Это было жаркое, жаркое лето - Князев Алексей (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
Мужичонка, периодически с опаской оглядываясь, потрусил в указанном направлении, подгоняемый штыками и прикладами поймавшей его троицы.
Дрын с Головой с нетерпением ожидали их приближения.
— Глянь, Дрын, ну и цирк! — развеселился Голова, стараясь не слишком высовываться. — Нет, что вытворяют, а? Ну впрямь, как немцев в кино показывают… Оборжешься!
— И не говори! — присоединился к нему Дрын, стараясь смеяться как можно тише. — Молодцы ребята!..
Дождавшись, когда процессия приблизилась к ним почти вплотную, Голова с Дрыном, сговорившись, одновременно вскочили во весь рост и дружно заорали:
— Хальт! Хэндэ хох! — И также грозно навели на мужичка свое оружие.
Тот, при неожиданном появлении еще двух вооруженных парней, выскочивших перед ним подобно чертикам из табакерки, остановился словно вкопанный, при этом штык Сокола, которым он как раз намеревался в тот момент подтолкнуть своего пленника, чувствительно впился мужичку в зад. Тот громко заорал и схватившись руками за пострадавшее место, завертелся от боли волчком. Грянул дружный хохот чуть не попадавших от восторга, подталкивающих друг друга и показывающих пальцами на веселое зрелище, молодых бандитов.
— Ну, умора… — еле вымолвил Голова. — Дрын, пощупай, он там не обмочился со страха?..
Когда, наконец, установилась относительная тишина, лишь изредка нарушаемая последними всхлипами давящихся смехом ребят, Голованов, напустив на себя значительный и максимально грозный вид, какой он только смог изобразить после такой веселухи, строго спросил:
— Ваши документы, гражданин? — И для пущей убедительности даже протянул вперед свою немытую руку, словно всерьез надеялся получить какие-либо документы от человека, случайно забредшего в лес.
— Дак… Да какие у меня могут быть документы? — растерянно развел руками, оправдываясь, несчастный мужичок, который уже окончательно убедился, что влип очень крепко.
— Как это «какие»? — продолжал строго пытать его Голова. — Ты находишься на нашей территории и, следовательно…
— Он старательно подбирал никогда им в обычной жизни не употребляемые слова. — Обязан иметь либо пропуск… либо…
Заплатить нам пошлину! — нашел он блестящий выход из затруднительного положения.
— Да какой у меня пропуск? — заоправдывался бомж, прекрасно понимая беспочвенность предъявляемых к нему требований, но и не менее четко сознавая при этом, что зловещего вида вооруженные ребята, наверняка являющиеся бандитами, могут сделать с ним все что угодно — сейчас он целиком находился в их власти. — У меня и паспорта-то давно уже нет… — Он опять развел руками, изображая огорчение.
— Ну уж не знаю… — нахмурился Голова, тоже изображая, что вынужден действовать, строго придерживаясь какой-то инструкции, не позволяющей ему просто так отпустить нарушителя, даже если бы ему этого очень вдруг захотелось. — Либо предъявляйте документы, либо платите штраф! Квитанцию мы вам оформим, сделаем все как положено, — солидно добавил он.
— Да нет ведь у меня и денег. — Мужичок для убедительности вывернул карманы.
В карманах действительно оказалось совершенно пусто и все разочаровано выдохнули, хотя никаких особых надежд на поживу и не питали.
— Тогда с какой целью ты зашел на подведомственную, охраняемую нами территорию? — козырнул Голова перед дружками где-то случайно услышанным, красивым служебным словом.
Мужичонка уже в который раз растерянно развел руками и промолчал.
— В общем так, дядя… — опять изобразил раздумья главарь. — Ты арестован и будешь немедленно препровожден в участок. — Он сделал знак Соколу с Мелким. — Ведите его.
Те, надувшись от гордости за порученное им важное задания, забросив карабины на плечо, встали по бокам «арестованного», изображая конвой, о действиях которого имели весьма слабое представление, если расположились подобным образом.
— Пошли! — Сокол дернул мужичка за руку. — И смотри у меня!.. — Подумав секунду, он вспомнил слово, часто употребляемое в подобных ситуациях в различных кинофильмах:
— Не балуй! — И процессия двинулась вперед.
Все считали, что направляются в блиндаж, который теперь сделался их военно-полевым штабом, и были весьма удивлены, когда Голова, не доходя до полигона примерно с полкилометра, вдруг скомандовал:
— Стой! — И обращаясь к «конвоирам», приказал:
— Привязать его к дереву… — Он ткнул пальцем:
— Вон к тому!
Слегка удивленные, но еще не подозревающие ничего плохого, Сокол и Мелкий охотно, с азартом, продолжая игру, выполнили отданный им приказ. Через несколько минут не оказавший сопротивления бомж был крепко прихвачен к тонкой березке грязной бельевой веревкой. Потеряв уже всяческую надежду на благоприятный для себя исход дела, он с тоской взирал на Голованова, признавая в нем старшего и ожидая, какие еще сюрпризы тот ему преподнесет. А Голованов, чуть нервозно расхаживая перед мужичком, видимо принимал какое-то тяжело дававшееся ему решение.
— Так что, значит, говоришь, в лесу делал? — излишне напряженным голосом в который раз переспросил он.
— Да на огородах я был, — обреченно вымолвил мужичок. — На садово-огородных участках… — Не имея больше возможности показывать руками, он неопределенно мотнул куда-то головой, отчего особенно явственно обозначился острый кадык на его тонкой, цыплячьей шее доходяги. — Думал, может добуду чего… Так там собаку завели… — безнадежно закончил он.
— Вор, значит! — констатировал Голованов, грозно сверкнув белками глаз, словно являл собой превосходнейший образец законопослушного гражданина. — Ну, а дальше?
— А чего дальше? — все таким же тусклым голосом продолжил мужичонка. — Дальше дай, думаю, по лесу пройдусь, может здесь чего сыщется. Для грибов рановато, так может ягод каких наберу… — неуверенно закончил он, видимо не зная толком сроков созревания и ягод.
— Так, сбор грибов на нашей территории… — приплюсовал Голова еще одну провинность несчастного. — Без этой, как ее?
— Лицензии, — услужливо подсказал Мелкий.
— Во-во, лицензии, — повторил Голова. — Итак, подведем итоги. Первое… — Он принялся загибать для наглядности пальцы. — Незаконное проникновение на нашу территорию. Второе: преступное намерение обворовать садоводов-огородников.
И третье: сбор грибов и ягод в лесу, опять-таки на нашей территории.
— Так грибов-то еще нет? И ягод он еще не набрал, — неуверенно заикнулся было Мелкий.
— Неважно! — отрезал Голова. — Зато имел намерение — сам ведь признался! Итого, что мы имеем? — Он обвел свою команду взглядом. — Злостное нарушение. Верно?
— Верно, — подтвердили те нестройными голосами.
— А значит, приговор будет короткий… — Он сделал эффектную паузу. — Расстрелять!
Заржал только один Мелкий, да и то тут же осекся, заподозрив что-то неладное — остальные угрюмо молчали. Дрын воспринял это ошеломляющее известие спокойно, без удивления — видимо, пока он оставался с Головановым в засаде, тот посвятил его в свой замысел, возможно даже специально оставил его с собой, чтобы заручиться его поддержкой, потому что Дрын был сильным. В их компании, пожалуй, почти наравне с самим Головой. Умник также воспринял приговор на полном серьезе и без удивления — будучи в их компании единственным, пожалуй, неплохо соображающим парнем, он уже давно сообразил, к чему клонит Голованов. Необычная нервозность главаря, его решение захватить с собой веревку, вроде бы бесцельное на первый взгляд блуждание по лесу — все указывало на обдуманность его решения. Сюда же следовало отнести его постоянные недомолвки и таинственные намеки на какое-то дело, стрельбу, частенько употребляемые им в последнее время. Умнику все стало ясно и он воспринял свое озарение довольно спокойно. Он прекрасно осознавал, что задуманное Головановым не такая уж глупость — тот просто собирался повязать их кровью. И если откровенно, где-то в глубине души ему самому хотелось испытать себя — а сможет ли он… Сокол же в их компании был обыкновенным флюгером, исправно поворачивающимся по ветру и исполняющим то, что ему прикажут более тертые товарищи. Такие как он за компанию сделают все что хочешь, хоть мать родную зарежут, лишь бы заслужить одобрение авторитета. Он просто плыл по течению. Поэтому, единственным, на кого намерение совершить самое настоящее убийство, вначале принятое им за шутку, произвело ошеломляющее впечатление, был Мелкий.
