Обман (СИ) - Субботина Айя (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Не хочу я сегодня милого секса на пляже. Может быть, когда мы трахнем друг друга как пара полоумных, раздумаю и дам шанс, а пока что…
— Ты собираешься меня трахать, мужчина, или и дальше будешь позировать всеми своими «кубиками»? — Я намеренно шире раскидываю ноги, сгибаю их в коленях и забрасываю одну ему на плечо, подтягивая к себе.
— Ты даже не представляешь, как сильно я собираюсь это сделать, — рокочет мой персональный сексуальный гром, и я натягиваюсь болезненным нервом, когда его язык щелкает по моему воспаленному от возбуждения соску.
Он за секунду перехватывает мои руки, не дает притронуться к себе, берет в заложницы и заводит их за голову, словно готовится распять. Я сопротивляюсь лишь мгновение, чтобы добиться идеального хвата на моих запястьях — и сдаюсь на милость победителя.
— Могу делать это вечность, — с дьявольской улыбкой хвастается Марик, обхватывая губами мою напряженную грудь, сжимая их вокруг соска до моего длинного стона.
Мне плевать, что нас могут услышать или увидеть.
Эта луна, этот океан и этот песок созданы для секса, а не для картины руки неизвестного художника.
Я выгибаюсь навстречу губам своего ненормального мужчины, пока он смачиваю мой сосок слюной и легонько дует, пуская мне под кожу колкие нервные импульсы. Они стремительно стекают по венам, опускаются между ног, и я чувствую, что пальцы Марика уже там: притрагиваются к моим гостеприимно распахнутым ногам, скользят выше, на миг замирая над набухшим влажными складками. Я сама подмахиваю ему навстречу, яростным стоном встречаю пальцы, раскрывающие меня, словно сокровищницу.
— Я бы вставил тебе прямо сейчас, — охрипшим голосом признается Червинский, продолжая поглаживать меня вверх и вниз, дразнящими случайными прикосновениями дразня налитый кровью клитор.
— Всегда только обещания, — нарочно провоцирую я, зарываясь пятками в песок.
Хочется большего, и я подаюсь навстречу, абсолютно предсказуемая во всех своих желаниях и потребностях. Марик переключает внимание на другую грудь: на этот раз прикусывает ее над соском, покрывает поцелуями, доводя меня почти до бешенства, пока я отчаянно нуждаюсь в его поцелуях. Он обхватывает сосок зубами, оттягивает, сосет до болезненного онемения — и я снова громко стону, сама потираясь промежностью об его пальцы.
Его пальцы нагло проникают внутрь меня: сперва один, потом сразу два. Методичные толчки становятся быстрее, пока кончик большого пальцы не прижимает мой клитор.
Я дергаюсь от первой спирали, которая превращается в огненный поток и стекает куда-то к моему пупку.
У меня какая-то ненормальная эйфория от сочетания его пальцем у меня между ног и губ на моей груди. Он как будто сразу везде и настраивает мое непослушное тело под ритм своей мелодии.
— Буду трахать тебя так сильно, что завтракать будешь лежа, — без тени улыбки обещает Червинский, поддевая мою чувствительную плоть кончиком ногтя.
Я дрожу от предвкушения, первые волны удовольствия расползаются по телу раскаленными импульсами. Мне нужно больше. Я хочу быть с ним бесстыжей и открытой, пока он смотрит на меня вот так, и едва различимый голубой ободок его глаз наполняется раскаленным желанием.
Еще одно прикосновение к клитору, плавное поглаживание вдоль влаги.
Язык облизывает соски, губы грубо сминают их, усиливая болезненное желание кончить прямо сейчас.
И я поддаюсь ему, отпуская все, что носила в себе эти дни: обиду, боль, горечь.
Я просто выкрикиваю его имя прямо в звезды, растворяюсь в сладкий судорогах, от которых расслабляюсь и натягиваюсь с частотой раз в секунду.
Тяжело дышать.
И хочется плакать.
Но вместо этого я, как душевно больная, просто выкрикиваю имя своего мужчины, и умираю, когда он нависает надо мной, прижигая откровенным сексуальным голодом и лаской.
— Знаешь, — едва нахожу силы бормотать что-то в ответ, — это не считается за сногсшибательный секс на пляже. И не списывает единицу с минимальной программы.
— Очень рад, что мы в этом солидарны, — ухмыляется он, без пит-стопа выводя нас обоих на второй круг.
Глава сорок восьмая: Марик
Моя женщина — охеренная.
Горячая, распутная, грешная.
Она не стесняется своего наслаждения сексом — она несет его, словно корону и одним лишь этим абсолютно накрепко сводит меня с ума.
Во мне почти нет терпения, во мне едва ли жив голос разума, который уговаривает не вставлять ей сразу, чтобы не кончить со скоростью вышедшей в атмосферу кометы.
Сейчас я близок к этому как никогда, потому что ее особенный женский запах наполняет мои ноздри, лишая остатков разума и предосторожности.
Ее торчащие влажные темные соски смотрят на меня с таким призывом, что я невольно облизываюсь, вспоминая их вкус. Правда как шоколад: немного терпкие, немного сладкие.
Бля, Марик…
В жопу передышки, она уже готова: распахивает глаза, пробегает ладонями по телу, задерживаясь у груди.
Я рехнусь, я рехнусь…
Вера приподнимает ее, словно угощение, дает себя, предлагает, без всякого стыда размазывая остатки влаги большими пальцами. Я снова обхватываю ее сосок губами, втягиваю, поглаживая языком. Жестко, даже если это немного больно. Иступлено, как впервые в жизни.
Еще никогда я не был так близок к оргазму просто от того, что у меня во рту маленький теплый комок чувствительной плоти.
Вера опускает руки, поддевает край моих брюк и тянет их вниз по бедрам вместе с трусами.
Я даже не успеваю попросить об этом, а ее пальцы уже вокруг моего напряженного члена: ладонь скользит вверх-вниз, пробует и ищет нужный темп, пока я не начинаю вбиваться бедрами ей в кулак. Терпеть почти невозможно.
Что это, если не полная одержимость?
Я серьезно думал, что смогу жить без нее, если не смог вернуть? Баран.
Я прижимаюсь лбом к ее лбу, стараясь удерживать вес на руках, пока Вера дрочит меня с легкостью и жесткостью, размазывает по налитой кровью голове капли влаги, и облизывает сочные губы, словно мысленно делает это языком. Если дам ей в рот — это будет очень быстро и очень бурно. Больная фантазия рисует образы, в которых она держит мой член губами, а ее горло дергается глоток за глотком. Я бы покорился ей, даже если бы ценой такому удовольствию стала моя откушенная голова.
Но сейчас я слишком сильно хочу свою наглую непрошибаемую Мольку.
И поэтому переворачиваю нас, меняя местами. Теперь я лежу на спине, а Молька за секунду усаживается сверху, продолжая энергично трахать меня рукой, распиная своими невозможно развратными глазами. Она не стесняется быть голой и пошлой, а я дурею. В котоырй уже раз рядом с ней.
Еще несколько резких движений рукой — и я подхватываю Веру под руки, приподнимаю над собой.
Перекрестная борьба взглядами.
Наши тяжелые дыхания в унисон.
Порыв ветра, который прошибает меня насквозь тонким, едва уловимым ароматом ее духов — горячей корицы со сливками.
Хочу отодрать эту милую развратную женщину, а завтра все-таки взять ее в жены. Пусть пока и не официально.
Я в одно движение насаживаю Веру на свой изнывающий член.
Мы стонем в унисон.
Спаиваемся там, внизу. Именно в этот момент становимся одним целы на веки вечные.
Вера укладывает ладони мне на грудь, елозит задницей над моими тугими яйцами.
Блин же!
Я снова приподнимаю ее и снова насаживаю до основания.
Сгибаю ноги в коленях, и она послушно откидывается назад, позволяя мне крепко держать ее за плечи. Она приподнимается — я жестко толкаю ее обратно. Уверенно и сильно, зная, что она принимает меня в свою тугую влагу с такой же безумной потребностью, что и у меня.
Мы расходимся и сходимся.
Встречаемся грязными шлепками, стонем, раскалываемся и снова становимся одной постоянной величиной.
Я беру ее глубже, сильнее, почти теряя контроль над всем.
Пусть мир хоть сгорит прямо сейчас — я не смогу с ней расстаться даже на секунду.
