Это было жаркое, жаркое лето - Князев Алексей (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
А мы одинаковые, иначе не были бы столько лет вместе… — Никто не оспорил это утверждение и он продолжил:
— Значит, примем это за аксиому? То, что в душе мы дикие пещерные люди, а совсем не те лощеные импозантные господа, какими все нас видят на всяческих там презентациях?
Ответом опять послужило общее молчание, которое было красноречивее любых слов, только Воловиков слегка покосился в сторону телохранителей.
— Ничего, им оттуда не слышно, — понял его опасения Мышастый. — Как бы там ни было, я все же намерен поговорить на эту тему.
— Да что там… — раскрыл, наконец, рот Желябов. — Антон, чего тут говорить? Ну хорошо, ты прав, потому что в душе я … — Он запнулся. — Ну да, пещерный человек, как ты справедливо подметил. И действительно дал выход своим низменным инстинктам, выпустив в какой-то момент их на волю. А вы, — он обвел их взглядом, — меня во всем поддержали. А все потому, что вы сами тоже такие. — И, перейдя на веселый тон, спросил:
— А что, ведь совсем неплохо получилось? Антон, я как, в тюряге прижился бы? Умею ведь на глотку брать?
— Там партсекретарей не слишком жалуют, — ответил Мышастый враз помрачневшему Желябову. — Пусть даже и бывших. А вообще ты ничего, без этого там тоже не обойтись, — чуть смягчил он свою слишком резкую отповедь. — И вообще, повторюсь, мы есть такие, какие мы есть. И все… А ты молодец, ты ведь все хорошо тогда устроил. Черт его знает, что там было у Сидорчука с той малышкой. Может и действительно она тогда что-то не то ляпнула, оскорбив его, а значит и всех нас в его лице… Мы ведь не моложе, и стояк у нас такой же, как у него. А может, он и сам, — Мышастый поморщился, — чего-то сглупил… Во-всяком случае, бить ее было вовсе необязательно, тут он конечно же переборщил.
— Да он вообще изрядный мудак, — наконец прорвало и Воловикова. — Я не знаю, о чем ты, Антон, собрался с нами вести разговор, но ты молодец, что его не пригласил. Все равно мы теперь встречаемся с ним все реже и реже. Не вписывается он в нашу компашку, мудаковат парень малость. Вот и тогда, действительно, учудил… — Он безнадежно махнул рукой.
— Ну да, — подтвердил Мышастый, — все из-за него. Весь кайф нам тогда поломал. В тот момент и так ведь нестояк был — запал-то уже не тот, а тут еще он со своей дурью настроение подпортил… Ведь эдак можно и вообще импотентом стать.
А Желябов молодец, выручил. — Он взглянул на него одобрительно:
— Враз двух зайцев убил. Так как узнать, кто там кого оскорбил, все равно не было никакой возможности, то ты и всех девок на всякий случай наказал, и Сидорчуку доказал, что вовсе необязательно было все решать так, как сделал он, рукоприкладством, все же мы не шпана какая. Можно было и так, без рук, поизгаляться над ними утонченно, показать этим девицам, кто они есть на самом деле в этой жизни — просто красивое мясо для утехи таких как мы и больше ничего, — да еще как нужно вести себя с клиентом. А станешь борзеть, враз поставят на место… Кстати, — внезапно что-то вспомнив, рассмеялся он, — я там навел справки после того случая… Ну так, через десятые руки, конечно, втихаря, чтоб никто не догадался, кто и зачем этим интересуется… Так вот: из шести тех девок, что у нас тогда побывали — четверо в один момент из интим-сервиса сдернули. Только пятки засверкали. И ни денежные посулы сутенеров, ни даже угрозы, ничто не заставило их вернуться продолжить работу — вот так-то!
Рассмеялись и остальные.
— Да, после такого сдернешь, пожалуй… — всхлипывал от смеха Воловиков. — Представляю себе… Девочки пришли тихо-мирно подработать этим своим местом, а тут такое… И прямо на первом же, или одном из первых выездов — надо же! В общем, поняли, что в жизни не все так просто, как кажется.
— Ну да, — поддержал его Желябов. — В общем, оказалось так, что мы все сделали к лучшему, наставили их на путь истинный. Показали девчонкам всю порочность избранной ими дороги. Теперь из них вырастут хорошие матери и все такое…
Эта вспышка веселости окончательно разрядила обстановку, сняв напряжение слегка не клеящейся беседы.
— Ну, девочки-то как раз поняли, — сказал Мышастый, — а вот Сидорчук — вряд ли.
— Да, — подтвердил Воловиков. — Он просто повеселился, а выводов не сделал. Да и черт с ним. Мне вообще кажется, что общение с ним надо потихоньку сводить на нет.
Все согласились.
— Ну ладно, — теперь уже не таясь под маской равнодушия, объявил Воловиков. — Будем считать вступительное слово законченным. Может, ты и впрямь не зря поднял эту тему. — Он благодарно взглянул на Мышастого. — Расставил, можно сказать, все точки над «i». Ну, а теперь давай, приступай к главному, не тяни кота за хвост…
Когда Мышастый закончил, наконец, выкладывать свою задумку, тем самым, по сути, сделав им конкретное предложение, нависла долгая тишина, нарушаемая только далеким щебетом птиц. Слушая рассказчика с таким прилежным вниманием, как дети слушают сказки, рассказываемые родителями, Воловиков с Желябовым забыли обо всем на свете, в том числе и про кофе с сигаретами. Не отрываясь, смотрели они на Мышастого, стараясь не пропустить ни единого слова, ни даже какую-либо интонацию его голоса…
Первым пришел в себя Воловиков и неуверенно предложил:
— Сделаем новый кофе? — И тут же крикнул с готовностью вскочившему по его знаку самбисту:
— Сергей, будь добр, завари нам, пожалуйста, кофе!
Тот, собрав чашки и захватив с их стола давно опустевший кофейник, ушел внутрь дачи делать кофе, а за время его отсутствия никто из троих, словно специально сговорившись, не произнес ни единого слова, пока он не вернулся и не разлил дымящийся ароматный напиток по чашкам.
— Ну что, ребята? — решился, наконец, спросить Мышастый. — Что скажете? — Стараясь не выказывать волнения, он ждал их окончательного приговора.
Первым опять собрался Воловиков:
— Знаешь что, Антон, — с расстановкой заговорил он, — если бы ты не заставил нас вспомнить то самое… — Он натянуто усмехнулся. — То мы… Ну, я, по крайней мере, — поправился он, — и слушать бы тебя сейчас не стал. — И Воловиков вопросительно посмотрел на Желябова.
— Да, — согласился тот. — Так и прикидывались бы друг перед другом, выкаблучивались — мол, мы из себя такие хорошие, правильные… — Мышастый с облегчением понял, что с их стороны — это закамуфлированное, иносказательное согласие.
— Ну так?.. — все же настаивал он.
— Давай обсудим детали, — едва ли не в один голос ответили товарищи и все трое с облегчением принялись за дожидавшийся их кофе…
— Слушай, — жалобно заныл Мелкий, — ну как это у тебя получается? Все время в самую точку лупишь! А я вот никак.
Один раз из пяти попаду — и то клево.
— Дубина, — снисходительно разъяснил Сокол, — я же тебя уже сто раз учил: упор должен быть твердый, чтобы мушка не дрожала, потом следишь еще, чтобы она набок не заваливалась, а прицелившись… Не спеша только… Затаи дыхание — и шмаляй себе на здоровье! Только вот еще что. Спусковой крючок жмешь медленно-медленно, плавно-плавно. Усек?
— Да усек я, усек, — уныло проговорил Мелкий, преломляя ружье и заряжая его маленькой пулькой, похожей на кофейную чашечку с отпиленной ручкой, только в миниатюре. — Только вот один хрен ничего не получается.
— Ты пробуй, пробуй, как я только что тебе сказал, — Сокол покровительственно хлопнул его по плечу. — Тренируйся, боец! Вон Дрын с Умником — тоже ничего наловчились. Конечно, до меня не дотянут, — он с легким пренебрежением взглянул в их сторону, — но на твердую четверку палят.
— Стоп! — объявил перерыв слегка сгорбленный старичок в джинсовой куртке. — Иду менять мишени. Стволы вверх!.. И что это вы, ребята, все ходите? — поинтересовался он с легкой ворчливостью, уже возвращаясь обратно. — Вторую неделю каждый день стреляете. В армию, что ли, собрались?
— В армию, в армию, — ответил за всех Сокол, нетерпеливо помахивая винтовкой. — А ну, отчаливай, папаша, а не то как загоню сейчас в лобешню! Старуха плакать будет! — И громко засмеялся собственному остроумию.
