Туманы Серенгети (СИ) - Аттэр Лейла (книги хорошего качества .txt) 📗

Я села на край кровати, пока Джек вытирал мне волосы.

— Я могу вспомнить пару вещей, которые хотел бы добавить к этому. — Он схватил сумку с покупками, которая стояла на боковом столике, и положил её мне на колени.

— Что это? — я порылась в ней и нашла антибиотический крем для его пореза, расческу, зубную пасту, жевательную резинку, лосьон и еще… коробку презервативов.

— Я имел в виду это, — он опустился передо мной на колени, забрал сумку из моих рук и помахал передо мной лосьоном. — Ложись, — прошептал он мне на ухо. — На живот.

Мою кожа покалывало, когда он снял полотенце с меня и начал медленно ровными кругами разминать мои воспаленные мышцы — бедра, икры, тыльную сторону коленей.

— Ммм, — я сильнее прижалась к подушке. Я была истощена больше, чем думала. Я не спала целую вечность, но боролась с желанием закрыть глаза.

— Полиция забрала К.К.?

— Нет. К тому времени, когда они туда приехали, фургона уже не было. Они думают, что двое мужчин, которые преследовали тебя в поезде, нашли его и освободили.

Неприятное чувство закрутилось в животе. Идея о том, что К.К. сбежал, тревожила.

— Как Бахати? — спросила я. — С ним всё будет в порядке?

— Он в порядке. Ничего не сломал, — Джек переместился с моих ног на спину. Я таяла под его сильными чувственными движениями. — Некоторые из газетных журналистов понюхали эту историю и захотели взять интервью. Он с ними в зале заседаний. Свет, камеры, работа.

— Это здорово, — усмехнулась я. — А Габриэль? Есть какие-нибудь следы от него?

— Я нашёл строителя, который работает над его домом. — Джек согрел больше лосьона в руках, прежде чем растереть его по моим плечам. — Строительство остановлено, потому что Габриэль не заплатил ему за следующий этап. Я сказал ему, чтобы он связался со мной, как только услышит что-нибудь о нём. Габриэль вложил много денег в эту собственность. Он не собирается просто так отказаться от нее.

Я потеряла ход мыслей, потому что Джек гладил мою шею вверх и вниз. Я была как маятник, качающийся между двумя состояниями — от расслабления до возбуждения и обратно. Когда его пальцы стали работать с нервами в каждой клеточке моего тела, мои глаза сами собой закрылись.

— Джек, — пробормотала я, — если ты не остановишься сейчас, я засну.

— Тогда делай это. Просто позволь себе погрузиться в него. Ты не спала годами.

— Но время… Я хочу максимально использовать его, — я перевернулась и посмотрела на него.

Что-то омрачило его выражение лица, прежде чем он сморгнул это.

— Я не хочу думать об этом. Не сейчас. Прямо сейчас я просто хочу наслаждаться этим. Этим чувством. Твоей кожей. Твоими волосами на подушке. Твоими сонными карими глазами.

Я обняла его за шею, потому что не выдержала.

— Ты сделаешь кое-что для меня?

— Всё, что угодно. — Я чувствовала его теплое дыхание на своем лице. Я ничего не могла сделать с тем, чтобы не попробовать вкус его губ.

— Ты позволишь мне причесать тебя?

Он засмеялся, но остановился, когда заметил моё выражение лица.

— Ты серьезно?

— Садись. — Я похлопала по краю кровати и быстро опустилась на колени позади него. Я взяла расческу и провела мягкими, неторопливыми движениями по его влажным волосам длиной до плеч. Он сидел неподвижно и прямо, непривычный к тому, чтобы о нём заботились. Возможно, он позволил своему парикмахеру попробовать, но это было другое, и я сомневалась, что его подстригали после смерти Лили.

Через некоторое время его плечи расслабились. Я продолжала расчесывать его густые русые пряди от корней до кончиков, нежно распутывая его волосы успокаивающими движениями. Он откинул голову назад, и я улыбнулась, потому что его глаза были закрыты. Каждый раз, когда зубья проходили по определенному месту на затылке, он мурлыкал и наклонялся ко мне.

— Как же хорошо.

Комната стала уютнее, когда последние лучи солнца проникли сквозь шторы. Тёплый свет скользнул по лицу Джека, смягчая суровые линии и углы, подчёркивая светлые блики на его бороде. Он отдался мне, отдался нежности этого акта, его мягкой близости.

Когда я закончила, он натянул простыни на нас и крепко прижал меня к своему телу. Мы заснули, обнаженные и переплетённые, без слов и поцелуев, слишком измученные, чтобы думать о прощании, нависшем над нашими головами.

Глава 21

Я пошевелилась на рассвете, когда ранние утренние автобусы превратились в парад непрекращающегося скрежета возле отеля. Джек лежал на боку, с одной рукой под подушкой, лениво глядя на меня полуприкрытыми глазами.

— Доброе утро, — я улыбнулась. Его волосы выглядели по-другому, возможно, потому, что он заснул непричёсанным, а волосы еще были немного влажными. Они упали на один бок, и он выглядел как модель для рекламы шампуня. «Густые, блестящие, объем на весь день». Моя улыбка стала шире. — Ты смотрел, как я сплю?

— Я смотрел на звёзды. — Он провёл пальцем по моему носу.

Это было довольно красиво, то, как он чувствовал. Это все, о чем я мечтала. Его руки идеально обнимали меня, как будто были вылеплены скульптором специально для меня.

— Что это? — спросил он, закинув свою ногу на меня, пока я рассматривала его.

— Когда я смотрю на твоё лицо… это лицо, — я провела большим пальцем по полоске света, что отражался от его скулы. — Я чувствую, что это именно то место, где я должна быть.

Мы начали медленно — будто немного опьяненные, так, что кружилась голова, как будто делая глотки медового блаженства с губ рассветного цвета. Мир вращался под нами — велосипедные гудки и газетчики, и никто не подозревал, что мы медленно поджигаем комнату.

Джек украл дыхание из моих лёгких. Он провёл губами по моим бёдрам, попробовал мои изгибы, научил меня получать удовольствие, пока я не опьянела от него. И в пылу наполненных электричеством вздохов, когда наши тела расплавились, а кости распались, казалось, что мы были сделаны из одного и того же скопления сталкивающихся звёзд. Мы цеплялись друг за друга и погружались в сладкий сон влюбленных, дрейфующих в мечтах.

Когда Бахати позвонил узнать, готовы ли мы ехать, мы снова отвлеклись, пока он не начал стучать в нашу дверь. Когда мы, наконец, открыли дверь, горничная поспешила скрыться. Время, назначенное для отъезда, давно миновало.

— «Кока-кола» для тебя. Кофе для тебя, — Бахати выпрямился и протянул нам напитки. — Я подумал, что вы не побеспокоились о завтраке сегодня утром. Не слишком много спали, а? — Он осмотрел наши лица и улыбнулся. — Это долгий путь назад, но я бы предпочёл вести всю дорогу сам, — сказал он Джеку. — Я не хочу, чтобы ты заснул за рулём. Моя фотография будет напечатана в завтрашней газете. Мои дела наконец-то пошли в гору. Я не хочу умирать, потому что ты и Ро видите, как шимпанзе ночью. Я имею в виду, это здорово и всё такое, но я только что починил Сьюзи насколько смог. Будет немного больше работы, когда мы вернемся, и всё, что мне нужно будет сделать, это поставить новые кожаные сиденья, которые ты мне обещал. Хотите увидеть образцы? У них также была крокодиловая кожа. Вы можете в это поверить? Это немного глупо. Так я им и сказал…

Это была долгая дорога назад, но я задремала на заднем сиденье, пока Бахати болтал. Мышцы, о существовании которых я никогда не подозревала, болели, но так… правильно. Время от времени Джек смотрел на меня с пассажирского сиденья. У нас был секретный язык, целые фразы, скрытые в наших глазах.

Когда мы проезжали мимо Магесы, вокруг нас опускался вечер. Джек привёз Бахати к месту, где сломалась наша машина. Она всё ещё была там, одинокая и пыльная. Мы подобрали запасные части в Ванце, и земля, наконец, высохла, но понадобилось время, чтобы её починить. К тому времени, когда мы вернулись на тропу, луна уже была высоко, и фары машины Бахати отражались позади нас по дороге к поместью «Кабури».

— Думаешь, они не спят? — спросила я у Джека, когда мы проезжали через каменные колонны у ворот. Гома потребовала назвать приблизительное время нашего прибытия.