Я могу быть лучшей версией тебя (ЛП) - Фишер Таррин (книги без сокращений TXT) 📗

— Я сейчас позвоню в полицию. Уходи.

Не успела я произнести эти слова, как она повернулась и быстро ушла. Это была жалкая сцена побега. Я наблюдала, как она исчезла в своем доме, представляла, как она в испуге запирает дверь на все замки. Что же она будет делать теперь? Я подумала о рельсах и мое сердце бешено забилось. Что, если она что-то сделает с собой? Была ли я слишком жестока с ней? Я не знала, что делать и кому звонить. Ей нужно...

Я закусила губу и заставила себя остановиться. Фиг Коксбери больше не моя проблема. Мне нужно было ее отпустить.

К прибытию полиции меня так сильно трясло, что офицер дал мне одеяло. Я чувствовала себя жалкой и слабой. Я не ожидала от себя такой реакции. Я была сильной, но год у меня выдался не очень, мягко говоря. Я была убита горем. Ее слова будто застряли в моей голове: «Ты украла ее у меня. Ты украла ее... у меня.»

Она говорила о выкидышах, проблемах забеременеть. Она злилась, что у меня есть ребенок, в то время как ей так хотелось малыша? Она думала, что Мерси принадлежала ей? В какой-то момент она определенно сошла с ума. Я не могла понять, как можно прятать чувства в себе так долго? Мы были подругами. Ну, или по крайней мере были в моем понимании. Все эти месяцы я трахалась с одним врагом и пыталась спасти другого. Моя жизнь превратилась в цирк уродов.

— Хочу оформить запрет на приближение, — внезапно сказала я офицеру. Он покачал головой, будто понимал меня.

— Хорошо, мы можем вам в этом помочь.

— Против двух людей. Двух людей, которые сошли с ума.

Глава 52. Глава первая

В августе я выставила дом на продажу. Я попросила не размещать табличку «Продается» на моем газоне и не включать дом в списки продаж, показывая его только парам, которым, по мнению агента по недвижимости, мог понравиться дизайн интерьера дома. Первая же пара, которая пришла посмотреть на дом, сделала предложение в течение недели. Молодожены-Бройеры купили дом еще через месяц. Я заказала грузовик для переезда в четверг вечером, потому что знала, что Фиг в этот день уехала к сестре. Мне не было грустно уезжать, напротив, я испытывала облегчение. Когда-то я любила этот дом, но потом он стал местом, где меня обманывал мой муж, трахаясь с нашей соседкой, отправлял фото своего члена сразу нескольким женщинам из ванной на первом этаже. Слишком много плохого произошло здесь. Мне хотелось начать все заново с Мерси.

Я купила двухэтажный голубовато-серый дом с широким крыльцом в тихом районе за Сиэттлом. Здесь было много пространства и захватывающий дух вид Каскадных гор, припорошенных снегом. В районе господствовали тишина и покой, отрицающие городскую суету. И пусть это не было моим идеальным вариантом, но для Мерси все было с точностью наоборот. В день переезда она познакомилась с семью детьми. Вместе с другими родителями мы жарили гамбургеры и маршмеллоу. Мы ездили на машине до ближайшего рынка. Все было тихо, спокойно, и скучно, и мне это не то чтобы нравилось. Но потом я вспоминала, с кем жила рядом до этого.

Не прошло и двух месяцев после нашего переезда, как одноэтажный дом на нашей улице с голубой дверью и большим задним двором с забором выставили на продажу. Жаль, потому что у пары, жившей в нем, была дочка одного возраста с Мерси. Мы узнали эту новость, когда однажды отправились выгуливать нашу новую собаку породы хаски, которую мы назвали Щербет. Я остановилась у таблички «Продается» и взяла листовку. Мне было любопытно, какой у них был ремонт и как выглядел задний дворик. Листовка долгое время лежала в прихожей, затем Мерси сделала из нее бумажный самолетик, и вот она оказалась на кухне, приобрела круглые следы от чашек кофе, и отправилась в мусорное ведро. Еще через месяц я увидела грузовик рядом с тем домом. Мужчины в голубой униформе заносили сине-зеленую мебель. Я и думать об этом забыла, но прошел еще месяц, и я бежала под дождем до своей машины. Краем глаза я заметила движение в прихожей дома, и я повернулась к окну. Под навесом стояла женщина и смотрела на меня. Ее рука поднялась ко рту, чтобы затянуться сигаретой. Я не сразу ее узнала. Ее волосы отросли, став такой же длины, как мои, и она поправилась.

Наверно, мне следовало разозлиться или начать бояться. Запрет на приближение уже месяц как не действовал. Что ж, она совсем не теряла времени. Я так и стояла под ливнем и смотрела на Фиг Коксбери с восхищением, пока моя блузка не промокла насквозь. Я не сомневалась, что она курила мою марку сигарет, а пахло от нее моими духами. Внутри ее дома были все предметы интерьера, которые я выбрала для своего и идеи, которые, как она бы настаивала, были ее собственными. А уж если кто-нибудь бы посчитал странным, что она купила дом в таком близком соседстве со мной, она бы закатила глаза и объяснила: «Ой, да бросьте! Я просто влюбилась в дом, в район. Обычное совпадение! Джолин Эйвери тут ни при чем. Она самовлюбленная психопатка.» Но я-то знала, как все было на самом деле. Знала и сама Фиг. Что поделать? Странная штука жизнь, странные люди. Нужно просто надеяться на лучшее, или умереть. Можно вязать, заниматься скрапбукингом, считать шаги. Мой способ жить — писать.

Я сидела за письменным столом и смотрела на сад. Мои пальцы покоились на клавиатуре. Мне не терпелось начать писать, но я не знала, с чего начать. Я молчала о том, что видела, но я видела многое. Я подумала о Микеланджело, который расписывал Сикстинскую капеллу. Я была там однажды, тихонько стояла под куполом одного из чудес мира, закинув голову назад. Мой мозг жадно впитывал эту красоту. Наш гид рассказывал, что Микеланджело был знаменит своим дурным нравом. В одной из бесконечных драк, в которые он постоянно ввязывался, ему сломали нос. Его прозвали «Ужасным». В течение четырех лет работы над одним из лучших произведений искусства, известных человеку, его не раз критиковали за обнаженность в его фресках. Он спорил и доказывал, что наши обнаженные тела прекрасны, это то, что создал Бог. Самым главным противником Микеланджело был Бьяджо да Чезена, папский камерарий, который пошел к Папе Римскому в надежде остановить роспись капеллы. Папа любил искусство в целом и Микеланджело в частности, и просто отмахнулся от Бьяджо. А сам Микеланджело включил Бьяджо в роспись.

Я впервые услышала эту историю от моей школьной учительницы английского, когда мы рассуждали о мести в искусстве. Я считала, что Микеланджело поступил глупо, запечатлев своего врага в вечности. Разве не проще было бы его проигнорировать, представить его как слабака и ничтожество, которому не удалось прекратить роспись Сикстинской капеллы? Я поделилась своим мнением с учительницей, которая посмеялась надо мной, а потом поручила мне найти Бьяджо на фреске и рассказать ей свои впечатления. После школы я отправилась прямиком в библиотеку и принялась разыскивать Бьяджо. Когда я наконец его нашла, я смеялась так, что библиотекарша цыкнула на меня. Микеланджело изобразил его в качестве Миноса, короля Ада, и наделил его ослиными ушами и обвил змею вокруг его торса. Самой лучшей деталью было то, что змея кусала его маленький член. Я подумала о тысячах людей, которые хотят увидеть Сикстинскую капеллу каждый год и все они видят врага художника, изображенного на одной из самых знаменитых фресок в мире голым, как идиота. Я поняла, почему Ужасный Микеланджело выбрал эту форму мести. Фингал под глазом исчезнет, а произведение искусства уже нет. Я могу сделать тебя частью чего-то великого, но все равно отразить твою уродливую сущность.

Мои пальцы коснулись клавиш, в то время как мозг уже складывал слова в предложения. Это было моим планом с самого начала. Может, несколько в другом исполнении, но тем не менее. С тех пор как я разглядела нечто, спрятанное от посторонних, в глазах Фиг Коксбери, я поняла, что здесь зарыта история. Она была хаотичной темнотой, которая прикидывалась светом. Обманщица. Но в итоге все обернулось против нее. Я наблюдала, как она пыталась разрушить мою жизнь, и все не зря. Я напишу об этом, о Фиг, Дариусе, Джордже... даже о Райане. Никто не поверит, что так и было на самом деле, потому что уж слишком все похоже на сумасшедший дом, а не на реальную жизнь. Я уже видела обзоры, видела читателей, жалующихся на то, как далек от жизни был персонаж Фиг. Я громко засмеялась. А еще будут сравнения с классическим фильмом «Одинокая белая женщина». Но в моей жизни все было совсем не как в кино, это действительно произошло со мной и Мерси. Произошло и разбило мое сердце вдребезги. Мир должен знать о Фиг и ее пустом, завистливом сердце. Фиг, вечной жертве, даже когда она предала тебя. Фиг, ранившей других, потому что она так себя ненавидела. А как же я назову себя, автора? Девушку, которая любила психопата и социопата? Мне всегда нравилось имя Таррин...