Я покорю Манхэттен - Крэнц Джудит (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗

— Хорошо. С ним ясно. А папочка с мамочкой? Чем ты объяснишь, что мы вдруг стали так неразлучны?

— Скажу, что помогаю тебе нагнать в учебе, чтоб ты смогла перепрыгнуть через класс.

— Ты помогаешь мне?!

— Ну и что? Они знают, что я все могу, если только захочу. К тому же примерный поступок. А когда они позвонят тебе, чтоб со мной поговорить, ты уж чего-нибудь придумай насчет моего отсутствия.

Мэкси знала, что Инди по части выдумок куда изобретательнее, чем она сама, и, главное, ее словам верят.

— Получается, что я три недели должна сидеть дома у телефона, — проворчала Инди. — А когда занятия начнутся по правде? И у тебя будут домашние задания? Тебе ведь так легко не удастся ускользать из дома?

— Дай мне побыть с ним еще три недели. За это время я что-нибудь соображу.

— Правда от тебя никуда не уйдет.

— Пожалуйста, Инди, прошу… — в ужасе замахала руками Мэкси. — Как же ты не понимаешь… Это самое важное событие в моей жизни. И в прошлой, и в будущей… И надо, чтоб все получилось. А правда… умоляю: даже и не думай об этом слове! Уже слишком поздно, чтобы… сама знаешь чтобы что.

— Но учти, самое высшее, что может быть в отношениях с мужчиной, это: «Пусть между нами двумя всегда стоит правда», — с чувством продекламировала Инди.

— Перестань терзать меня, слышишь?

— Это не я сказала. Это Эмерсон. [33] Ралф Уолдо. Я его как раз читаю. Что поделаешь, если у меня такая каверзная память?

— А ты не можешь вспоминать это, когда ты одна?

— И еще он говорил: «Умерь свой пыл: пройдет сто лет — и будет все равно».

— Ты меня просто заводишь, Инди. Черт меня дернул выбрать себе в подруги такую язву!

— «Скользя по тонкому льду, все спасение — в скорости».

— Опять твой Эмерсон?

— Что, надоел?

— Нет, но от него на душе кошки скребут. — Агатово-зеленые глаза Мэкси от волнения широко распахнулись: казалось, теперь их бездонная глубина поглощает весь свет, еще оставшийся в комнате.

— Послушай, Мэкси, а это что, правда так здорово влюбиться и все такое? — с неожиданной робостью в голосе спросила Инди.

— Это, — торжественно изрекла Мэкси, — самое лучшее, что бывает на свете.

— Черт! Все время боялась, что ты именно так и ответишь! — не удержавшись, воскликнула Инди.

Только в начале октября правда наконец-то настигла Мэкси. Она потратила так много изворотливости, чтобы в очередной раз умудриться проскользнуть между двумя очередными выдумками, которые Инди и она не уставали изобретать, вовлекая в свой круг все новых и новых людей, что попросту забыла о том, что должно заботить любую нормальную женщину, предающуюся любви без всяких ограничений.

— Ты беременна уже по крайней мере месяц, а может, и два, — осторожно заметила Инди, после того как они вдвоем подсчитали количество недель, истекших после последних месячных. Расширенными от благоговейного ужаса глазами они молча глядели друг на друга. Пауза затягивалась: впервые за годы своей дружбы ни одна из них не решалась нарушить молчание. Неожиданно нижняя губа Мэкси, всегда подрагивавшая в преддверии очередного розыгрыша, начала расплываться, пока все ее нежное, ироничное лицо не озарилось широченной счастливой улыбкой.

— Здорово! — выдохнула она. — Это же чертовски, невероятно, баснословно здорово! Здо-ро-во!!!

Мэкси подпрыгнула, бросилась к Инди и, хотя та была на целый дюйм выше, приподняла ее и закружила по комнате.

— Здорово? — Инди, возмутившись, пробовала вырваться из объятий подруги. — Да отпусти ты меня в самом деле, идиотка чертова. Нашла чему радоваться.

— Пойми, у нас будет ребенок! Малыш, вылитый Рокко! Розовенький, пухленький — и с черными кудряшками! Скорей бы уж. Надо срочно учиться вязать. И пройти курсы «Что надо знать молодой матери». Хоть бы он завтра родился… Ну что, говорила же я, что все обязательно устроится? Сама видишь, так оно и есть. Да еще и удовольствий сколько! Прямо не верится, что мне могло привалить такое счастье!

— Сжалься над несчастной, Господи! — взмолилась Инди, падая без сил в кресло и уже ничего не понимая.

— И это все, что ты можешь мне сказать? Что с тобой стряслось? — изумилась Мэкси. — Я всегда думала, что удовольствия — это по твоей части.

— Может, у меня несколько другой взгляд на удовольствия, — слабо возразила Инди. — И потом, мисс Скарлетт, я ж ни черта не смыслю в родах.

— Нет, это моя вина, — говорила Нина. — Ведь это я придумала устроить ее летом на работу.

— Нет, моя, — возразил Зэкари. — Это же я согласился.

— Вы оба не правы. Вина моя. Именно я определил ее в художественный отдел, — продолжал настаивать на своем Пэвка. — А Линда Лэфферти считает, что в случившемся виновата она одна.

— Ну, если уж на то пошло, Пэвка, — подхватила Нина, — то виновата прежде всего твоя секретарша, которая так тебя боготворит. Это она посоветовала выбрать «Житейскую мудрость».

— Постойте, мы все тут ни при чем. Виновата одна Мэкси, а Рокко, видит Бог, винить не за что… У этого бедолаги не было никакого шанса, после того как Мэкси вбила это себе в голову, — произнес Зэкари.

— А что думает Лили? — поинтересовался Пэвка.

— Она чересчур занята приготовлениями к свадьбе, чтобы еще о чем-то думать. Во всяком случае, по ее мнению, возраст восемнадцать лет — самая лучшая пора для вступления в брак, если ты не собираешься делать карьеру. Сама Лили именно так и поступила, как раз в этом же возрасте. Но она настаивает на свадьбе в традиционно английском духе, со всякими там финтифлюшками, подружками невесты, цветочницами, разбрасывающими лепестки роз, пажами в бархатных панталонах. Словом, чтоб весь дом перевернуть с ног на голову. Единственная загвоздка — время… Пожениться им надо как можно скорее. Они б уже и поженились, если бы не все эти грандиозные планы Лили. Но Мэкси на это наплевать: как будет, так и будет… Она в угаре от удовольствий, а когда там родится ребенок, пусть даже до свадьбы, ее не интересует. Меня в последнее время преследует навязчивая мысль: Мэкси идет по главному проходу церкви, а в руках у нее вместо букета младенец!

— А с Рокко что? — не сдержал любопытства Пэвка.

— Что с Рокко? Линда Лэфферти говорит, что вы оба считаете его прекрасным работником, — с легким вызовом ответил Зэкари.

— Я не о работе. Я насчет его семьи…

— Они убеждены: все, что он делает, прекрасно, — отозвался Зэкари. — Мы недавно собрались вместе за обедом, и все прошло без сучка и задоринки, так что по части будущих родственников полный порядок. Джо Сиприани служил в Корее летчиком, и мы обменялись военными воспоминаниями. Лили и Анна, это мать Рокко, беседовали о фарфоре и серебре, о свадебных нарядах. Мэкси сидела так, как будто уже совершила чудо и получила Нобелевскую премию за свою беременность. А Рокко просто сидел и молчал, но вид у него был такой, как будто его переехали поездом или стукнули дубинкой по голове, или и то и другое вместе.

— Тогда какого, спрашивается, рожна мы тут втроем ломаем себе голову, когда все вокруг считают, что дело уладилось наилучшим образом?

— А такого, — насупился Зэкари, — что мы все слишком хорошо знаем Мэкси.

Анжелика Эмбервилл Сиприани появилась на свет в апреле 1973 года, через шесть с лишним месяцев после свадьбы Мэкси — срок, вполне приличный по моральным меркам любого общества с того самого дня, когда люди научились считать на пальцах. Как только они поженились, Рокко наконец вышел из состояния опьянения. Что касается Мэкси, то она с большим удовольствием пожертвовала последним классом школы, чтобы посвятить себя переоборудованию жилища Рокко в место, где можно будет поселиться с новорожденным.

Лили и Зэкари безуспешно пытались уговорить молодых перебраться после родов на новую квартиру, где для матери и ребенка будут наилучшие условия: и удобное просторное помещение, и кухня, и повар, и все остальное. Предполагалось, что родители Мэкси не только купят квартиру, но и обставят ее, оплачивая также всю прислугу, однако Рокко наотрез отказался принимать от них любые свадебные подарки, кроме традиционного серебряного сервиза. Он зарабатывал тридцать пять тысяч долларов в год, и привычка к финансовой самостоятельности давно сделалась его второй натурой. Родители перестали помогать ему с того момента, как он впервые добился стипендии для учебы в художественной школе, и особого беспокойства насчет возможности прокормить жену и ребенка он не испытывал. Мэкси исполнилось восемнадцать — возраст, когда многие молодые женщины в том мире, где он вырос, вполне успешно сочетают материнские и хозяйственные обязанности.