Пустышка (СИ) - Кенборн Кора (полная версия книги TXT) 📗
Фрэнки прижимает руки к голове и недоверчиво качает ею.
— Это просто безумие! Какого черта, по-твоему, ты делаешь?
Когда полицейский-толстяк открывает дверь в патрульную машину, я оглядываюсь через плечо и слабо улыбаюсь.
— Расплачиваюсь за свои грехи.
***
Я пристально смотрю на офицера.
— Разве у меня нет права на один телефонный звонок?
Меня уже задерживали ранее, так что теперь я выполняю все на автопилоте на протяжении всего процесса. Тем не менее, одну вещь я усвоила во время пребывания в тюрьме Лос-Анжелеса — это что каждый получает право на телефонный звонок.
Даже избалованные богатые сучки.
Он дарит мне насмешку, от которой его нижняя губа уродливо изгибается.
— Кому ты собираешься звонить? Папочке?
— Мило, но нет. Я подумывала о своем адвокате. — Не думаю, что он ожидал такого откровенного ответа, потому что его физиономия принимает оттенок лица Бьянки, осушившую бутылочку-другую Каберне.
— У вас есть пять минут.
Во время суда мне столько раз приходилось набирать номер Барри по бесплатному телефону в тюрьме, что я его выучила наизусть. И сейчас происходит единственный раз, когда недостаток технологий спасает мою задницу. После трех гудков он поднимает трубку.
— Барри Бродерик.
— Мне нужно, чтобы ты вытащил одну святую деву из жопы.
— Кто это?
— Бейонсе, — рычу я. — Кто, мать твою, ты думаешь?
— Ты не звонишь, Шайло, — заявляет он, слегка забавляясь собой. — Ты пишешь. В чем дело?
Я обвиваю телефонный провод вокруг пальца.
— Ничего такого... Помирилась с Бьянкой. Меня заперли в шкафу. О, и меня только что арестовали за хранение наркоты с целью распространения.
— Какого хера?
От его тона меня передергивает.
— Я тут не при чем. Произошла ошибка, и тебе нужно вытащить меня отсюда. Сейчас.
— Шайло, — стонет он, и я представляю, как он ищет на своем столе сигареты, хотя несколько месяцев назад бросил курить. — У меня нет юрисдикции за пределами Калифорнии. У меня связаны руки.
— Ну так развяжи их! Я не могу снова сесть. Клянусь Богом, Барри, у меня сейчас начнется охрененная истерика!
До сих пор я держала себя в руках. Барри должен быть клеем, который не даст трещинам раскрыться. Если его руки связаны, то мои — в наручниках.
— Хорошо, успокойся. Мой приятель из юридической школы практикует в Южной Каролине. Сейчас сделаю несколько звонков. Посмотрим, что из этого выйдет.
Глубокое дыхание не помогает, но я все равно его делаю.
— Давай, ты просто обязан помочь.
— Шайло?
— Да?
— Ты говоришь мне правду?
Я задолбалась отвечать на этот вопрос. Моих слов никогда не будет достаточно. Повесив трубку, киваю ожидающему офицеру и позволяю ему увести меня.
Как же меня затрахала моя жизнь. Я просто хочу упасть на какой-нибудь кусок дерьма и закрыть глаза. К сожалению, происходит не это. После разговора с Барри, через два извилистых коридора я попадаю в крошечную комнату с прямоугольным деревянным столом, двумя металлическими стульями и одним очень разозленным офицером по условно-досрочному освобождению.
Уилл выглядит так, словно сосал члены последние нескольких часов: большие ногти впиваются под ногти других пальцев, светлые волосы в беспорядке, галстук развязан и три пуговицы на рубашке расстегнуты.
Улыбнувшись ему, я скольжу в единственное пустое кресло и складываю руки на столе.
— Плохой день?
— О, нет, просто потрясающий, — говорит он, ухмыляясь, с надписью на лбу: «Поцелуй меня в зад». — Обожаю, когда мне названивают из полиции и заявляют, что одна из моих подопечных арестована за хранение наркотиков. Я живу ради этого дерьма.
— Ты можешь успокоиться, пожалуйста?
Вскочив со своего места, он выбивает из-под себя стул и шагает по комнате.
— Это я еще спокоен, Шайло. Ты не видела меня час назад! — Он останавливается и прижимает кулаки к вискам. — О чем, черт возьми, ты думала? Просто взяла и перечеркнула весь свой прогресс! Пуф — и нет. Ничего. И ради чего?
— Все будет в порядке.
— Нет, не будет. Тебя арестовали за хранение с целью распространения. Не поймали за курением косячка на заднем сидении машины твоего парня. Ты, мать твою, нарушила правила испытательного срока!
Упс. Я даже не подумала об этом.
— Ты не можешь заступиться за меня или типа того? Может, стоит позвонить судье Оливеру и сказать, что я просто немного лоханулась?
Откинувшись на спинку стула, Уилл дергает галстук.
— Разве ты не понимаешь, Шайло? Тебя теперь экстрадируют обратно в тюрьму штата Калифорния для отбывания первоначального срока плюс этого. Твоя жизнь окончена.
ГЛАВА 32
Кэри
Я нарушил всевозможные правила дорожного движения, так что к моменту, когда Фрэнки уселся в мою машину, я — сплошной оголенный нерв.
— Поехали, — бросает он, провалившись на сиденье.
Как бы ни так. Я не двинусь с места, пока не получу ответы. Таращусь в лобовое стекло и убираю руки с руля.
— Расскажи, что случилось. Все подробности.
Он качает головой и вздыхает.
— Поехали, расскажу по дороге.
В течение получаса Фрэнки рассказывает историю о том, как Шайло вышла со встречи с его рюкзаком и как полиция ее обыскала. Я чуть не съехал с дороги, когда он описывал огромный пакет травы, и как она не позволила ему признаться, кому принадлежит рюкзак.
— Фрэнки… — Я должен спросить, хотя ответ и так известен.
— Дурь не моя, — выпаливает он, впиваясь пальцами в сиденье. — Я больше этим дерьмом не занимаюсь.
Я киваю, позволяя теме угаснуть. Его слова достаточно. У нас оно значит много. Слово человека дороже любого доказательства. Парень пожертвует свободой ради чести.
Мне ли не знать.
Обгоняя машины, я пытаюсь проанализировать происходящее. Вероятность того, что Шайло таскала такое большое количество наркотиков, практически исключена. Кроме момента слабости в уборной, за ней подобного не наблюдалось со дня возращения в город.
Мы собирались поговорить сегодня вечером и начать все сначала.
С чистого листа.
— Произошло недоразумение, — настаиваю я. — Я рос вместе с ней, Фрэнки. Я видел ее в состоянии, когда она не могла идти по прямой, — крепче сжимаю руль и вдавливаю на педаль газа, — но эти наркотики не ее.
— Босс, меня не нужно убеждать. Я знаю, что было в моей сумке, и там не было травки. Мы все время были вместе. Она ни за что бы не принесла туда дурь. Даже если бы и принесла, зачем засовывать в чужой рюкзак? Смысла — ноль.
— Кто-то другой подбросил ей это дерьмо, — говорю я, поворачивая с шоссе по направлению к полицейскому участку. — Это единственное объяснение.
Именно это должно было сразу прийти мне в голову, но я был слишком занят переживаниями за Шайло, чтобы рассуждать здраво. Но теперь, получив недостающую информацию, все встает на свои места.
Удивление пересекает лицо Фрэнки, а затем — раздражение.
— Если вы о том, что кто-то из участников подбросил это, то вы ошибаетесь. Такого точно не может быть.
— Не участник встречи, Малой. А одна мстительная стерва.
— А?
— Ничего, — бормочу себе под нос. — Это моя проблема, не твоя.
Он либо не улавливает, что я хочу что-то скрыть, либо предпочитает это игнорировать, потому что просто пожимает плечами и продолжает разглагольствовать о странном поведении Шайло.
— Я просто не понимаю, почему она позволила им забрать ее, — трещит он, потирая лоб. — Я пытался сказать, что рюкзак мой, но каждый раз, когда начинал говорить, она меня перебивала, бормоча что-то про «расплату за грехи». Она как будто хотела быть арестованной или вроде того. — Опустив руку, он тычет большим пальцем в грудь. — Там, откуда я родом, с полицией так не шутят.
Как только слова вылетают из его рта, до меня доходит, что она сделала.
— Твою мать!
— Что? — спрашивает он, вскинув бровь.
