Цена притворства (СИ) - Черная Снежана Викторовна "Черноснежка" (библиотека книг txt) 📗
Зажатая машинами, чьи хозяева бросили их прямо на дороге, я чертыхнулась и уже хотела последовать их примеру, когда вдруг увидела Тоху!
Сбоку, прямо по тротуару, проехала машина, чуть его не сбив. Не растерявшись, я тоже выехала на тротуар и рванула вперёд, задев передним бампером угол соседнего дома.
— Садись, — крикнула ему, затормозив рядом.
Тоха юркнул внутрь и я сорвалась с места. Моему примеру последовали ещё несколько машин. Остановить поток обезумевших водителей было бы не под силу самому черту. Я, например, мчалась, подталкивая покарёженным бампером машину впереди. Неожидала от обычной девятки такой прыти, да и от себя тоже.
— Денёк зашибись, — заметил Тоха, а я покосилась а его сторону.
Без своих очков выглядел он необычно. Да и не выражался он так никогда. А ещё в душе поселилась непонятная тревога, что, впрочем, можно было списать на происходящее вокруг.
— Как ты здесь очутился? — спросила я, понемногу приходя в себя.
— Я за тобой приехал, — ответил Тоха и, будто спохватившись, указал на незаметный проулок, — сюда сворачивай.
«Не нравится мне это всё» — вставил ремарку внутренний голос. Мысленно шикнув на него, я свернула на тихую улочку, застроенную старыми двухэтажными домами, и начала искать место, чтобы остановиться и перевести дух.
— Твой? —спросил Тоха, взяв с панели револьвер.
— Нет, — призналась я честно, — осторожно, лучше положи назад!
— Знаешь, а ведь я никогда не рассказывал тебе о своих родителях, — задумчиво сказал Тоха,
— Тоха, отдай мне оружие. Ты не умеешь с ним обращаться!
Потянув на себя ручной тормоз я повернулась к нему как раз в тот момент, когда что-то больно кольнуло в шею. Последнее, что запомнилось, это пустой шприц и его слова:
«Убить тебя было бы слишком просто, Ася»
Тяжёлый аромат дорогого парфюма щекотал ноздри, накрывая пряным облаком. У вас было такое, что уже проснулись, но открывать глаза до трясучки не хочется? Не покидало ощущение, будто меня придавили невидимым грузом и первые симптомы подсознательного страха уже царапают по нервам сигнальными звоночками. Может, поэтому не хотелось разлеплять тяжёлые, будто налитые свинцом веки? В любом случая я продолжала усердно сопеть, не шевелясь и не подавая признаков жизни.
Судя по звуку дверь приоткрылась и в комнате послышались аккуратные шаги, затем тихий женский голос сообщил кому-то, что пора менять капельницу. Шуршание рядом, звук мягких удаляющихся шагов и снова воцарилась тишина.
«Это не больница», - догадалась я. Мне ещё никогда не приходилось лежать в больницах, но всё же была стойкая уверенность, что пахнуть там должно по-другому. И уж точно не дорогим парфюмом.
Воцарившаяся гробовая тишина давила на нервы похлеще неведения. И чем дальше, тем больше. Не выдержав, я слегка разомкнула веки и моему взору предстала мужская кисть с наколотым на ней отвратительным пауком.
— Я знаю, что ты проснулась, — раздался бархатистый голос Эдуарда Бестужева, когда я вновь зачем-то зажмурилась.
Чёрт! Как же глупо!
Распахнув глаза, я пробежалась взглядом по комнате. Да, это была далеко не больница. Скорее дворец. Паучий. А главный паук стоял сейчас надо мной и плёл свою паутину. Я решительно перевела взгляд на Бестужева-старшего, гадая чего ещё ожидать от жизни в целом и от несостоявшегося свёкра в частности.
— Как ты себя чувствуешь? Что-то болит? — участливо поинтересовался мужчина.
Странно, мы не виделись с ним всего неделю, а у меня такое ощущение, что прошла целая вечность. Столько всего за это время произошло, столько пришлось переосмыслить и взглянуть под другим углом. Нужно сказать чувствовала я себя довольно неплохо, с учётом сложившихся обстоятельств. Разве что в голове шумело а во рту пересохло. Мысли то и дело возвращались к Тохе. Я не понимала, зачем он это сделал. Видимо, у него на это были свои причины. А моя лучшая защита сейчас — это нести тошнотворно-жалостливый бред, от которого всем вокруг захочется застрелиться.
— Пить хочется, — прошептала я высохшими губами, — и голова раскалывается. Наверное ударилась когда падала.
Откуда падала? А фиг его знает!
Эдуард наполнил стакан минералкой и протянул мне, тут же жадно припавшей к живительной влаге. Я буквально чувствовала как с каждым новым глотком по телу разливалась неукротимая энергия а кровь в жилах кипела. Может мне что-то вкололи? Или это я сама дошла до той точки кипения, когда ненависть к этому паучьему семейству принимает размах катастрофы.
— Бедная девочка, сколько всего тебе пришлось пережить! — промолвил глядя на меня Бестужев-старший.
Это уж точно. Вашими молитвами, кстати. Сочувствие, которое он вымучивал из себя, преувеличенная забота -всё это фальшь! Мастерская игра, ничего больше. Продолжая строить из себя умирающую лебедь, я обессилено откинулась на подушки и даже пустила слезу по заказу, чего раньше за мной не наблюдалось.
— Её нашли в заднем крыле твоего дома, — с этими словами он вложил что-то мне в руку, — кажется, это та брошь, которая была у тебе на балу.
Мои пальцы сжали бабушкину брошку и мне даже не нужно была на неё смотреть, чтобы понять — она самая. Я её из миллиона узнаю. Между тем Бестужев продолжал:
— Ася, мне почему-то кажется, что ты мне не доверяешь. Меня это очень расстраивает, ведь ты — дочь моего хорошего друга и я хочу позаботится о тебе.
Понятно, он меня за полную дуру держит. У отца не было друзей! И ещё большой вопрос, будет ли он и дальше так мягок и заботлив, если узнаёт, что мне больше нечего ему предложить.
— Я думаю ты должна знать, что твоя мать с самого начала была в сговоре с конкурентами твоего отца. По завещанию она ничего не наследует. Единственные наследники — это ты и твой брат. Фамилия Рамзаев тебе знакома?
— Как долго я спала? — поинтересовалась я вместо ответа на его вопрос.
Упоминание братишки подстегнуло к действию. Судя по темноте в окнах, сейчас определённо был поздний вечер или даже ночь. Второе более вероятно. А значит времени у меня в обрез.
— Несколько часов, — ответил Бестужев, прежде чем дверь постучали.
А вот и паучиха. Только я успела подумать о том, что утром, после выхода ранней сводки новостей нам с Алексом труба, в комнату вплыла Лопырёва собственной персоной. Распространяя удушливый запах духов, она приблизилась к моей постели и чуть склонилась.
— Здравствуй, Ася. Мы все очень волновались за тебя. Это правда, что всё это время ты была наедине с разыскиваемым убийцей?
Эдуард не мог видеть выражение её лица и змеиную улыбку, предназначенную мне одной. А меня вдруг затошнило от всего этого притворства.
— Где мой брат? — проигнорировав Мариинкино «участие», я повернулась к Бестужеву.
— Он здесь, Ася.
Мужчина сказал это таким тоном, что стало понятно — я у него на крючке. Чёрт! Они же ничего не сделают ребёнку!? Ведь Алекс вообще ни при чём!
— Я хочу его увидеть, — произнесла твёрдо.
— Увидишь. Позже.
Сука!
Бестужев же, видимо, решил не вести более разговоров о Нинэль и делах моего отца при Маринке. Пожелав мне скорейшего выздоровления, он удалился, прихватив с собой и её саму.
Стоило двери закрыться, я тут же решительно села в постели, опустив ноги на пол. Аккуратно отлепив пластырь, я выдернула из вены иглу капельницы и ещё раз прислушалась к своим ощущениям. Как ни странно, кроме гудящей головы и шума в ушах, чувствовала я себя очень даже ничего. Выскользнув из комнаты, я очутилась в длинном коридоре с дверями по обе его стороны, а босые ноги сразу же утонули в мягком ворсистом ковре. По всей видимости дом, в котором я находилась был огромен. Шик и кричащая принадлежность к аристократии — вот что бросалось сразу в глаза. Всюду бронза, потолки с лепниной, картины, многие из которых были мне известны с уроков мировой культуры. Тут и там стояли кресла с бронзовыми подлокотниками и изогнутыми ножками, а в углу даже притулилась кушетка-рекамье, инкрустированная самоцветами. Зачем она нужна в коридоре — загадка. Наверное, для красоты. Как ни странно никто из охраны мне на пути не встретился, а её для такой домины должно быть много. Я довольно долго шла по хитросплетениям коридоров, пока не оказалась перед двустворчатой дверью, откуда доносились голоса.
