Тени утренней росы - Воронцова Татьяна (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Повернись, чтобы мне не пришлось нападать на тебя сзади!
Тот медленно повернулся. Расправил плечи и замер на полусогнутых ногах, предельно собранный, готовый и к защите и к нападению. Эта стойка была мне знакома. Вот так же стоял однажды Нейл — на каменном мосту между монастырем и пещерами. Те же остекленевшие глаза, та же обманчивая отрешенность.
Они сошлись, и я увидела своими глазами, как глубока и невыразима любовь одного мужчины к другому, как трагична ее участь в этом мире рабства и необходимости, как вдохновенно, хотя и совершенно бессмысленно, сопротивление… Любовники, никаких сомнений. Но это открытие не причинило мне боли. Я была даже рада, что не ошиблась в своих предположениях.
Они показали мне красивый и жестокий бой, каких я в жизни не видела. Да и где я могла такое видеть? Круговыми движениями, характерными для айкидо, Ронан стремился вывести противника из равновесия, как бы втягивая его в водоворот. Изменить направление атаки, обратить силу нападающего против него самого — всеми этими техниками он владел в совершенстве. После некоторых его бросков Нейлу даже не сразу удавалось подняться на ноги. Но как правило, он все же поднимался, вернее, перекатывался в падении. И уже в следующую минуту тем или иным способом вынуждал Ронана лечь на землю, поскольку сопротивление грозило травмой сустава, или точным ударом отбрасывал его на стену.
Стоя на священной земле друидов, мы исполнили обряды братства крови… Они смешали кровь в сосуде, из которого пили по очереди, после чего вымазали оставшейся кровью свои лица. Так поступали и бритты, и скотты, и галлы, и гойделы — все те, кого сегодня принято называть кельтами. Стоя на этой земле, священной земле друидов… Они были варварами в те минуты, они были язычниками. Они поделились друг с другом силой, которую ничто не может превозмочь.
Пока Нейл умывался холодной водой из ручья, мы оба смотрели на него, думая об одном и том же.
— Ничего нельзя сделать? — спросила я чуть слышно.
Ронан разжал стиснутые зубы:
— Он делает все, что нужно. Разве нет?
— Я имею в виду…
— Я знаю, что ты имеешь в виду. Все это он уже перепробовал по настоянию семьи и принял решение, которое казалось ему правильным. Это именно то, что на Востоке называют «путь воина».
— Уж больно он короток, этот путь. Мои слова заставили его улыбнуться.
— Если человек поутру постигает Дао, оно пребудет с ним. Даже если он вечером умрет[62]->->. Не бойся за него, Элена. Он знает, что делает. Осенью поможет Костасу и его семье подготовиться к зимним холодам. Он будет там, где давят виноград, чтобы превратить его в вино, где собирают грейпфруты и маслины. Без него не обойдется ни одна свадьба в Хора-Сфакион, потому что он стал частью всего этого.
Совсем скоро мы подошли к Железным воротам, где расстояние между стенами каньона не превышало одного метра. В путеводителях и настенных календарях с красотами Крита под заголовком «Самарья» чаще всего помещают фотографию этого места, так что я, можно сказать, чудом попала в календарь.
К берегу моря мы вышли уже на закате. Меня пошатывало от усталости, даже поясница разболелась.
В ожидании катера мы с Ронаном разлеглись на белом песочке, а Нейла потянуло на голый скалистый мыс — оглядеться. Он влез на вершину и замер, целиком освещенный лучами заходящего солнца.
Поднявшись на ноги, я смотрела, как крыльями полощется на ветру его расстегнутая рубаха. Меня душили слезы.
Он обернулся и поманил меня к себе.
— Нейл, — прошептала я. — Как ты это делаешь?
— Делаю что?
— Вообще все.
Темно-красные блики на воде… утопающий в чистом сиянии горизонт…
— Так же как и ты, моя дорогая. Для начала прикидываю так и эдак. Иногда совещаюсь по-быстрому с теми, наверху. А потом начинаю действовать.
— Твой Бог на твоей стороне.
— А твой нет?
Глядя сквозь слезы на воду, я покачала головой.
— Не знаю. Я даже не знаю, какой он — мой Бог. Все стараюсь найти его, понять, что он собой представляет, но у меня не очень-то получается.
Он тихонько рассмеялся, но его смех не показался мне обидным.
— Все очень просто. Если ты не можешь стать подобным Богу, ты не можешь Его понять. Подобное понимает подобное… Смотри, — он указал рукой, — вон катер. Ты ведь переночуешь сегодня у меня?.. Возвысь себя на высоту бесконечную, проходящую через все времена, сделайся вечностью, и ты поймешь Бога. Ничто не мешает тебе сознавать себя бессмертным и знающим все: искусства, науки и чувства всего живого. Возвысься над всеми высотами, снизойди ниже всех глубин, сделайся подобным всем вещам сотворенным: воде, огню, сухому и влажному. Представь себе, что ты повсюду, на земле, в море, в небе, что ты никогда не рождался, что ты еще эмбрион, что ты молод, стар, мертв и по ту сторону смерти. Познай все сразу: времена, разделения, вещи, качества, количества… и ты познаешь Бога[63]->->.
Взявшись за руки, мы стояли на корме идущего вдоль берега катера и смотрели на пенящуюся за бортом воду. Ветер трепал наши волосы, забирался под одежду.
Как же мне пережить все это и не сойти с ума?
Ничто не мешает тебе сознавать себя бессмертным.
19
По дороге в аэропорт я вконец извелась. А вдруг что-нибудь помешает ему приехать? А вдруг в последнюю минуту он передумает, потому что…
Накануне вечером я спросила его:
— Ты приедешь меня проводить?
— Да, конечно.
— Думаю, нам есть что сказать друг другу, не так ли?
Он был немногословен.
— Да.
— Такси подойдет в десять утра, так что в аэропорту я буду, наверное, около одиннадцати. Встретимся напротив первой стойки регистрации, договорились?
И вот он идет по залу регистрации — высокий, загорелый, мрачноватый мужчина с походкой танцора. На нем синие джинсы и тонкая вискозная рубаха с длинным рукавом, чтобы скрыть от посторонних глаз следы уколов на сгибе локтя. Нейл…
— Нейл! — кричу я, не дожидаясь, пока он заметит меня в толпе.
Мы отходим в сторону, останавливаемся у стены, и тут он наконец обнимает меня. Зарывается пальцами в мои волосы, лаская затылок. Я вдыхаю его запах, вдыхаю опять и опять, и все не могу надышаться.
— Тихо… — шепчет он. — Тихо, тихо… Все хорошо.
Я смотрю ему в лицо. Ему в глаза. Смотрю, стараясь запомнить каждую черточку. Слава богу, за время, проведенное вместе, мне удалось несколько раз сфотографировать его. И еще он подарил мне картину. Картину с изображением Кастель-Франко.
Но этого недостаточно. Я знала, что этого окажется недостаточно. Как знала и то, что этот день рано или поздно наступит. День, когда я последний раз загляну в эти зеленые глаза.
— Что я делаю? — спросила я тупо. — Зачем уезжаю? Я могла бы провести с тобой еще много времени… месяц, полгода… Меня ведь никто не ждет. Я никуда не тороплюсь.
Нейл продолжал тихонько поглаживать мой затылок.
— Ты все делаешь правильно. — Голос его звучал ровно, чуть хрипловато. Почти как всегда. Почти… — Пройдет какое-то время, и я уже не смогу управлять мотоциклом, есть привычную пищу, курить сигареты, любить женщину, рисовать… то есть делать то, что составляет смысл моего существования. И тогда останется только сбросить с себя эту никуда не годную оболочку и присоединиться к войску дросулитов.
— Но я могла бы…
— Пойми, Элена, для этого мне не нужен никто — никто из живых. Ни медсестра с капельницей, ни сиделка с ночным горшком, ни плачущая возлюбленная, ни скорбящие родственники. Только Владыка этого немыслимо прекрасного мира, с которым я буду вести свой маленький торг.
Я проглотила слезы.
— Ты справишься.
— Разумеется.
Держа его ладони в своих, я разглядываю длинные нервные пальцы, тонкие запястья, линии ладоней. Я хочу запомнить их тоже. Запомнить и никогда не забывать.
— Ничего, Элена, — сквозь вихрь черных мыслей доносится до меня голос Нейла. — Ничего. Потерпи немного, а потом, обещаю, я помогу тебе.
