Долина забвения - Тан Эми (библиотека электронных книг TXT) 📗

— Большой беды в этом нет. Если ты доставишь ему удовольствие, выражение его лица изменится, — сказала она. — Тогда он будет выглядеть не так отталкивающе.

Два дня после этого разговора я не могла ни есть, ни спать. Я жалела себя. На второй день я начала себя ненавидеть. Утром третьего дня я вспомнила совет мадам Ли — закрыть глаза и представить, что вместо меня совсем другой человек. Но я не хотела превращаться в девушку, лишенную собственного разума. Я стала бы безмозглым живым трупом. Мне не хотелось быть украшением интерьера или всю ночь глупо улыбаться. И мне не хотелось, чтобы самой радостной моей эмоцией стало облегчение.

Я вспомнила слова, которые часто слышала от матери и которые больше всего ненавидела: «Потому что так было необходимо». Раньше я думала, что необходимостью она прикрывает свои эгоистические желания. Но сейчас я поняла, что те же слова она использовала, чтобы примириться с бедой и не думать о себе плохо. Она делала то, что необходимо. «У каждого затруднительного положения есть свои особенности, свои обстоятельства, — говорила она. — И знаешь о них только ты. И только ты решаешь, что необходимо сделать, чтобы выйти из этого наилучшим образом».

Я задумалась о том, в каких оказалась обстоятельствах. Но понятия не имела, как из них выйти наилучшим образом. И не знала, что необходимо для этого сделать. Но я решительно отказалась совершать самоубийство или терять себя. И после этого решения я перестала себя жалеть или ненавидеть. Я воспряла духом. Но отвращение к худому мужчине никуда не делось.

В этот же день после обеда, как раз перед тем, как мадам Ли собиралась отправить ответ худому мужчине, пришла телеграмма от Верного Фана, который уведомил мадам Ли, что в тот же день к нам придет письмо.

@

Оно касается лишения девственности Вайолет. Прошу вас, простите меня за позднее предложение. Я объясню вам причину задержки при личной встрече.

@

Два часа подряд я расхаживала по комнате, гадая, будет ли его предложение достаточно щедрым. Когда письмо наконец пришло, мадам Ли удалилась с ним в другую комнату. Через минуту она вышла и быстро кивнула мне с широкой улыбкой.

— Все как ты хотела, — сказала она.

Я должна была ликовать, но меня пронзил страх. В начале наших отношений мы решили, что будем вечно желать друг друга и никогда не воплотим свое желание. Но все, чего я сейчас желаю, может не совпасть с тем, что я получу. Я боялась поверить своему счастью. Почему от него так долго не было вестей? Я легла на постель, чтобы побыть наедине с собой и подумать, чего же я на самом деле хочу. Мне в голову пришла отрезвляющая мысль: я добровольно вступаю на путь куртизанки. До этого у меня просто не было выбора. А сейчас я сама решила быть с Верным Фаном. Жизнь куртизанки вмещала в себя все, чего мне сейчас хотелось. Но еще я знала, что ждет меня в будущем: извилистый жизненный путь женщины цветочного дома. Даже если однажды у меня получится оставить этот мир позади, я не смогу стряхнуть с себя тень прошлого ни в своем разуме, ни в памяти окружающих.

Верный Фан приехал за два дня до моей дефлорации. Он молил о прощении за те муки, которые я испытала. Он уже давно приготовил свое предложение, и его должна была доставить его секретарша, но она так этого и не сделала. Письмо нашли в ее столе под другим посланием, которое она адресовала Верному. Он показал его мне:

@

Я добродетельная женщина и Ваша верная помощница. Три года я безупречно служила Вам без малейшего возражения. То, что я втайне любила Вас, — только мое несчастье и моя вина, но то, что Вы этого не замечали, становилось для меня все более невыносимым. Я могла бы вечно скрывать свои чувства. Но я не могу видеть, как вы отдаете себя во власть аморального существа, которому наплевать на Вашу личность, которому нужны только Ваши деньги. Я прошу прощения за то, что ослушалась Вас. Первый раз за все время я осмелилась не повиноваться Вашему приказу.

@

— Она повесилась в моей конторе в конце рабочего дня, когда остальные работники уже ушли, — сказал он. — Вот так я и узнал, что мое письмо к тебе никто не отправил.

Я была в ужасе, потому что представила себе ее боль. Ведь я тоже любила Верного. Я бы не смогла скрывать свою любовь целых три года. Но я бы никогда не убила себя.

@@

В честь потери мной девственности мадам Ли по совету Волшебной Горлянки решила провести фальшивую свадьбу в европейском стиле. Предложение Верного включало в себя контракт, согласно которому он должен был стать моим покровителем на целый год. Я позволила себе поверить, что буду ему не просто невестой, а женой — настолько сильным было мое желание выйти за него замуж.

За день до свадьбы мы получили доставленное из Америки платье — подарок Верного. Оно было из шелка цвета слоновой кости, расшитое мелким жемчугом. Платье плавно спускалось от груди до лодыжек, обтягивая мои формы. К нему в комплект шли атласные туфли на каблуках. В соответствии с написанными Верным инструкциями мне нужно было распустить волосы, украшением для которых станет только прикрывающая лицо вуаль из органзы, отделанная жемчугом. Облачившись в свадебный наряд, я взглянула в зеркало и не узнала себя: юная наивная девочка исчезла. На меня смотрела утонченная современная элегантная девушка. Мне даже показалось, что я стала выше ростом. Я повела бедрами в одну сторону, потом в другую. Сквозняк приподнял вуаль, и я ахнула, увидев под ней чужое лицо. Потом оно пропало. Я снова повернулась — и снова увидела другое лицо. И на этот раз я разглядела в нем черты своей матери. Я никогда не видела их так ясно. Платье было из разряда тех, которые она могла бы носить. Именно так она могла покачивать бедрами, и такое выражение лица могло быть у нее, когда она осознавала, что очень скоро китаец — мой отец — ляжет с ней в одну постель.

Верный очень обрадовался, увидев меня в свадебном платье. Сам он был одет в пошитый на заказ смокинг в английском стиле. Я склонилась к нему и прошептала, что сегодня буду его сказочной феей, той самой, за которой он мечтал ухаживать в «Тайном нефритовом пути».

После двенадцати перемен блюд на обозрение гостей выставили свадебные подарки, с помощью которых я могла полностью обставить свой будуар: обеденный стол и стулья по последней западной моде, кресло, диван, легкий шезлонг, три столика для цветов, письменный стол, книжный шкаф, сборник романов на английском, бюро, два гардероба, европейскую кровать с балдахином, персидский ковер, лампы Тиффани и настольный патефон. В самом конце церемонии он надел на мой палец кольцо из нефрита и бриллиантов. На один из цветочных столиков Верный незаметно положил красный шелковый конверт с деньгами. Мадам Ли сразу унесла его.

Мы поблагодарили гостей, пришедших на свадьбу, и направились в будуар. Когда я проходила мимо Волшебной Горлянки, она кивнула, ободряя меня, но на ее лице я заметила тревогу. Или она сочувствовала мне, понимая, что меня ждет?

Дверь была украшена десятками красных флажков, а перед входом стояло множество горшков с цветами. Внутри горели две лампы, а комната благоухала ароматами роз и жасмина. Брачное ложе закрывали золотые занавеси из шелкового батиста.

В будуар вошла Волшебная Горлянка, которая принесла горячие полотенца и чай, а еще спички, которые понадобятся нам, чтобы зажечь большие свечи.

— Нам не нужно следовать этим устаревшим обычаям, — сказал Верный.

Я была разочарована. Мне очень нравились традиции фальшивых свадеб, которые я видела в детстве. Он дал чаевые Волшебной Горлянке — это был знак, что ей пора уходить. Дверь закрылась, и в первый раз за все время мы остались наедине.

— Моя маленькая пленница, — сказал он и внимательно оглядел меня с головы до ног. А потом поцеловал. Волшебная Горлянка не позволяла такое делать актеру. Верный провел руками по моей спине и бокам, поцеловал в шею — и в глазах у меня помутилось от новизны ощущений. Он снова коснулся моих губ. Вот что значит чувствовать любовь! Верный расстегнул платье. Все происходило так быстро, что я даже не могла вспомнить, что мне нужно делать. Меня радовало, что он не просил меня петь. Платье упало к моим ногам, он стянул с меня нижнюю юбку и оставшуюся одежду, целуя каждую вновь открывшуюся часть моей кожи. Он исследовал меня, касался грудей. Это была любовь!