Итальянское каприччио, или Странности любви - Осипова Нелли (книга регистрации .txt) 📗
— Расскажите! — воскликнула она и непринужденно взяла Марио под руку. — Безумно люблю слушать всякие истории о рыцарях, спасающих дам. Как они это делают?
— Очень просто. Для начала они изображают из себя тот самый берег, на который должна выплыть дама, и бедняжка, доплыв, думает, что спасена.
«Довольно зло», — подумала Аня. А Марио продолжал:
— Потом выясняется, что она приплыла на всего лишь маленький-маленький островок, где можно лишь передохнуть несколько минут, а до берега еще далеко…
Ане стало не по себе. «Это я все время выплываю на островок и принимаю его за Большую землю», — подумала она, поднялась и, сказав, что обещала помочь Лене с десертом, ушла.
Мужчины молча проводили ее глазами.
— Я что-то не так сказал, Антонио? — спросил Марио.
— Не думаю… По-моему, она понимает шутку, но…
— Что?
— Мне показалось, что она несет в себе какой-то груз забот или, может быть, горе… не знаю, не знаю, но в ней есть тайна, которая тяготит ее. Что скажешь, доктор? — и Антонио замолчал.
— Мы с ней всего лишь двумя фразами обменялись. Знаю только со слов Лены, что она большая умница, историк, спортсменка — ну и все.
— Ты же врач, попробуй разобраться в остальном, — подколол его Антонио.
— Хирургическим способом? Нет, друг, тут я пас. У тебя, кажется, начало что-то получаться, а я пришел и спугнул, не так ли?
— Не так. Просто она была похожа на взъерошенного воробушка, и я попробовал хоть немножко пригладить перышки…
— Последнего гостя проводила… уф! — вздохнула Лена, плюхнулась в кресло и скинула туфли.
— Зачем было устраивать такой грандиозный прием? — спросила Аня.
Франко понял ее, улыбнулся и, обняв жену, сказал:
— Лена очень-очень хотела такой прием, она все время говорила: когда приедет Анна — придут много наши друзья!
— Франко! — воскликнула Аня. — Ты так хорошо говоришь по-русски, почему вы скрыли от меня?
— Я стыдняюсь… я неправильно говорю.
— Повлияй хоть ты на него, может быть, он тебя послушается. Я считаю, что он говорит вполне прилично и нечего стесняться.
— Но сейчас же ты говоришь? — спросила Аня.
— За меня говорит вино, не я, — засмеялся Франко.
— Ладно тебе скромничать. — Лена ласково провела рукой по его волосам. — Ты иди, тебе рано вставать, а мы с Аней быстро уберем все.
Франко не возражал, но прежде чем уйти, спросил Аню:
— Тебе понравился Антонио?
— Конечно, разве он может не понравиться! Он такой красивый, что просто хочется повесить ему на шею табличку: «Руками не трогать!»
Лена с Франко переглянулись и вдруг захохотали с такими всхлипываниями, что Аня зашикала на них:
— Вы что! Ребенка разбудите! Вас наверняка на улице слышно.
Когда супруги отсмеялись и Франко, вытирая слезы, ушел, Лена объяснила:
— Он один из наших друзей-холостяков. Но когда я его впервые увидела, то сразу же сказала Франко, что Антонио — мужчина, с которого нужно дважды в день стирать пыль. И ты сейчас сказала почти то же самое.
— Значит, мы не зря дружили столько лет.
— Дружили? — перебила ее Лена. — А сейчас что? Сейчас мы уже не дружим?
— Ленка! — бросилась обнимать ее Аня. — Ну что за глупости ты говоришь! У меня не было и нет человека ближе тебя.
— Вот ты спросила, зачем я пригласила такую кучу народа. Понимаешь, сегодня не было ни одного случайного человека, все наши друзья. Они любят меня так же, как и Франко, души не чают в Роберто, всегда отзывчивы, готовы на любую услугу и помощь. И все-таки я — это я, а они — это они…
— Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что, несмотря ни на что, не могу мыслить, как они, не могу привыкнуть к их образу жизни — не потому, что он хуже или лучше нашего, просто я такая, какая есть, а они другие. Понимаешь меня?
— Думаю, что понимаю.
— Только любовь Франко помогает мне приспособиться и принять чужое как свое. — Лена умолкла, и Аня терпеливо ждала продолжения. — Твой приезд для меня так много значит, мне так хотелось, чтобы все видели и знали, что рядом со мной друг всей моей жизни, что возникла я не из ничего, а из определенной среды со своими интеллектуальными запросами, духовностью и всем, что составляет наш, российский менталитет.
Аня слушала, глядя на Лену, и думала, что все сказанное сейчас в сумбуре Ленкой было результатом очень глубокого анализа и раздумий. Это была не то чтобы новая, но очень неожиданная Лена.
Подруги справились с уборкой довольно быстро, загрузив в посудомоечную машину тарелки и бокалы. Потом сели пить чай.
— А Франко? — спросила Аня.
— Он чай не пьет, только кофе. Вообще здесь мало кто пьет чай, а если и пьют, то с пакетиками, которые я называю утопленниками.
— Чай с утопленником? — переспросила Аня. — Звучит.
— А у нас с тобой, как в старой английской песне: «Тии фо ту» — чай вдвоем. Одной пить чай — половина удовольствия.
Они еще немного поговорили и разошлись по своим комнатам.
Франко не спал, ждал Лену.
— Ну как, — спросил он, — Анна довольна вечером?
— Она еще не освоилась — столько людей, даже имен не запомнила. Но не в этом дело… Мы не виделись с ней полтора года, ну чуть больше. С ней что-то произошло… Она много рассказывает, но чего-то недоговаривает, а я пока не спрашиваю.
— Правильно делаешь. Но почему ты так думаешь? По-моему, она была веселая.
— У нее глаза потухшие, с такими глазами не влюбляются.
— А она должна влюбиться? — удивился Франко.
— Я хочу, чтобы она влюбилась в кого-нибудь здесь, понимаешь?
— Ну конечно, как я раньше не догадался! Ты составила свой план, и теперь бедная Анна должна по нему таять и влюбляться. Ах, ты, мой полководец милый… — Франко потянулся к жене, — иди ко мне… вы так долго убирали со стола. — Он стащил с нее пижаму, прижался губами к ослепительно белой коже живота…
Как всегда, Лена мгновенно оказалась во власти ответного желания, ей было хорошо с Франко, она знала его неутолимость и потому не расплескивала себя вдруг, сразу, а, предвкушая долгое и сладостное блаженство, отдавалась ему чуть сдержанно, как бы стыдливо, чтобы потом, вобрав в себя, вытянуться напряженной струной, содрогаться и со стоном продлевать до бесконечности этот восторг. Она знала, что пройдет совсем немного времени, и Франко спросит ее шепотом: «Ты хочешь еще?» А он заранее предвкушал ее ответ, и Лена всегда оправдывала его ожидания, бормоча: «Да, да…»
Так было в их первую ночь. Так было все время их супружества, и рождение ребенка только усилило их обоюдное влечение.
Через несколько дней Аня стала самостоятельно совершать прогулки по городу, ходить в музеи, чтобы не слишком нарушать привычный ритм жизни Лены. Лена не возражала, обговорив заранее, что самостоятельность Ани не будет распространяться дальше центральных районов города, а в субботу и воскресенье планировались поездки за пределы Турина.
Как-то вечером, возвращаясь из больницы, Франко увидел на мосту Аню: она стояла в задумчивости и смотрела вниз, на быстрое течение По.
— Анна, что ты здесь делаешь? — Франко притормозил около нее.
— О, Франко, добрый вечер.
— Садись скорее, тут нельзя останавливаться. Аня быстро села в машину.
— Почему ты здесь?
— Возвращаюсь домой. А сейчас наблюдала, как течет река. Очень люблю смотреть на воду… Я много видела рек в России, знаешь, каждая река течет по-своему, их нельзя спутать.
— Я никогда не обращал на это внимания, — удивился Франко.
— У каждой реки свой цвет, свой характер, как у людей, — задумчиво продолжала Аня.
— Анна, ты грустная? — спросил Франко.
— Нет-нет, просто немного устала — я сегодня часов пять гуляла.
— Что ты видела?
— Город. Я люблю знакомиться с новым местом ногами.
— Ходить пешком, да?
— Да.
— Не заблудилась?
Анна молча показала ему туристическую карту Турина.
— Я знаю людей, которые и с такой картой умудряются заблудиться.
— Неужели? И кто же это?
