умяли по порции макарон, выпили по чашке чая, после чего Никита заявил, что он сам помоет посуду. Варе не оставалось ничего другого, как смириться с предложением сына.
На сборы ушло не много времени. Варя с грустной улыбкой на лице стояла перед зеркалом и заплетала волосы в косу – в привычную тугую косу, стянутую на конце бежевой резинкой. Вспоминать о том, как красиво выглядели эти волосы утром, когда она выпустила их на свободу, просто не хотелось. Хотя, возможно, именно сейчас и распущенные волосы, и платье, и яркий макияж были бы более уместны – все-таки она собралась в театр, а не в аптеку за мазью от радикулита. Но настроение было совершенно иным – тугая коса, джинсы и свитер отражали его более точно, и Варя даже не стала раздумывать о том, что ей надеть.
